В последний вечер ретрита я провела занятие по аутентичным движениям – практике, про которую рассказывала в начале этой главы. Имея за плечами уже двухлетний опыт, я танцевала с этими женщинами, к которым за пять дней нашего общения у меня возникли любовь и восхищение. Их движения были выражением одновременно и победы, и скорби. Руки, рассказывающие историю свободы, мелькали между ногами, волосы раскачивались от печали к жизненной энергии. Тела и истории возвращались к своим законным владельцам. В комнате стало жарко. Когда музыка замедлилась, помню, как сказала во всеуслышание: «Вам когда-нибудь хотелось увидеть Бога? Так откройте же глаза», – тем самым как бы соообщая, что Бог прямо здесь и сейчас, живет, двигается и танцует в нас и через нас.
На следующее утро мы завершили ретрит церемонией импровизированного переосмысления причастия. Мы все встали в круг, плечом к плечу, и Варвара держала в руках булочку для гамбургера – другого хлеба в том уединенном месте у нас не было, но она была идеальным олицетворением тела, которое мы бы могли разделить между собой. В данном случае обычного символа повседневной жизни было достаточно, чтобы донести идею: Бог здесь, среди нас, и вы можете вспомнить Бога на шашлыках прошлым летом, на дне рождения вашего ребенка в ресторане быстрого питания, у прилавка в булочной, где вам продали хлеб, выпеченный кем-то, кто специально встал в то утро пораньше. Варвара сказала нам, что когда Божье тело представляется в виде хлеба, это вызывает у каждого человека свои ассоциации. Иногда это убийство пророка, который в первом веке проповедовал любовь, а не насилие, который раздавал власть тем, кем пренебрегало общество. Или же это может напомнить о пяти хлебах, накормивших тысячи людей.
Затем Варвара предложила нам подумать о нем другим образом. Этот хлеб был результатом работы тысяч людей, начиная с тех, кто подготовил почву, посадил пшеницу и собрал ее. Кто-то перемолол эту пшеницу в муку. Другой сложил эту муку в мешки, а третий доставил эти мешки в пекарню. В пекарне кто-то замесил тесто и испек из него хлеб, после чего его доставили в магазин, где его кто-то купил, и только потом он попал в руки женщины перед нами. Над этим хлебом потрудилось множество людей, и каждый внес свой вклад в то, чтобы мы были сыты. У всей нашей еды есть история. Затем Варвара принялась разламывать хлеб на куски. Он напоминал нам о том, что наши тела переплетены между собой. Эта неделя связала нас, и мы стали в каком-то смысле единым телом. Мы были телом Христа, о котором апостол Павел говорил в Новом Завете – движущимся, дышащим, динамичным, – и каждый из нас был неотъемлемой частью чего-то нового и живого.
Варвара попросила нас передавать куски хлеба по кругу, произнося какую-нибудь истину или пожелание. После того как каждый получил кусок хлеба, нам напомнили, что в нашей повседневной жизни бывают моменты, когда мы можем почувствовать себя потерянными. В такие моменты мы можем вернуться к этому мгновению, вспоминая путь от булочки до человека, посадившего пшеницу. В моменты, когда мы чувствуем себя потерянными, можно вспоминать, что, где бы мы ни были, все, что принадлежит нам или что находится перед нами, является результатом работы многих людей и частью общей истории. Все это призывало нас вспомнить о нашем месте в семье жизни.
Если вы выросли в рамках христианской традиции, во время причастия или евхаристии вы, возможно, слышали фразу: «Сие есть тело мое». Когда я думаю об этих словах теперь, я не представляю себе Бога в виде седовласого старца на небе. Я думаю о каждом теле, о каждом из нас. Евхаристия – это приглашение взглянуть на все тела повсюду, включая наше собственное, и почувствовать голос Бога, шепчущего через нас: «Сие есть тело мое».
Многие годы я пыталась исчезнуть, занимать меньше места, говорить своим телом, что я не хочу существовать. Осознание того, что дух и тело не так уж отличны друг от друга, вернуло мне связь с самой собой и желание стремиться к связи с другими людьми. Исцеление моих отношений с моим телесным «я» изменило то, как я двигаюсь, ем, чувствую, общаюсь, отдыхаю и творю. Благодаря этому я ожила и начала обращать внимание на то, какие виды тел наша доминирующая культура пытается заставить исчезнуть. Ни один из нас не может жить без дыхания в наших легких. Ни один из нас не является менее прекрасным, чем горы, деревья или океан. Все вдохи и выдохи – это двери к Божественному.
Подумайте
• Найдите минутку и вспомните тот момент, когда вы чувствовали себя максимально живым. Могу предположить, основываясь на научных данных, что вы, вероятно, переживали что-то, а не просто сидели на диване и листали страницы социальных сетей. Подумайте о том моменте и запланируйте, когда вы сможете его повторить или сделать что-то другое, что помогает вам чувствовать себя живым.
• Что бы значила для вас вера в то, что Священное дыхание находится в вас с момента рождения и до самой смерти? Как бы это могло изменить ваше отношение к себе и другим?
• Вспомните свое тело, еду, которую вы недавно ели, или листок бумаги, лежащий перед вами. Попробуйте подумать обо всем, что должно было произойти, чтобы они появились. Если вы представили себе свое тело, подумайте о своих родителях, о родителях своих родителей и так далее. Если вы вспомнили вчерашний ужин, подумайте о каждом ингредиенте, о том, откуда он взялся, кто его купил и так далее.
Попробуйте
• Попробуйте потанцевать или заняться аутентичными движениями у себя дома, желательно, когда рядом больше никого не будет. Двигайтесь под музыку так, как никогда бы не стали делать раньше, боясь осуждения. Возможно, вам удастся утихомирить своего внутреннего критика и дать своим движениям рассказать историю ваших переживаний, того, каково быть вами. Если вам это в новинку, запишитесь на занятие по программе «Пять ритмов».
• Сделайте несколько глубоких вдохов, положив руки себе на живот или грудь, почувствуйте свое дыхание. Делая это, задумайтесь над тем, что все живые существа дышат.
• Прямо сейчас попробуйте как можно сильнее замедлиться и притихнуть, хотя бы на мгновение. Попытайтесь почувствовать пульсацию, вибрацию или тепло в ваших руках. Осознайте, что это и есть сама жизнь, и оставайтесь с этим ощущением, чтобы почувствовать свою жизненную энергию.
9Жить телом
Телесность на практике для восстановления связи с собой
Габриэль выглядел напряженным, его руки лежали на коленях, а колени подпрыгивали. Он опустил голову, нахмурил брови – как будто над чем-то усердно работал. Габриэль размышлял вслух: «Я не знаю, как заниматься спортом, не подчиняя силой свое тело. Я не знаю, как ощущать себя как тело. Я могу контролировать себя лучше, чем кто-либо другой, но потом объедаюсь до потери пульса. Как же я могу присутствовать в своем теле? Кажется, я даже не понимаю, что это вообще значит».
У Габриэля схожая со многими из нас история – он то зацикливался на внешности и контроле над своим телом, то напрочь забывал, каково это – быть телом. Его телесность была для него объектом, который можно было контролировать, по которому можно было судить о его достоинствах, с помощью которого можно было соблюдать дисциплину – особенно когда в других сферах жизни, казалось, творился полный бардак.
Рейчел демонстрировала другой распространенный аспект иллюзорного тупика и неспособности ощутить телесность. Ей под пятьдесят, и всю свою жизнь она занималась исследованиями. В отличие от Габриэля, проблема Рейчел заключалась в том, что она попросту никогда не видела во всем этом смысла. В профессии ученого только приветствуется, когда забываешь о своих телесных потребностях и ограничениях. Ее ценили за выдающиеся когнитивные способности, и она научилась низводить свое тело до уровня машины из плоти, которая просто перевозит ее мыслящий мозг по лаборатории. Когда связанный с работой стресс привел к аутоиммунным расстройствам, которые отразились на ее коже, пищеварении и количестве жизненных сил, она почувствовала, что вступила в войну с самой собой. Ее тело сообщало о том, что что-то не работает, однако ее система ценностей не давала ничего менять, потому что это означало бы отказаться от привычной модели самореализации.
Это всего лишь два примера из тех многочисленных историй, которые я слышу регулярно. Если вернуться к аналогии с домом и лужайкой перед ним, то для таких людей, как Габриэль и Рейчел, которые привыкли жить на лужайке и постоянно что-то ремонтировать, идея о том, чтобы спокойно жить в своем доме, может показаться чем-то немыслимым.
Когда привычные способы взаимодействия с нашим телесным «я» больше не работают, как мы можем отказаться от них и попробовать восстановить связь со своим телом?
Телесность не так просто обсуждать, потому что само ее определение носит эмпирический характер. Доктор Дэниел Стерн, психиатр, специализирующийся на психологическом развитии и осознанности, говорит, что «присутствие является ключевым моментом. Настоящий момент, который меня интересует, – это момент субъективного опыта в момент его получения, а не когда его позже переделают словами» [1]. Важной составляющей телесности является то, что происходит прямо сейчас, а не та история, которую мы расскажем об этом позже.
Как метко подметил Ричард Рор, мы не думаем о том, как начать жить по-новому, мы просто начинаем жить по-новому [2]. Когда со временем наше восприятие самих себя меняется, это делает наше мышление более изобретательным, гибким и любознательным. Нам комфортно продолжать жить по-прежнему, потому что такая жизнь хорошо знакома, и, чтобы отважиться попробовать что-то новое, необходима решительность и терпение, а в награду за это мы получаем рост и свободу.
Важность движения
Если сравнивать тело с домом, то движение – это его большая входная дверь, которая широко распахивается, пропуская ваше осознание, ваше мышление обратно внутрь, где всегда было их место. Обратите внимание, что я использую именно слово «движение», а не «спорт» или «упражнения». Физические упражнения – это особенный способ использования движений, только они часто оказываются зажаты в рамки диетической культуры, стыда, неуверенности в себе или боязни неудач. Так что сделайте шаг назад и подумайте о том, как вы двигались задолго до того, как узнали о необходимости менять свое тело или о соревновательном спорте. Вспомните, как радуется беременная мать, когда ее ребенок начинает толкаться. Медицинские работники интересуются, как двигается ребенок, а у матери замирает сердце, когда она чувствует его первый толчок.