-ага. Но он твердо стоял на своем, ссылаясь, своим чередом, на мнение светил.
Эх, да что теперь говорить, случилось так, как случилось. 26 июня 1961 года Мухтар Ауэзов лег на операционный стол.
И не поднялся с него.
30 июня тело перевезли в Алма-Ату, гроб установили на сцене театра оперы и балета, где так долго и с таким успехом шли спектакли, к которым Мухтар Ауэзов был кровно причастен, и после долгого прощания перенесли на руках на кладбище. В такие мгновения любые, в общем-то, даже самые искренние слова кажутся вымученными, но Габиту Мусрепову каким-то чудом — дух покойного, может, осенил его — удалось избежать фальши.
«Казахскую литературу, — говорил он, — постиг неожиданный джут. Мухтар Ауэзов был ее украшением. Чувство собственного достоинства, присущее всякой литературе, подогревалось при одном упоминании имени Мухтара. И нам не нужно перечислять другие славные имена, чтобы удовлетворить это чувство. И вот не стало писателя, чье имя было родником наших чувств и мыслей…
Коня заменит жеребенок. Оптимизм этой старой пословицы, к сожалению, не отражает того, что бывает в искусстве. Место одного писателя не может заступить другой. Заместить Мухтара невозможно…
Прощай, Мухтар! Прощай, по-детски чистая душа, прощай, судья строгий и справедливый, словно само искусство. Прощай, старший брат! Нам будет без тебя пусто и тоскливо.
Прощай, Мухтар! Твой высокий минарет будет возвышаться не только в Казахстане, но среди всех вершин народов Советского Союза. Твой высокий минарет — твой труд известен всему миру. Твой прекрасный труд, сам себе проложивший дорогу, будет жить в сердцах людей.
Жизнь — не праздник, и если в ней были времена, когда мы обижали тебя, о них будем вспоминать с огромной горечью и, вспоминая, всякий раз будем молить твой дух о прощении. Эти слова серы, эти мысли мелки для того, чтобы по-настоящему попрощаться с тобой. Но прощаемся мы только с телом, переходящим в объятия земли. Дух же твой останется с нами. Он и есть то наследие, которое мы будем хранить как святыню, стирая мельчайшие пылинки. Это и станет нашим высоким долгом.
Прощай, брат, прощай, Мухтар!»
На фоне прозвучавшего над свежей могилой реквиема особенно режут слух дежурные соболезнования, слова не только пустые, но и лицемерные: «всем он обязан Октябрю семнадцатого года», «ярко воплотил символ нового понятия — многонациональная советская литература», «полномочный представитель казахской советской интеллигенции» и многое еще в том же роде. Жаль, что чеканили их не только люди при должностях, но и собратья-писатели, хотя имен называть не хочется — и сами слова безымянны, и принято так было: ведь скончался государственный писатель. Власть его и за чертой не оставила своей опекой. Правда, и тут канон был соблюден со всей доскональностью: нет нужды, что ушел писатель мирового калибра, депутат он республиканский, и, стало быть, извещать народ о его кончине должны республиканские органы. Так оно и было исполнено: «От Центрального комитета КП Казахстана, Верховного Совета и Совета министров Казахской ССР…»
В медицинском заключении указана причина смерти: рак желудка. Все же, выходит, рак. Но умер Мухтар Ауэзов на операционном столе — стало быть, не выдержало сердце, на которое как раз он вроде никогда не жаловался. Только ведь туг другой нож, не хирургический, фатально, в последний раз, повернулся.
Резала Система. Даже лаская, все равно резала.
Но теперь начались другие сроки. Те сроки, которые никогда не обрываются и над которыми никакая Система не властна.
Сроки — бессрочность веков.
ЭПИЛОГ
…Двести шагов от кладбищеских ворот, шум квартала на городской окраине поглощается тишиной. Только поникшие на осеннем солнце деревья медленно шелестят желтыми ветками.
Время от времени прикасаются они к мощному монументу из серого мрамора.
В нижней его части — простая надпись: МУХТАР АУЭЗОВ.
Наверху — врезанный в памятник бюст. Из полуприкрытых насупленных век глядит в какую-то, нам невидимую, даль тот, кто нашел здесь успокоение. Нет в его взгляде никакой умиротворенности. Есть скептическая мудрость и усталая печаль много повидавшего на своей дороге и много претерпевшего путника.
Это тяжелый взгляд и это тяжелый памятник.
Что ж, жизнь не щедра была к этому человеку на добро и много рубцов на душе его оставила.
Авторы памятника точно и трезво передали эту муку пути.
И все-таки был свет.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Смотрел я на твои чудовищные ребра,
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам.
Так писал поэт, к которому судьба оказалась еще немилосерднее, чем к Мухтару Ауэзову, и был прав: художнику не из чего творить красоту, кроме как из недоброй тяжести самой жизни, не из чего создавать гармонию, кроме как из мучительной дисгармонии самой жизни, не из чего лепить форму, кроме как из бесформенности летучего дня.
В этом состояла трагедия триумфатора.
В этом состояло невыносимое бремя радости творения, которое испытывал Мухтар Ауэзов — жертва немилосердных обстоятельств и их победитель.
…Торжественную тишину нарушает вдруг пронзительный звук — то ли резко затормозила машина, то ли, напротив, набирая скорость, рванулась вперед.
Он, этот звук, почему-то не оскорбляет слух. Мухтар Ауэзов принадлежит иному, неподвижному миру, миру, где вершится суд и выносятся приговоры, обжалованию не подлежащие.
Но Мухтар Ауэзов прнадлежит и к миру этому, сущему, изменчивому и грешному, являя поколениям все новые черты своего лика.
Как так получается — это тайна.
Хочется верить, что она никогда не будет разгадана.
КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
Мухтар Ауэзов. Собрание сочинений в пяти томах. М.: Художественная литература, 1973–1975.
Том 1. Рассказы и повести 1921–1947 годов.
Том 2. Путь Абая. Кн. 1.
Том 3. Путь Абая. Кн. 2.
Том 4. Племя младое: Роман. Пьесы. Очерки.
Том 5. Литературно-критические и публицистические статьи 1936–1961 годов.
Ауэзов и архив: [Архивные материалы: статьи, переписка, отрывки из разных документов и воспоминаний, фотодокументы и др., взятые из фондов ЦГА РК на каз. и рус. яз.[/ Сост.: З. Ижанов, Г. Исахан, М. Сандыбаева и др. Алматы: АтамЗра, 1997.
Ауэзова Л. М. Исторические основы эпопеи «Путь Абая». Алма-Ата: Наука, 1969.
Ауэзова М. М. Слово об отце: (Диалог-воспоминание). Алма-Аты, 1997.
Ахметов З. А. Роман-эпопея Мухтара Ауэзова. Алматы: Санат, 1997. Библиографический указатель по творчеству М. О. Ауэзова / Сост.: М. М. Ауэзов и др. Алматы: Жибек жолы, 2005.
Каратаев М. Мухтар Ауэзов: Заметки о творчестве. Алма-Ата: Жазушы, 1967…
Кедрина З. С. Мухтар Ауэзов: Критико-биографический очерк. М.: Советский писатель, 1951.
Культурные контексты Казахстана: история и современность: Материалы международного семинара, посвященного 100-летию М. О. Ауэзова / Сост.: А. Кодар, З. Кодар; Ассоциация по экологии культуры народов Казахстана. Алматы: Ниса, 1998.
Кунаев Д. Мухтар Ауэзов и русская литература. Алматы: Рауан, 1992.
Летопись жизни и творчества М. О. Ауэзова / Сост.: Л. М. Ауэзова и др.; Научно-культурный центр «Дом Ауэзова». Алматы, 1997.
Лизунова Е. В. Мастерство Мухтара Ауэзова. Алма-Ата: Жазушы, 1968.
Мухтар Ауэзов в воспоминаниях современников / Сост., вступ. ст. и коммент. Л. М. Ауэзовой. Алма-Ата: Жазушы, 1972.
М. О. Ауэзову: Сборник статей к его шестидесятилетию. Алма-Ата: АН КазССР, 1959.
Маданова М. X. Путь Ауэзова в страну Бальзака. Алматы: Ниса, 1997.
Международная конференция, посвященная творчеству Мухтара Ауэзова. (ЮНЕСКО. Париж, 4 июня 1997 г.) / Институт развития Казахстана. Алматы, 1998. Мир Ауэзова / Сост. и ред.: М. Маданова, А. К. Машакова, Д. Кунаев, М. Салкынбаев. Международный клуб Абая, 2005 (Международные связи казахской литературы).
Мухтар Ауэзов и всемирная литература: Материалы международной научно-теоретической конференции (21 сентября 2004 год) / Общая ред. К. Абдезулы; Каз. нац. ун-т им. аль-Фараби. Алматы, 2004.
Мухтар Ауэзов и современная литература [Материалы юбилейных торжеств, посвященных 90-летию со дня рождения М. Ауэзова / Сост. Э. С. Тажибаев, Р. Д. Досымбекова]. Алма-Ата: Наука, 1989.
Мырзахметулы М. Восхождение Мухтара Ауэзова к Абаю. Атматы: Санат, 1994.
Нуркатов А. Мухтар Ауэзов: Критико-биографический очерк. Алма-Ата: Казгосхудлитиздат, 1958.
Нысанбаев А. И., Тайжанов А. Т. Этнокультурные традиции в духовном наследии М. А. Ауэзова. Алматы, 1997.
Омарханова Г., Азиев А. Лик гения: (Воспоминания о Мухтаре Омархановиче Ауэзове). Алматы, 2001.
Певец народа: Высказывания писателей об Ауэзове, его творчестве: К 80-летию Мухтара Ауэзова / Сост., предисл. и примеч. Л. М. Ауэзовой. Алма-Ата: Наука, 1977.
Рукописное наследие М. О. Ауэзова: [Научное описание рукописного наследия М. Ауэзова, хранящегося в его архиве). Алма-Ата: Наука, 1977.
Тайжанов А. Т. Мировоззрение Мухтара Ауэзова. Алматы: Гылым, 1997.
Творец вечных ценностей. Киев: Картел, 1997.
Aragon L. Litterratures Sovetiques. Paris, Denoel, 1955.
Aragon L. Preamble Mouchtar Aooesov. La Jeunesse d’Abai. Paris, Gallimard, 1958. P. 7–18.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИМУХТАРА АУЭЗОВА
1897, 28 сентября — родился в селе Каскабулак Чингисского района Семипалатинской области.
1908 — учился в медресе, на подготовительных курсах русской школы в г. Семипалатинске.
1909–1914 — учеба в Семипалатинском пятиклассном русском городском училище.
1915–1919 — учеба в Учительской семинарии в г. Семипалатинске.
1917— литературно-театральный дебют: любительская постановка пьесы «Енлик и Кебек». Деятельное участие в создании союза «Молодежь Алаша».