Василиса посмотрела на него с некоторым сомнением, потом спросила:
— А что ты подразумеваешь под моей экипировкой?
— Ну, надо купить тебе несколько в меру развратных платьев, туфли, наверное… Впрочем, я в этом ничего не смыслю, поэтому обратимся к профессионалу.
Он поднял телефонную трубку и быстро набрал номер:
— Да! Пипочка, ты мне нужен, котик, подъезжай в офис, как только сможешь.
— Пипочка? — переспросила Василиса. — Это кто еще такой?
— Большой спец по всяким женским штучкам.
Глава 3
Пипочка оказался совершенно невероятным типом с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами, торчавшими на голове ежиком.
На нем были эластичные джинсы — такие узкие, что, казалось, он влез в них еще маленьким и рос, не снимая. Короткая майка бесстыдно обнажала часть гладкого живота.
— Пила, — ломаясь, представился он, протянув руку.
Василиса оглянулась на Кудесникова, но тот безразлично повел бровями: мол, подумаешь, какая ерунда!
Через полчаса Василиса с Пипой уже были лучшими друзьями. Он повел ее в салон делать прическу и подбирать макияж, потом протащил по магазинам. За смешную сумму им удалось купить массу всего, что, на взгляд Василисы, больше годилось для обольщения, чем для несения секретарской службы.
— А если Шувалов начнет ко мне приставать? — спрашивала Василиса Кудесникова, когда на следующее утро они встретились в офисе.
— Ну что ты докапываешься? Будешь действовать по обстановке! — отмахнулся тот. Было заметно, что детектив абсолютно безразличен к возможным покушениям на ее девичью честь.
Несмотря на то что Василиса, по ее мнению, выглядела сегодня просто сногсшибательно, Кудесников при встрече с ней не проявил ни грамма восторга. «Если я не нравлюсь ему, то почему должна понравиться маньяку?» — подумала про себя Василиса. Впрочем, озвучивать эту мысль она не пожелала. Будут ее впоследствии душить или нет, штука баксов, считай, у нее в кармане. Было бы даже выгоднее, чтобы маньяк не позарился на нее.
Впрочем, сачковать она не собиралась и готовилась исправно соблазнять всех подходящих служащих «Метеорита».
По дороге к стеклянной высотке, в которой помещался офис фирмы, Кудесников осветил еще кое-какие детали предстоящей операции.
— Запомни, никому ни слова. У тебя мама есть?
— Есть, но она далеко от Москвы.
— Все равно. Вдруг появится? Ни слова маме. Любовник есть?
— Есть, — соврала Василиса.
— Ни слова любовнику. А также сестре, брату, снохе, закадычной подруге или любимой болонке. Никто не должен знать, с какой целью ты устроилась в «Метеорит». У тебя отличная легенда: твой прежний шеф оказался аферистом, его ловят, а ты нашла себе новую работу. Совершенно случайно, знакомая рассказала тебе про вакансию. Какая знакомая?
Какая-то. Ты уж и не вспомнишь… Я буду заниматься расследованием, а твое дело — крутить задницей перед всеми мужиками, которые встретятся на твоем пути.
— Это непросто, — призналась Василиса. — Я ведь совершенно не такая!
— В душе все женщины такие, — безапелляционно возразил Кудесников. — Просто дай себе волю. Контакт у нас планируется только устный. Я буду звонить тебе вечерами по телефону.
— Разве ты не собираешься меня охранять? — не на шутку струхнула Василиса.
— Сейчас-то зачем? Вот когда уволишься, глаз с тебя не спущу.
— А… А вдруг я так понравлюсь маньяку, что он изменит своим привычкам и задушит меня до увольнения?
— С чего ты взяла, что он душит тех, кто ему нравится? Может быть, совсем наоборот?
Может быть, он видеть не может смазливых кокетливых девиц? Или это в самом деле жена Таланского? Кстати, в интересах дела ты должна заигрывать и с ним тоже. Чтобы не было разительных контрастов в твоем поведении. Поскольку он в курсе, это будет несложно.
— Несложно?! А Людочка Чечевицына? Да она выцарапает мне глаза!
— Людочка? Никогда в жизни! — Кудесников весь вскипел негодованием. — Кстати, мы уже подъезжаем. «Метеорит» занимает часть одного из верхних этажей, — пояснил Кудесников, кивая подбородком на узкую высокую «стекляшку» с огромной стоянкой перед входом.
«Плохо, — подумала Василиса. — Здесь нет даже водосточной трубы. Вообще ничего. Случись неприятность — пропадай, Василиса».
Она заметила, что пальцы у нее мелко и противно дрожат. Возможно, прямо сейчас, по пути в кабинет Таланского, она попадется на глаза маньяку. Ощущение не из приятных. А Кудесникову хоть бы что. Толстошкурый, как бегемот. «Если меня здесь задушат, хотела бы я посмотреть на его рожу!» — мстительно подумала она.
Арсений перед выездом так густо намазал волосы гелем, что теперь казался купальщиком, только что вынырнувшим из воды. Кроме того, он приклеил к верхней губе густую щеточку светлых усов и надел очки. При этом стал совершенно на себя непохож. «Правда, я тоже выгляжу не как обычно», — признала Василиса. На голове у нее был художественный беспорядок, устроенный дорогим парикмахером, воздушное платье средней длины было скроено столь соблазнительно, что глаз не оторвешь, туфли с вырезанным носиком на высокой шпильке великолепно изгибали подъем и подчеркивали красоту лодыжки. Василиса с утра минут пять не могла оторваться от зеркала.
На этаже, где расположился «Метеорит», на полу роскошествовали светлые ковры, на стенах висели художественные абстракции, призванные будить воображение тех, у кого оно есть. Для людей без воображения картины служили демонстрацией респектабельности фирмы. Каждая из лакированных дверей была снабжена табличкой. В конце коридор расширялся, образуя некое подобие приемной, где стоял необъятных размеров стол. За ним восседало произведение божественного искусства, называвшееся Людочка Чечевицына. У сего произведения было ангельское лицо, обрамленное длинными волосами, стекавшими вниз светлыми, почти белыми струями, и карие глаза чаровницы. Все остальное тоже отлично вписывалось в образ.
— Не удивлюсь, если у жены Таланского с появлением этой девицы в приемной мужа открылась язва, — шепнула Василиса Кудесникову. — Эта Людочка должна вызывать у мужчин сильные эмоции.
Кудесников не ответил. Василиса почувствовала, что он весь подобрался, как пес перед прыжком. Посмотрев на него внимательнее, она тяжело вздохнула. Частный сыщик был явно не в себе. Глаза его фанатично горели, а губы чуть ли не тряслись, удерживая самую идиотскую из всех улыбок, какие только видела на своем веку Василиса.
— Кудесников, у тебя с языка слюна капает. Соберись, нельзя же так распускаться, — попыталась она его одернуть.
Арсений даже ухом не повел и, подойдя к Людочке, рассыпался перед ней мелким бисером. Через пять минут Василиса кашлянула.
Бисер продолжал блистать и переливаться. Василиса пнула ногой его ботинок. Кудесников повернул к ней раскрасневшуюся физиономию и посмотрел насквозь, словно она была стеклянная.
— Ты весь вспотел, кретин, — прошипела она. — У тебя усы отклеятся.
Людочка тем временем поздоровалась с Василисой и представилась. Та представилась в ответ.
— Мой шеф сейчас вас примет, — сообщила фея, сделав медленный мах ресницами. На них, кстати, запросто могла бы уместиться пара-тройка спичек.
Шеф тем временем вышел им навстречу.
Дверь кабинета распахнулась, и он появился на пороге — элегантный, в светло-зеленом летнем костюме, свеженький и хрустящий, как новый доллар. Его волосы и впрямь заметно сдали свои позиции, так что лба было очень много. Однако благородные черты лица делали его по-настоящему привлекательным. При взгляде на Людочку взор его ненадолго затуманился, но, в отличие от слабовольного Кудесникова, он тут же взял себя в руки и пригласил гостей в кабинет.
Неподалеку от входа стоял с папкой в руках молодой человек с решительным лицом и не менее решительными повадками. Он шагнул навстречу компании и протянул руку Кудесникову.
— Кирилл Княжский, занимается продажами, — представил его хозяин кабинета. — Он уже уходит. Дела, видите ли. Кирилл, можешь предупредить Шувалова, что я скоро к нему зайду. Познакомлю с новым секретарем. Это Василиса, она и будет у него работать.
Кирилл дежурно улыбнулся и быстро вышел. «По-моему, я ни на кого не произвожу никакого впечатления, — всерьез обеспокоилась Василиса. — Наверное, секретарши проходят здесь жестокий конкурсный отбор. А я всего лишь самозванка. Пипа уверял вчера, что я выгляжу на все сто. Надо не забыть сказать ему, как он облажался. Пусть будет ранена еще хоть чья-нибудь гордость. Кажется, одному Кудесникову все по фигу».
Арсений между тем толкал речь, большую часть которой Василиса прослушала.
— Я буду звонить вам сам. Вы мне — лишь в крайнем случае. Вот, запомните номер моего мобильного. Не записывайте. Ничто не должно связывать нас с вами, понимаете?
— Понимаю, — ответил Таланский. — Значит, Василиса — ваша помощница?
— Ну.., да, — с неудовольствием ответил Кудесников.
«Скотина, — подумала Василиса. — За какую-то паршивую тысячу баксов он рассчитывает распоряжаться моей жизнью и держать на крючке, поводя удочкой когда вздумается».
— Предупреждаю, — свирепо сказала она, обращаясь к главе концерна. — Я буду вызывать маньяка на себя, поэтому поведение мое прошу не критиковать.
— Понимаю… — кивнул Таланский. — У вас карт-бланш. Все, что сочтете нужным…
— А что вы сказали Шувалову по поводу Василисы? — поинтересовался Кудесников.
— Ну, что всегда. Надо, мол, устроить девочку, нужный человек попросил.
— Давайте договоримся: какой конкретно человек. На всякий случай.
— Пусть это будет мой двоюродный брат, Иван. Здесь он никогда не появляется, так что все будет тип-топ.
— Если я буду бегать по кабинетам, — спросила Василиса, — то не вызову подозрений?
— Нет-нет, что вы. Вам так и так придется бегать — по долгу службы.
— Хорошо, — подвел итог Кудесников. — Тогда пойдемте к Шувалову. Ты, Василиса, все мотай на ус. Будешь мне докладывать подробности. Кто что сказал, кто как посмотрел, — что ты подумала.