[604]. В этих последних словах о терновом Венце заключена глубокая и важнейшая мысль об эволюционно-историческом значении героев. «Терновый Великий Венец ведет мир». Можно ли сказать ярче и точнее? Именно такое понимание роли героев в человеческой истории и эволюции заставило Николая Константиновича Рериха все время обращаться в своем творчестве к этой теме. Все мы помним художественно выразительные, наполненные биением высокой философской мысли его картины: «Звезда Героя», «Слава Герою», «Пламень Герою», «Чаша Герою», а также «Жанна д'Арк», «Гесер-хан», «Христос», «Святой Сергий Радонежский», «Святой Франциск» и многие другие. На его полотнах — воины, святые, религиозные Учителя — все те, которые двигали историю и эволюцию человечества, через которых осуществлялось ведущее начало Космической Иерархии и чьи жизни явились примером героизма и самоотречения. Их терновые Венцы вели, ведут и будут вести мир, творя земную историю человечества по Великим космическим законам. Отношением к этим подвижникам история будет судить народ, эпоху и отдельного человека. «В истории всякой великой эпохи самый важный факт представляет то, каким образом люди относятся к появлению среди них великого человека»[605]. Это опять Карлейль. Этим же отношением будет измеряться качество мышления людей и уровень их сознания.
Рерихом написана целая серия очерков, посвященных героям и героическому началу в истории человечества. Перед нами — эпические, исторические и современные герои: Роланд, трубящий в рог и призывающий воинство Франции, рыцари Круглого Стола, их король Артур, герой германских сказаний и мифов отважный Зигфрид, Франциск Ассизский, Далай-лама V, Акбар — император далекой Индии, до сих пор не оцененный историками Чингис-хан, Лао-цзы, Конфуций, греческие мыслители Платон и Сократ, а также Ермак, Святой Антоний, пламенный Исаак Сирин, духовный воитель и созидатель русской культуры святой Сергий Радонежский, святая Екатерина, святая Тереза, святые и мыслители Рамакришна и Вивекананда, Ориген — борец за истинность христианского учения.
Каждый из них прошел свой земной путь, выполнил свою миссию, оставил яркий след в истории своего народа и достойно пронес свой терновый венец.
Особое внимание заслуживает очерк «Душа народов», в котором Рерих дает как бы общую картину процесса, рождающего героев в земных условиях, и рассматривает роль героев в созидательной деятельности разных народов. Герои есть выразители духа народа, его сознания, справедливо утверждает Николай Константинович. Иными словами, герой есть персонифицированный дух народа, появляющийся в необходимое для этого народа время или эпоху. Среди русских героев и подвижников особо выделяется Преподобный Сергий Радонежский. «Опять далеко за пределами церковного подвига, — пишет Рерих, — строительное и просветительное имя Святого Сергия хранится в сердцах как драгоценнейший Ковчег духа. Хранится оно как прибежище народного сознания в трудные минуты мировых перепутий»[606].
Святому Сергию Николай Константинович посвятил не один очерк, но «Свет неугасимый» — самый впечатляющий среди них. «Высокий Воспитатель русского народного духа, Истинный Подвижник Православия, Воевода за правду и строительство, Преподобный Сергий Радонежский является крепким прибежищем русского народа во все трудные годины земли русской. Жизнеописания Преподобного Сергия говорят о многих знаменательных чудесах Преподобного, и чудеса эти просияли не только при жизни Подвижника, но и после отхода Его в течение всех веков и до сего дня»[607].
Благословивший Дмитрия Донского на решительную битву с татарами на поле Куликовом Сергий Радонежский был истинным строителем и хранителем русского государства. «Русская государственность не погибнет до тех пор, пока у Раки Преподобного будет гореть лампада»[608], — приводит Рерих слова крупнейшего русского историка Ключевского.
И удивительно современно сейчас звучат рериховские слова, написанные им о Сергии Радонежском в 1934 году: «Невместно и неприлично русским людям дозволять силам темным разлагать и разъединять. Невместно перед Святым Ликом клеветать и лжесвидетельствовать. Невместно исполняться страхом и сомнением там, где горит правда Христова, вознесенная Священным Воеводою земли русской Преподобным Сергием»[609].
Тогда, в этом черном для России году, начинались массовые репрессии, унесшие многие жизни. Рерих как бы обращался к тем, кто не выдерживал испытания страхом, и призывал их укрепить свой дух именем Великого русского святого. Сейчас, в иное время и в других обстоятельствах, эти слова звучат не менее актуально. «Невместно и неприлично русским людям дозволять силам темным разлагать и разъединять». Приходится только удивляться этим словам, сказанным русским художником в нашем веке, на которые его вдохновил героический подвиг святого, жившего более шести веков назад. Видимо, духовно-энергетическое влияние таких великих личностей, каким был Сергий Радонежский, длится многие века и будет существовать еще долго в пространстве, называемом Россией. И мы еще не раз назовем это имя и. прибегнем к его помощи.
Рерих создал при своем музее в Нью-Йорке общество святого Сергия и посвятил его созидательной жизни ряд прекрасных полотен, одно из которых находится в Третьяковской галерее, а другое — в Музее Н.К.Рериха при Международном центре Рерихов.
И еще одна героическая личность заслуживает особого упоминания. Это Жанна д'Арк, спасшая Францию в XV веке. Среди многих великих деятелей ее звезда сверкает наиболее ярко на небосклоне истории человечества. Жанна д'Арк была как бы олицетворением духа самого подвига, самого героизма в его чистом и абсолютном выражении. Все те качества, о которых писалось выше, как бы сложились в ней в сверкающий кристалл, полыхающий огнем великого Служения и не менее великого претворения. И если когда-либо свершалось чудо на этой грешной и многострадальной земле, то это было явление Жанны д'Арк. Оно свершилось на глазах многих ее современников, но не было ими увидено и не было ими осознано. Современники ошельмовали чудо, а затем сожгли его и тем самым еще раз доказали, что человечество еще не достойно истинных чудес.
«Но Великий Закон должен был в ней (Жанне д'Арк. — Л.Ш.) найти еще одно светлое свидетельство Истины. Пламень ее сердца, пламень костра — венец пламенный, все это далеко поверх обычных законов. Даже поверх обычного воображения человеческого»[610]. И это рериховское «поверх обычных законов» сразу дает нам представление о сути совершенного Жанной и о том Высшем, с которым она была связана.
В 1429 г. семнадцатилетняя крестьянская девушка покинула свою деревню. Через два года она была сожжена на костре. В коротком промежутке между этими датами она короновала короля Франции, реорганизовала разложившуюся армию и освободила захваченные врагом французские города. Если бы это не свершилось в действительности, никто бы не поверил в такую возможность. Но это не имело для нее самой особого значения, главное, что она верила Тем, Кто направил ее по славному, но тернистому пути. И своими действиями она, будучи натурой абсолютно героической, сумела преодолеть противоречие между двумя мирами — нашим физическим и тем Высшим, откуда шли задания. Нисколько не колеблясь и полностью убежденная в своей правоте, она отправилась в замок к сиру Роберу де Бодрикуру и сказала ему буквально следующее:
«Я к вам от Мессира. Пошлите сказать Дофину, чтобы он крепко держался, но битвы врагам не давал… потому что до Преполовения Мессир поможет Дофину… Воля Мессира, чтобы Дофин был королем, и вопреки всем врагам своим он им будет: я это сделаю, отведу его на королевское венчание…
— Кто же такой этот Мессир? — спросил Бодрикур с удивлением.
— Царь Небесный, — ответила Жанна»[611]. Хохочущая челядь вытолкала ее из замка. В собственной деревне на нее показывали пальцами, бегали за ней и кричали: «Вот кто восстановит королевский престол и спасет Францию!» Жанна гордо шагала в своей красной заплатанной юбке и не обращала внимания на своих обидчиков.
Отношение окружающих не остановило Жанну. Она вновь отправилась к Бодрикуру и, несмотря на случившееся в его замке, имела мужество вновь заявить ему:
«Знайте, Мессир, что Господь снова велел мне идти к Дофину, чтобы, взяв у него ратных людей, освободить Орлеан и отвести Дофина в Реймс на венчание!»[612].
Бодрикур, естественно, не поверил ни единому ее слову. Но положение Франции было отчаянным, англичане захватили значительную ее часть, и конца этой безжалостной и разорительной войне не было видно.
Через несколько месяцев Жанна в сопровождении двух рыцарей отправилась в Нанси к герцогу Лоренскому.
Потом случилось все так, как ей было сказано. Она возглавила разбитую армию и как опытный полководец повела ее на врага. На какое-то время в своих серебряных латах и на белом коне она стала главной фигурой на исторической сцене Франции, на которой разыгрывался один из самых ее трагических спектаклей. Устремленная к своей высокой цели, ведомая Высшим, она, возможно, и не подозревала, что трусы и завистники уже начали плести ту паутину, в которую ей суждено было попасть. Среди них первыми были церковники, которые отстаивали свою монополию на связь с Высшим и не могли простить Жанне ее прямого контакта с Ним.
Позже главный судья Жанны, епископ Бовезский Пьер Кошон, напишет главному инквизитору Франции Жану Граверену: «Дело идет о том, чтобы сохранить целость святой католической веры. Истине дать воссиять может только Святейшая Инквизиция»