Основное бремя заботы о престарелых родителях в Китае лежит на мужчинах – сыновьях и внуках. Так сложилось, потому что именно им переходят по наследству семейное дело и имущество.
Нормы поведения младших в отношении старших кодифицированы с отсылками на самого Конфуция. Так, до нас дошла запись высказывания философа относительно того, что есть сыновняя почтительность. Конфуций заявил, что она заключается в том, что сыновья не нарушают ритуалов: «Служи родителям по ритуалу, умрут – похорони по ритуалу и чти их жертвами по ритуалу». Есть и другие его ответы по поводу почитания старших: «Сыновняя почтительность – это когда отца и мать лишь одно и тревожит: как бы сын не захворал».
Женщины же после замужества уходят в другую семью. В свою очередь, это стало причиной нынешнего демографического кризиса в Китае. Введенный в 1979 году закон «одна семья – один ребенок» привел к тому, что многие семьи старались избавляться от девочек, оставляя только сыновей. В 2015 году количество детей в семье увеличили до двух, и в 2021 – до трех. Из-за вмешательства партийных органов в вековые традиции сейчас в стране наблюдается нехватка девочек и общее старение населения.
Правило 15. Чти закон и повинуйся властям
В китайской политической традиции особое место занимает подчеркнуто лояльное отношение представителей низших слоев общества к высшим. Хотя в истории страны было немало восстаний, часто довольно кровопролитных, можно говорить о том, что социальные низы охотно делегируют элитам право управлять страной, не особенно вмешиваясь в государственные дела. Но сам правитель является весьма сакрализованной фигурой, от которой в свою очередь ждут примеров разумного служения и высоконравственного поведения.
«Послушать совет государя лучше, чем читать книги десять лет», —
утверждает крылатая фраза. Сказанному есть обширное философское обоснование, и все основные религиозно-нравственные платформы, давшие основание китайской мудрости, по этому вопросу достаточно единодушны.
Гуань Чжун, Лао-цзы и, конечно, Конфуций учили, что от моральных качеств и нравственной чистоты лидера государства зависит не только процветание империи, но и само ее существование. Но сам правитель при этом не «выносился за скобки» этой системы убеждений, а оставался их составной частью, так как и сам в нравоучениях мудрецов должен был подчиняться закону.
Гуань Чжун считал, что государь стоит под ним и обязан выполнять его предписания.
«Закон ограждает народ от необузданности правителя», —
учил он. Его идеи могут считаться фундаментом общественного договора китайского общества, в котором «верхи добросовестно заботятся о низах, а низы должны честно служить верхам». Именно из этического совершенства берет свое начало вообще право управлять другими.
Лао-цзы приписывается мысль:
«Самые лучшие вожди те, существование которых народ не замечает».
Идеал благородного мужа по Конфуцию – преданный делам государства и соблюдающий правила (законы). Простолюдин имеет шанс занять более высокое положение в обществе, если проявит себя как добродетельный человек.
И самое главное – все без исключения обязаны чтить закон.
«Если закон на вашей стороне, вы можете отправиться куда угодно; без этого вы не сможете сделать и шаг», —
говорит пословица.
«Без норм и стандартов ничего не достичь», —
сообщает другая.
«Секрет доброго правления: правитель да будет правителем, подданный – подданным, отец – отцом, а сын сыном», —
поучает Конфуций. Мудрец считал, что пахари должны возделывать землю, а способные управлять – заниматься государственными делами.
У столь уважительного отношения к власти есть свои причины. Китайская идиома «Цзуньванжани» означает буквально признание одной верховной власти. В доимперскую эпоху на территории Китая между собой враждовали множество мелких царств, причиняя населению неисчислимые страдания. Не дремали и внешние враги – кочевники. Объединение страны в рамках единого государства под властью одного правителя, безусловно, было величайшим благом для народа и нашло свое отражение в осмыслении того, что власть может быть защитником и благодетелем простых людей.
Государственный муж, особенно в своем высшем проявлении – правителя, мыслился Конфуцием как отец, к которому народ должен проявлять сыновние чувства, послушание и почтительность. Власть же должна вести себя с подданными мудро и человечно, но строго, если необходимо.
«Наказание – это плоть власти, обряды – ее крылья, знания – ее опора, добродетель – средство привлечь к себе людей», —
размышлял Мэн-цзы.
В то же время власть имущие никогда не забывали, что подданные всегда могут привести их в чувство, если правитель перестанет удовлетворять их ожидания:
«Государь – что лодка, а народ – как вода: может нести, может и утопить».
«Когда народ много знает, им становится трудно управлять», – замечает Лао-цзы. «Незнатные являются основой для знатных, а низкое – основанием для высокого. Поэтому знать и государи, которые сами себя возвышают, прочного положения не имеют, ибо они не рассматривают незнатных как свою основу. Это ложный путь», – сохранились его слова.
Правило 16. Не суди человека по наружности
Первое впечатление о человеке может быть обманчиво, и, чтобы узнать, хорош он или нет, нужно к нему присмотреться повнимательнее, а лучше проверить в деле:
«О человеке не судят по внешности, море не измеряют черпаками».
Эту нехитрую идею в Китае сформулировали давно, и ее истоки принято выводить, как и прочие правила мудрости, из мыслей нескольких древних философов, считающихся столпами, основателями морально-нравственных систем и жизненных предписаний.
«Никогда не делай выводы о человеке по первому впечатлению. Только спустя время люди открываются и показывают себя. Как и с лошадью – она может быть слаба на вид, но спасет тебе жизнь в дальней дороге», – изрек Лао-цзы. «Тот, кто красиво говорит и обладает привлекательной наружностью, редко бывает истинно человечен», – вторит ему Конфуций.
Оба высказывания тождественны по смыслу русскому аналогу: «Не суди о человеке по его внешности». Или его более экспрессивной форме: «По одежке встречают, да по уму прово-жают».
С точки зрения здравого смысла суть правила вполне очевидна. Однако есть и иной смысловой его аспект, который можно упустить из виду, – нравственно-эстетический. Подлинная красота человека заключается в его добродетельных поступках. В конфуцианской традиции безобразное и некрасивое – это все, что противоречит требованиям морали, заключающимся в канонах жэнь – человечности. Сяожэнь – низкий человек, уродливый тем, что не признает правил благопристойности или отрицает необходимость почтительного отношения к древности.
Вместе с тем тот, кто не блещет совершенством физическим, может быть прекрасен своим внутренним миром.
Подчеркивать свои внешние достоинства, хвастаться этим – считалось неприличным.
Чжуан-цзы нередко делал героями своих притч и басен различных персонажей с физическими недостатками – калек, нищих, показывая, что они могут вызывать любовь и симпатию. В притче «Уродливая наложница» он рассказывает о том, что некто Ян-цзы во время путешествия остановился на ночлег в придорожной харчевне и обнаружил, что у хозяина две наложницы, красивая и уродливая. Но, вопреки ожиданиям, с дурнушкой он обходился почтительно, а с хорошенькой был груб. Ян-цзы поинтересовался, почему хозяин ведет себя таким образом, и его маленький сын ответил: «Красавица думает о себе, что она красива, но мы не знаем, в чем ее красота. Дурнушка думает о себе, что она уродлива, но мы не знаем, в чем ее уродство».
Ян-цзы был впечатлен таким ответом и по возвращении домой рассказал об этой ситуации своим ученикам, поучая их жить мудро, но не считать себя мудрецами, чтобы снискать всеобщую любовь.
В сокровищнице даосской мудрости есть история о юноше, который хотел пойти учиться к знахарю и предварительно обратился за советом к Птице – Хранительнице Черного камня. «В жизни так много прекрасного и доброго, но еще больше – уродливого и отвратительного. С раннего детства я мечтал стать учеником знахаря и научиться врачевать людские пороки и недуги, но с рождения я не могу преодолеть в себе отвращения ко всему грязному и некрасивому. Что мне делать?» – спросил он. Птица же ответила:
красивое не всегда означает доброе, —
а в некоторых случаях и добро способно на злые поступки, при этом люди любят выдавать желаемое за действительное. Хранительница Черного камня рассказала парню притчу о столичном чиновнике, долго не покидавшем дворец, содержавшийся в идеальной чистоте. Однажды он по службе отправился в провинцию. По дороге на чиновника напала стая волков, свита разбежалась. Утром, измученный, он случайно наткнулся на убогую хижину старого даоса и попросил у отшельника приюта и пищи. Придя в себя, он подумал, что жилище убогое и грязное. Чиновнику стало нестерпимо жаль себя, и он начал громко сетовать на судьбу: «Кто бы мог подумать, что человек моего положения окажется когда-либо в столь непотребных условиях, будет вкушать скудную пищу, приготовленную грязными руками оборванца-отшельника!» Услышав такое, даос рассмеялся и сказал: «На свете не бывает грязного или чистого, а есть лишь вездесущее и всенаполняющее, которое породило два начала, создавших все остальное. Поэтому следует опасаться лишь того, что содержит в себе яд и болезни или таит другую угрозу». А после продолжил:
«Если кто-то убивает моего врага или другим способом спасает мою жизнь, мне безразлично, грязные или чистые у него руки».