Попробуйте подумать о каких-то своих реакциях на вещи, которые застают вас врасплох, либо на вещи, которые связаны с каким-то триггером. Что вы можете сделать или сказать, чтобы создать у себя ощущение защищенности, когда это происходит? Как вы можете отреагировать на это, понимая происходящее с вами? Если вы не знаете, как это сделать, представьте, что рядом находится чуткий, понимающий человек. Что он мог бы вам в этот момент сказать?
Попробуйте
1. Если раньше вы никогда не бывали у психотерапевта, но у вас были травмы, необъяснимые локальные или хронические боли, провалы в памяти или обрывочные воспоминания о каком-то событии, попробуйте обратиться к специалисту, работающему с одной из перечисленных в этой главе методик. Либо начните подыскивать такого специалиста, чтобы обратиться к нему, когда будете готовы.
2. Составьте список из занятий или ресурсов, подготовьте набор предметов, которые помогают вам заземлиться. Воспользуйтесь ими, когда вы почувствуете, что начали спускаться вниз по лестнице стрессовой реакции.
3. Запишите голосовое сообщение со словами, которые помогут вам успокоиться, когда вы столкнетесь с каким-то триггером травмы. Прослушивайте эту запись.
4. Обратите внимание, не нужно ли вам выпустить накопившуюся в теле после какого-то стрессового события энергию.
5. Выберите одну или несколько из перечисленных в этой главе стратегий, чтобы помочь своему телу начать подниматься по лестнице стрессовой реакции к безопасности.
4Внешность и образ тела
Как мы видим свое тело со стороны
Как обычно, Жасмин пришла на сеанс заранее. Я застала ее в приемной с книгой, кружкой кофе и сумкой со всякой всячиной, словно она приготовилась просидеть там несколько часов. Жасмин ходила ко мне на сеансы уже почти два года и доверяла мне. Работать с ней всегда было весело – ее шутки ловко маскировали недоверие к другим людям, а также страх, вплетенный в ее мышечные волокна. Мы снимали его слой за слоем, и со временем она в моем присутствии начала расслабляться, а ее истории стали более правдивыми.
Жасмин родилась в семье, где было очень много стрессовых факторов. Она научилась поддерживать мирную обстановку, ведя себя так, чтобы всем было спокойно. Когда у девушки началось половое созревание, ее тело на несколько лет стало игрушкой для одного из родственников. Когда она попыталась рассказать о сексуальном насилии родителям, ее просто проигнорировали. По словам Жасмин, общение с родителями травмировало ее не меньше, чем насилие над ее телом. Больше она об этом никогда не говорила.
И если по поводу насилия над Жасмин родители предпочли молчать, то на другого рода комментарии в отношении ее тела они не скупились. Жасмин в любой момент могла, не задумываясь, перечислить их высказывания и обстоятельства, при которых они были сделаны, – все те случаи, когда ей говорили, будто с ее телом что-то не так. Как правило, эти комментарии сопровождались шлепком тыльной стороной ладони по коже, свисавшей у нее по бокам. Девушке постоянно напоминали, что кто-то другой следит за ее размерами, ее фигурой, за ней самой, а значит, ей тоже нужно за всем этим следить.
Десятки лет спустя Жасмин заговорила о том, что всю жизнь ее преследует ощущение, будто кто-то наблюдает за ней со стороны. В тот вечер она рассказала мне о случае, который произошел с ней в ресторане. Делая заказ, Жасмин не могла перестать беспокоиться о двух вещах: что думает официант о ее заказе и что все остальные посетители думают о ее теле. Она делала ровно то, чему ее с детства учили: считала, что за ней наблюдают, тревожилась за то, как она выглядит со стороны, и ожидала осуждения. С того момента, когда мать шлепала Жасмин по свисающим бокам, прошло много времени. Но она продолжала мысленно шлепать себя сама, наказывая тем самым за «грехи» своего тела. По словам девушки, так она хотя бы могла контролировать непокорное тело, прежде чем это попытается сделать кто-то другой, подвергнув ее насилию любого рода.
Образ тела
Подобно Жасмин, большинство людей думают о своем теле с точки зрения того, как оно выглядит со стороны. Такое мышление настолько въелось нам в голову, что когда я говорю и пишу про человеческое тело, многие думают, будто речь идет о внешности. Люди привыкли воспринимать себя как объекты, двухмерные версии самих себя, образы, которые могут нравиться или не нравиться, которые кто-то может критиковать или превозносить. Зачастую мы начинаем воспринимать тело как внешний объект задолго до того, как понимаем, что значит быть самими собой.
Термин «образ тела» впервые появился в середине двадцатого века, когда австрийский психиатр Пауль Шильдер определил его как «картина нашего собственного тела, которая формируется в нашем сознании, то есть то, каким наше тело представляется нам самим» [1]. Если короче, образ тела – это то, что человек думает о своей внешности. Дальнейшие исследования и теории привели к расширению определения, данного Шильдером. Тем не менее под этим понятием чаще всего подразумевается то, как мы воспринимаем и оцениваем свою внешность, насколько это восприятие точно, что мы чувствуем по поводу всего этого и как мы себя в результате ведем.
На каких критериях основана эта оценка? Каким должно быть желаемое тело? Наш опыт влияет на восприятие, а это значит, что используемые критерии передаются нам через: а) комментарии, которые другие люди оставляют о нашем теле; б) то, как они говорят о своем собственном теле; в) изображения, которые мы рассматриваем. Конкретные слова, подтекст и то, что остается незамеченным или невысказанным, тоже участвуют в процессе их формирования. В исследованиях на тему образа тела ученые называют это трехсторонней моделью влияния. В культуре существуют определенные идеалы в отношении тела. Они диктуют, какое тело следует хвалить, а какое – изменить. Эти идеалы посредством прямой и косвенной коммуникации передаются нам через три основных источника влияния: родителей, СМИ и сверстников.
Моя первая книга была посвящена тому, как мысли об образе тела передаются от одного поколения женщин другому словно семейные реликвии. В своих исследованиях на эту тему я обнаружила, что дети замечали все нюансы убеждений своих родителей, даже когда родители не знали, что они смотрят или слушают. Это происходило и когда родители вообще не осознавали, что что-то «говорят». Так, выросшие дети помнят, что мужчины в их семье получали за ужином две порции, в то время как женщины – только одну. Они помнят, как в детстве пришли к выводу, что «быть толстым плохо», потому что подслушали, как их матери пренебрежительно высказывались о своем теле перед зеркалом или в раздевалке. Все это примеры косвенной коммуникации со стороны родителей.
Основанные на чувстве стыда косвенные коммуникации наносят не меньше вреда, чем прямые.
Насмотревшись и наслушавшись всего этого, ребенок может начать выстраивать систему взглядов о хорошем и плохом теле, сам того не замечая. Это не значит, что я хочу возложить вину на родителей. Но каждый из нас формирует или укрепляет культуру, которая причиняет вред и ему самому. Если вы родитель, педагог или человек, имеющий привилегию как-то влиять на жизни других людей, очень важно следить за тем, как вы воспринимаете себя, что говорите о себе, какие у вас идеалы в отношении тела. Тогда своим поведением вы будете подавать хороший пример.
Родители также используют и прямую коммуникацию, как это было в семье Жасмин. Они могут сказать что-то вроде: «Хорошее тело должно выглядеть как…» или «Никогда не надевай этого…», «Надеюсь, ты никогда не будешь так выглядеть…» Эти послания трудно пропустить.
СМИ и сверстники тоже являются источниками прямой и косвенной коммуникации относительно нашего тела. В СМИ порой прямо говорят, что «быть толстым плохо» или «сделайте свою кожу более гладкой», «отбелите свои зубы» и так далее. Подобные прямые послания призваны вызывать у нас такое недовольство собой, чтобы мы непременно купили то, что нам пытаются продать. Например, программы для похудения, крем для кожи, отбеливающую зубную пасту. Покупка устранит нашу неудовлетворенность или отвращение по отношению к своей внешности.
Косвенная коммуникация СМИ происходит, например, когда мы видим только определенные типы тела в рекламе. Почему в рекламных роликах не бывает толстых людей? Почему на церемониях вручениях крупных наград так много белых кинозвезд? Почему мы видим только телевизионных персонажей с определенным типом внешности? Внешний вид людей, рекламирующих определенные продукты, также формирует наше представление об идеальной внешности.
Что касается влияния сверстников, то чаще всего прямая и косвенная коммуникация о внешности принимает форму приветствия. Мы говорим такие слова, как «хорошо выглядишь», и оставляем другие подобные комментарии, когда впервые видим друг друга. Наш мозг замечает, когда реакция друзей меняется, особенно если внешность играет для нас самих важную роль.
Исследователи в области расстройств пищевого поведения и люди, сами живущие с этими расстройствами, часто замечают следующую закономерность: после похудения в результате экспериментов с ограничениями в еде и беспорядочным питанием количество хвалебных комментариев от окружающих увеличивается [2]. Вместо того чтобы разглядеть бедственное положение человека, его потребность в поддержке, люди поощряют поведение, развивающее его болезнь. Когда мы поздравляем человека с тем, что он похудел, то поддерживаем предвзятое отношение к весу на уровне культуры. В конечном счете это вредит каждому из нас и может вызывать у нас стремление изменить свое тело и тем самым набить себе цену в глазах окружающих. Такая система приводит к зависимости нашей самооценки от чужого мнения и постоянному стремлению к одобрению.
Кем бы вы в этой жизни ни были, такая зависимость не сулит ничего хорошего. Однако она становится особенно острой проблемой с возрастом. Это в большей степени касается женщин, чем мужчин, поскольку с процессом старения связан двойной стандарт. Принято считать, что с возрастом престиж мужчины повышается, в то время как женщина теряет свою ценность, так как перестает рассматриваться в качестве сексуального объекта. Между тем старение тела остро воспринимается и некоторыми мужчинами, когда они начинают лысеть, у них вырастает живот, появляются проблемы с эрекцией и происходят другие изменения, из-за которых тело начинает отходить от общепринятого идеала.