— А почему это так важно?
Юкава улыбнулся встревоженной Намиэ:
— Для учёного место пожара может оказаться ценнейшим материалом для исследований. Ни о чём не беспокойтесь и расскажите всё как было.
Осталось неясным, убедило его объяснение девушку или нет, но она сказала: «Ясно» — и начала понемногу, отрывками, восстанавливать в памяти тот день. Каору за ней записывала.
Томонага пришёл за кораблями в бутылке и заодно потребовал от Кунихиро покинуть наконец флигель. Тот, разумеется, не послушался. Настроение у обоих было враждебным, и ни к какому согласию они не пришли.
Юкаву интересовало даже то, где во время разговора находился каждый из участников. Ещё он спросил, где лежали корабли в бутылке и кто за ними ходил.
— А насчёт той штуки речь не заходила? — Юкава показал пальцем на пруд за окном. — Я про каноэ.
— Ах да…
По словам Намиэ, Томонага сказал Кунихиро, что от районного совета поступила жалоба, и потребовал убрать лодку. Тот подчиняться не пожелал.
— А что не так с каноэ?
— Ничего, просто я удивился: не каждый день увидишь каноэ в пруду. У меня вопросов больше нет. Кстати, как сэнсэй себя чувствует? Я бы хотел зайти и поздороваться.
— Сейчас спрошу.
Проводив взглядом уходящую в сторону главного здания Намиэ, Юкава подошёл к Оомити:
— Вы исследовали состав взрывчатого вещества?
— Что?
— От фейерверков осталась зола, а в ней — уцелевшие частицы взрывчатого вещества. Вы проводили их подробный анализ?
— А… Нет. Это имеет отношение к делу?
Юкава, по-видимому, о чём-то задумался — между бровями пролегла глубокая складка, — а затем отрицательно покачал головой.
— Нет, никакого. Я просто уточнил, — сказал он и снял перчатки.
Вернулась Намиэ:
— Он просил передать, чтобы вы зашли.
— Хорошо. Я воспользуюсь приглашением. — Юкава отдал перчатки Каору и направился к главному зданию.
Каору же подошла к Оомити:
— Могу я вас попросить?
— Всё понял, — широко улыбнулся Оомити. — Исследовать состав взрывчатого вещества. Я бы и так этим занялся.
— Большое спасибо.
— Чудной человек этот Юкава-сэнсэй. Почему бы прямо не попросить провести анализ?
— Не знаю, — сказала Каору, глядя в сторону главного здания.
10
Когда Намиэ открыла раздвижную перегородку, Юкимаса всё ещё лежал на кровати.
— Привела!
— О, уже? — Старик поспешно нащупал выключатель у себя под рукой. Загудел мотор, и часть кровати, поддерживающая верхнюю половину тела, медленно приподнялась.
— Простите за беспокойство, — сказал Юкава, также заходя в комнату.
Возле кровати стоял стул, и Намиэ предложила его гостю.
— Что желаете, кофе или чёрный чай? — спросила она.
— Спасибо, ничего не надо. Мне скоро уходить.
— Я тоже обойдусь, — сказал Юкимаса.
Намиэ остановилась в нерешительности — то ли ей уйти, то ли остаться, — но в итоге пододвинула другой стул и села. На самом деле поведение Юкавы её встревожило. Она не понимала, почему он позвал её на пожарище и задавал все эти вопросы.
— Как ваше самочувствие?
— Нормально. Хотя после такой встряски немного утомительно каждый день иметь дело с полицией.
— Я попрошу их умерить пыл.
— Да ладно, мелочи жизни. А ты, стало быть, участвуешь в полицейских расследованиях!
— Я бы не назвал это участием.
— О тебе как-то заметку в газете написали. «Физик из университета Т. помог полицейскому управлению Токио разгадать неразрешимую загадку». Вместо имени значилось «доцент Ю.», но это ведь ты?
Юкава криво усмехнулся и опустил глаза.
— Похоже, мне сейчас влетит за то, что я отлыниваю от исследований и занимаюсь чёрт-те чем.
— Нет. Для учёного естественно использовать свои знания для помощи людям. Многие в мире поступают наоборот. Я говорю о тех, кто применяет их для убийств.
Кивнув, Юкава посмотрел на Юкимасу. На лице у того застыло упрямое выражение. Старик обвёл взглядом комнату.
— Вы будто и сейчас продолжаете какие-то исследования.
Полки ломились от книг; здесь же стоял верстак, сохранившийся со времён работы в университете, и шкаф с запасными деталями и химикатами.
— Какое там! — улыбнулся Юкимаса. — Просто смотрю на всё это и предаюсь сантиментам. А выбросить жалко.
— Понимаю ваши чувства. — Юкава поднялся и выглянул в окно. — Отсюда красивый вид. Можно полюбоваться на пруд.
— Мне он уже поднадоел.
— Но природные пейзажи, в отличие от созданных людьми, меняются с каждым днём.
— Тут ты прав.
— Флигель тоже виден, — произнёс Юкава. — И то окно.
— Ну да! Так что, когда занялся пожар, я и на него посмотрел, — отозвался Юкимаса.
Юкава снова присел на стул и порылся в нагрудном кармане.
— Вот незадача! Забыл свой мобильник. Извините, могу я отсюда позвонить? — Он указал на стационарный телефон, стоявший рядом с кроватью.
— Конечно, — ответил Юкимаса.
Юкава поднёс трубку к уху. Затем недоуменно склонил голову набок.
— Чтобы позвонить в город, надо нажать ту кнопку, — пришла на помощь Намиэ. — Простите, аппарат старый.
— Ничего страшного, — улыбнулся Юкава и набрал номер. — Алло, это Юкава… Сегодня ко мне в лабораторию привезут посылку. Вас не затруднит её принять, если я к тому времени не вернусь?.. Да. Спасибо.
Он повесил трубку, поблагодарил хозяев и посмотрел на наручные часы.
— Спасибо, что уделили мне время. Боюсь, мне пора идти.
— Уже убегаешь? До чего занятой!
— Рад был с вами повидаться. — Юкава низко поклонился.
Намиэ проводила его до крыльца. Когда она вернулась к Юкимасе, тот опустил кровать и снова лежал.
— Что там с Конно? Его алиби проверили?
— В доме ничего не нашли, и с тех пор от полиции никаких вестей. Но ему кажется, что он всё ещё под подозрением. Следователи и на работу приходили.
— М-да… Так дело не пойдёт.
— Я понимаю, почему полиция его подозревает, но он ведь не способен на убийство!
— Ничего. Подозрения скоро снимут, — сказал Юкимаса и посмотрел на небо, заглядывавшее в окно.
11
Мамия, сидевший со скрещёнными на груди руками, брезгливо скривил губы. Из-за мясистых щёк он сейчас напоминал бульдога.
— Что-что ты нашёл? Пустой стакан из-под лапши быстрого приготовления?
— Так точно.
Перед Мамией стоял Кусанаги. Сложив руки за спиной, он смотрел на шефа сверху вниз.
— Ты же собирался доказать, что у Конно нет алиби?
— Не совсем. Я проверял, соответствуют ли его показания действительности. В тот вечер он работал в офисе сверхурочно. Около восьми вечера, по его словам, он съел лапшу. И я нашёл от неё стакан. С отпечатками пальцев Конно. Так вот, мусорное ведро, в которое выбросили этот стакан, вынесли в тот же день, в половине девятого вечера. Ведро стояло в коридоре, и уборщик не заметил, что Конно ещё в офисе. Пожар случился в начале девятого, а от места работы до особняка езды не меньше часа. Если бы преступником был Конно, он не смог бы выбросить тот стакан от лапши в то ведро.
— А если он выбросил его намного раньше?
— Это невозможно. Он весь день провёл в разъездах и в компанию вернулся только к семи вечера, — сухо пояснил Кусанаги.
— Выходит, у Конно тоже алиби?
— Выходит, что так.
— А ты, значит, рылся в мусоре?
— Не надо было?
— Нет. Ты молодец. Отработал на отлично, — сказал Мамия всё с той же кислой миной и обхватил голову руками. — Вот только мы лишились подозреваемого. Чёрт, он ведь лучше всех подходил на эту роль!
Кусанаги развернулся и подошёл к Каору.
— Значит, Соскэ Конно чист?
— Само собой. Я с самого начала понял, что преступник не он. Ему это не под силу.
— Полицейская интуиция подсказала?
— Нет. Ты видела его институтские оценки по физкультуре? Разбить окно, пролезть в дом и одним махом зарубить кого-то японским мечом — это не про него.
— Смотрите-ка, какой логичный довод! Это Юкава-сэнсэй на вас так повлиял?
— Насмехаешься, да?
Он обиженно уставился на Каору, и в этот момент в зал совещаний вошёл мужчина. Это был криминалист Оомити. Подойдя к Мамие, он предъявил ему какой-то документ. Изучив его, Мамия посмотрел в сторону Каору и Кусанаги:
— Эй, оба сюда!
Когда они подошли, Мамия сказал: «Полюбуйтесь!» — и протянул бумагу им. Это были результаты анализа собранных на месте пожара взрывчатых веществ, о котором вчера попросили отдел криминалистики.
— Циклотриметилентринитрамин…[6] Что это? — спросил Кусанаги.
— Это такое взрывчатое вещество. Из него, например, изготовляют пластичную взрывчатку. Вероятно, её и использовали на месте преступления, хотя и в малых количествах, — ответил Оомити.
— А в состав фейерверков это вещество входит?
На вопрос Каору Оомити тут же замотал головой:
— В фейерверках используют дымный порох. Его, разумеется, мы тоже обнаружили.
— То есть, чтобы вызвать пожар, преступник применил взрывчатку? — спросил Мамия.
— Не могу вам ответить. Возможно, её хранил дома сам погибший.
— Этот анализ как-то меняет заключение экспертизы? Я вижу, что вы всего лишь заменили фейерверки на взрывчатку.
— Пока говорить рано. Мы только-только получили результаты.
— Можно? — Кусанаги взял документ и протянул его Каору. — Езжай с этим к Юкаве.
— Да, это разумно, — согласился Оомити. — Ваш учёный явно о чём-то догадался. Чем нам тут спорить, быстрее спросить у него самого.
Мамия промолчал и лишь коротко кивнул головой, будто говоря: «Разрешаю идти».
— Скоро вернусь, — сказала Каору и взяла бумагу.
Судя по доске с рабочим расписанием, висевшей возле тринадцатой лаборатории кафедры физики Университета Тэйто, Юкава куда-то отлучился.
— Должно быть, он в восьмой лаборатории, — ответил сидевший в комнате студент. Туда Каору и направилась. Дойдя до пятой по счёту двери, она заглянула внутрь.