ЧБГ: Есть ли в истории примеры философских школ, которые вы избрали в качестве образца или модели для «Нового Акрополя»?
Е.С.: Да, конечно, только с одной поправочкой. Мы стремимся воплощать не конкретные образцы, а законы, идеи и принципы этих школ-моделей древности… Не всех, но некоторых, которые основывались на все той же «эклектике» и воспринимали ее не как распыленность и тягу к разнообразию, а как объединение духовного поиска с повседневной жизнью человека. Я прекрасно отдавала себе отчет, что понадобится еще многомного времени, прежде чем удастся воссоздать идею тех школ в том виде, как они существовали раньше. Например, как это было в школе Пифагора, где люди знали намного больше того, что будем знать мы в ближайшие сто лет. Там была четко выстроенная многоступенчатая система обучения, где на каждом этапе вместе с необходимыми знаниями в человеке раскрывали и соответствующие способности души и сердца. Полученные таким образом на каждой ступени знания позволяли ученикам меняться, становиться лучше, внутренне расти. Речь шла не столько о воспитании ума, сколько о воспитании души. Когда человек меняется внутренне, он получает и возможность менять мир вокруг себя.
Новогодний праздник для детей-сирот в Санкт-Петербурге
Экскурсия по выставке «Живая душа Природы»
Кроме того, в древних школах любых цивилизаций (возьмите, к примеру, Индию, Грецию, Тибет) обучением никогда не занимались теоретики с кафедры, а лишь учителя, которые проходили такой же путь, те же испытания, что и их ученики. Постигая на собственном опыте определенные законы, они в процессе обучения своим примером указывали путь, давали основное правило жизни – идти следом и собственным примером обучать других. Вот, собственно, вся модель – обучение-воспитание на основе примера.
И все те грани, которые мы развиваем в нашей Философской школе, объединяя науку, искусство, экологию, благотворительность, – применение все того же древнего принципа, но для обучения уже в наши дни.
ЧБГ: 20 лет довольно большой срок. Ваша школа прошла вместе со страной путь от Советского Союза через перестройку к становлению российской демократии. Когда было легче – тогда, 20 лет назад, или сейчас? Как вы можете оценить сегодняшнее время?
Е.С.: Все зависит от того, по каким критериям оценивать. Если брать общепринятые критерии – критерии материального прогресса, которые мне лично чужды, то, конечно, сегодня легче. Сегодня мы как бы получили свободу действий: свободу есть что захотим, свободу не стоять в очередях, свободу иметь многое, начиная с йогурта и кончая «Мерседесом». С этой точки зрения, действительно, стало легче.
Если бы мы начинали сегодня, то мечта о стенах Школы (аренде того или иного помещения) не казалась бы утопией, как и многие материальные блага. Тогда, 20 лет назад, не было элементарных средств: достать цветную фотопленку было мечтой, купить хорошую книгу было мечтой.
Но, с другой стороны, я тоскую по тем временам. Если брать другие критерии, критерии не материального благополучия, не технического прогресса, а критерии, как бы наивно это ни показалось, благополучия души, то в очередной раз оказывается права философия. Тогда, в начале перестройки, ничего не было с точки зрения материальной, и люди мучились, страдали и унижались (для меня, пришедшей из так называемого западного мира, было унижением стоять в очереди за колготками), но при этом больше стремились к нематериальным ценностям. Они могли днями и ночами, на морозе, выстаивать длинные очереди, чтобы достать билет в театр или на хороший концерт. Не было в продаже хороших книг, и люди переписывали их от руки, как в Средние века, потому что была жажда – жажда познания, жажда иных ценностей, жажда чего-то более высокого. А вот сегодня я этой жажды уже не чувствую. И можно сказать, что в этом смысле мне сегодня труднее. Раньше, может быть, в очередях никто тебе не уступил бы колготки. Но люди, которые самиздатом выпускали книги, люди, которые знали, что значит попасть на концерт, попасть в театр, приходили и делились своими мечтами… Было своего рода братство поиска, что, собственно, и помогло создать Школу в те времена. Потому что собрались люди, которые когда-то искали в одиночку и вдруг увидели, что они не одиноки.
Когда в одном месте собирается много ищущих людей, чьи мечты выстраданы, заслужены, – это силища! Это и дало нашу Школу. Это самая большая ценность, которой я дорожу.
ЧБГ: Какой вы хотели бы видеть Школу через 20 лет? Что бы пожелали себе и своим ученикам?
Е.С.: Я бы не хотела вернуть прошлое (упаси Бог!) – те сражения, которые были на бытовом уровне, сейчас не нужны. Но есть заветная мечта – на каком-то другом уровне вернуть такие же великие стремления (если скажу «духовность», это покажется сухо). Стремление к идеям, которые могли бы объединить людей, стремление к совместным мечтам о будущем, стремление творить ради подлинного счастья России. А оно, как мне кажется, основывается не на экономике, а на усилиях тех же энтузиастов, живущих и действующих с Богом, тех, кто ищет в своей жизни что-то вневременное, вечное, сильное, истинное. Мне очень хочется изменить судьбу России так, чтобы путь к счастью не вел через сплошные страдания. Неужели в России люди непременно должны сильно страдать, чтобы проявились в полной мере лучшие качества их души? Нельзя ли те же духовные стремления, жажду подлинно человеческого, красивого, глубокого проявлять и в более спокойные времена? Очень хочется, чтобы в России перестала работать знаменитая пословица: «Пока гром не грянет». Не нужны нам громы! Сейчас, хотя грома нет, никто не мешает творить добро и многих людей делать счастливыми.
Очень хочется, чтобы на лекции приходили люди с тем же блеском в глазах, как и 20 лет назад, чтобы без лишних слов и множества дискуссий вернуть людям простую потребность – жить со смыслом и делиться этим счастьем с другими.
В художественной мастерской культурного центра «Новый Акрополь»
Новогодний бал в «Новом Акрополе»
ЧБГ: Скажите, а вы сами счастливы?
Е.С.: Очень. Просто потому что для меня счастье не связано с легким путем и не связано с легкой жизнью. Для меня счастье связано с наполненной жизнью, с возможностью приносить кому-то пользу, с осознанием того, что ты нужен окружающим людям, можешь что-то им дать, чем-то помочь, что-то изменить в их судьбе.
Поэтому, если бы мне сейчас дали возможность прожить те же самые 20 лет, но по-другому, сказали бы: «Лена, у тебя будет все и сразу: и помещения, и книги, и филиалы в городах России, и поддержка на государственном уровне – милости просим!» – я бы отказалась. Отказалась бы именно ради счастья ничего не иметь, но быть рядом с близкими по духу людьми. Я бы отказалась, потому что философия научила, а жизнь доказала: не бывает счастья без совместного проживания и преодоления трудностей и преград. Как бы странно ни звучало, счастье для меня – не эмоциональное состояние, а состояние благодарности за то, что судьба научила кое-что ценить. Я сейчас счастлива, потому что научилась ценить все усилия, всю доброту и всю красоту людей в Школе. Я узнала цену счастью и за это им благодарна.
ЧБГ: Спасибо вам! Еще раз поздравляем с юбилеем и желаем вашим ученикам того счастья, о котором вы говорили.