И здесь начинается жэньцин. Под этим подразумевается взаимопомощь при решении вопросов. Для понимания явления лучше всего привести в пример эпизод из фильма «Мимино», когда через мебельный магазин и билеты в Большой театр находится место в гостинице. Но в китайском случае Мимино был бы обязан отплатить благодетелю ответной услугой. Именно это и есть жэньцин: обязательство сделать что-либо в ответ благодетелю. Это не обязательно должно произойти немедленно. Китайцы мыслят минимум на поколение вперед, и когда появятся благоприятные условия – долг будет возвращен. Опять же важный момент: ответная благодарность никогда не выражается в денежной форме. Это гуаньси в повседневности, с которым китайцы живут каждый день.
Гуаньси в бизнесе работает примерно так же, за одним исключением: здесь благодарность в конечном итоге может принять материальную форму, но весьма опосредованно. Например, сотрудник часто остается сверхурочно, выходит работать в выходные по просьбе руководителя. При этом он не будет отдельно оговаривать себе какое-либо денежное вознаграждение, это предполагается по определению. Просто в конце года руководитель вручит ему конверт с премией или, в свою очередь, не обратит внимания, если работник уйдет пораньше или по каким-то своим причинам пропустит пару рабочих дней.
Конечно же, европеец увидит в таком отношении бездну возможностей для коррупции и всяческих злоупотреблений. Однако китаец держит в голове принцип мяньцзы, а также суровость уголовного кодекса. Плюс конфуцианская этика отводит каждому члену общества свою роль, основанную на сыновней почтительности. Термин «страна» (гоцзя) в Китае переводится как «национальная семья», в то время как «группа» (дацзя) – «большая семья».
Таким образом, из этого вытекает главный принцип китайского общества:
Ты – часть большой семьи и несешь перед ней ответственность за свои поступки.
И немаловажное следствие этого принципа: добро, сделанное тобой другому, в конечном счете вернется к тебе сторицей.
Правило 3. Не мсти
В европейской традиции принято воспроизводить лишь вторую часть известной фразы и понимать ее как пассивное ожидание грядущего блага:
«Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
В реальности же предполагается, что человек прислушивается к своему внутреннему миру, не позволяет секундной эмоции заглушить его гармоничное восприятие. То есть зло порождает зло, и так далее – до бесконечности, поэтому необходимо цепь зла прервать в зародыше. И тогда энергия не уйдет в негативное русло, высвободится и может быть направлена на цели созидания.
Ведь каждый человек рано или поздно задается вопросом, что лучше: строить собственное счастье или мешать другим, пусть даже и обидевшим тебя, достичь его? С точки зрения китайца, такие действия не имеют логической основы. Желание мстить показывает неспособность справиться с собственными чувствами и эмоциями и чревато «потерей лица». Да и что ты докажешь тому, кто изначально тебя игнорирует и не считается с твоим мнением? Поэтому лучший выход – не обращать внимания на этих людей, просто прекратить с ними всяческое взаимодействие.
Если человек в общении с китайцем повел себя неправильно, оскорбил или обманул своего визави, напрямую ему никто не скажет об ошибке. С ним могут просто перестать контактировать, станут хуже исполнять свои обязательства, будут создавать условия, при которых нарушивший правила поведения человек в итоге понесет намного больше убытков. И это не месть в европейском понимании, это способ дать человеку понять, что необходимо соблюдать установленные правила игры.
Более того, попытка отомстить одному человеку может привести к противостоянию с обществом в целом. В отличие от западной идеи «человек человеку волк», на Востоке принято стремиться к тому, чтобы не кусать друг друга, а охотиться одной стаей. Исходя из этого, месть в отношении одного члена коллектива будет воспринята как агрессия против всего общества. Как следствие, и в отношении обидчика возникнет движение в обратном направлении. В европейской традиции это звучит так: «Ты можешь наплевательски относиться к коллективу, ему это безразлично. Если же коллектив плюнет на тебя, то ты утонешь».
В практическом смысле можно привести пример, что человек воспользуется болезнью коллеги, чтобы достичь каких-то карьерных высот. Возможно, это ему и удастся в глазах одного руководителя, но в глазах коллектива он себя обесчестит. И выздоровевший член команды по возвращении не станет заниматься мелкими происками, чтобы наказать обидчика. Он просто продолжит делать свою работу при молчаливой поддержке понимающих ситуацию коллег и в итоге вернет свои позиции. И, возможно, даже превзойдет их, если использует недавнюю ситуацию как стимул для дальнейшего развития. А вот как будет дальше складываться карьерный рост его обидчика – большой вопрос. Ведь в восточной философии если ты занял незаслуженное место, то рано или поздно ты его лишишься. Опять же, в европейской схеме: «Чем выше взлетишь, тем больнее падать».
Конечно, не стоит идеализировать китайское общество: здесь, как и везде, много индивидуалистов, карьеристов и просто не очень порядочных людей. Тем не менее в целом система работает именно так. Перефразируя известный афоризм, можно сказать, что для китайцев
месть не имеет смысла: это блюдо, которое лучше не готовить.
Поэтому не пытайтесь мстить китайцам, но и не ожидайте мести с их стороны. Вас просто проигнорируют. Нужно понимать тонкости этикета и уметь читать между строк.
Правило 4. Предугадывай планы врага
Одним из известнейших памятников китайской мудрости является трактат Сунь-цзы, известный в Европе как «Искусство войны». На самом деле более верным переводом будет «Законы войны». Исследователи считают, что труд написан то ли в VI, то ли в V веке до н. э., чаще всего приводится 512 год до н. э. Нет и четкой определенности с автором, принято считать, что за псевдонимом Сунь-цзы скрывается некий потомственный военный, служивший князю Хэ-Люю в царстве У.
В целом книга посвящена правилам и принципам ведения войны, но некоторые из постулатов применимы и в повседневной жизни. Например, краеугольным камнем теории Сунь-цзы является мысль о том, что для достижения поставленной задачи необходимо познать не только себя, но и противоположную сторону:
«Самая лучшая война – разбить замыслы противника».
И если в военной практике под этим подразумевается создание шпионской и агентурной сетей, то в повседневной жизни это может быть сбор информации о человеке, с которым ты общаешься, понимание его целей и стратегии. То есть осознание того, насколько вы сможете встроиться в гуаньси друг друга. Само написание этой мысли иероглифами дает большой простор для толкования. Иероглиф «замыслы» можно переводить как «стратегия», «связи» – «экономика», «логистика» и «интеграция».
Таким образом, начиная общение с китайцами, стоит понимать, что вас изучат до мозга костей, отследят ваши связи и предыдущую деятельность. Возможно, в этом будут крыться и элементы промышленного шпионажа, коим так славны жители Поднебесной. С их точки зрения в этом нет ничего зазорного и противозаконного, это опять же легко согласуется с идеей китаецентризма. Принимая во внимание этот фактор, легче будет наладить общение с потенциальным партнером и выстроить собственную тактику, просчитав, какой информацией лучше поделиться, а что нужно утаить.
Иностранцев в Китае называют лаовай, что не несет в себе каких-либо обидных коннотаций. Это просто констатация факта, что человек не является китайцем. Этот термин стал употребляться с 80-х годов XX века, до Второй мировой войны чужаков называли янжэнь, что значит «заморские люди». По мере развития контактов Китая с западным миром этот термин трансформировался в вайголао (человек из другой страны), при дальнейшем усилении связей с миром – в лаовай. Это просто соединение слов лао (уважаемый, почтенный) и сокращение от вайголао.
Таким образом, лаовай не является членом гуаньси, но он и не враг. В статусе знакомого человека иностранец находится, скажем так, на подступе к нижней ступени пирамиды социальных связей китайцев. Поэтому, налаживая контакт с жителями Поднебесной, нужно помнить простые вещи об их отношении к иностранцам. И здесь необходимо держать в уме следующие наблюдения.
1. Каждый китаец с детства приучен не выражать свое мнение открыто или пока его не спросят. В общении он просто следит за происходящим, постигает его глубинный смысл.
2. Соответственно, даже если и спросят его мнение, он не станет выражаться конкретными формулировками, все будет изложено расплывчато и неопределенно с целью создания пространства для маневра в будущем.
3. Любой разговор китаец ведет с целью узнать намерения собеседника, при этом не раскрывая своих.
4. Даже если вы о чем-то договорились, китаец всегда может в процессе исполнения вносить собственные коррективы.
5. И самое главное, даже уже договорившись о чем-то, житель Поднебесной не начнет немедленно исполнять свою часть. Он будет действовать по обстоятельствам, которые зависят от множества факторов, начиная от направления ветра и заканчивая самочувствием троюродной тетушки его шестиюродного брата.
Таким образом, в общении с китайцами нужно понимать, что какие-то их поступки не могут быть объяснены с точки зрения европейской логики, но прекрасно укладываются в рамки восточного мировоззрения. И не нужно заставлять их играть по вашим правилам, необходимо принимать их условия, пытаясь понять причины.
Западный мир адаптировал под себя это правило следующей поговоркой: «Прежде чем судить о человеке, попробуй пройтись в его ботинках».