— Мобильный телефон?.. Видимо, он не хотел, чтобы к нам в руки попали история звонков и переписка.
— В таком случае он идиот, — сказал Кусанаги. — Записи разговоров мы получим в телефонной компании в два счёта. Он, по сути, сам признался, что был знаком с жертвой.
— Запаниковал, наверное. Как ни посмотри, это не похоже на заранее спланированное преступление. В общем, запросим записи из телефонной компании и в первую очередь проверим всех мужчин, с которыми общалась погибшая, — подвёл итог Мамия.
Сразу после этого началось совещание. В основном оно было посвящено свидетельским показаниям.
— Непосредственно после падения возле дома собрались люди, но они не заметили никого подозрительного. Квартира Тинацу Эдзимы находится на седьмом этаже. Жилец из квартиры на шестом, услышав шум, выглянул в окно, затем вышел на лестничную клетку и вызвал лифт, который в тот момент стоял на седьмом этаже. Кабина приехала пустой. Полагаю, она не могла бы остаться на седьмом, если бы кто-то сбежал сразу после того, как столкнул Тинацу Эдзиму с балкона. По времени не сходится. А лифт в доме один, — спокойным тоном рассказал участник следственной группы, мужчина лет пятидесяти, проводивший первоначальное дознание.
Также была рассмотрена возможность того, что преступник воспользовался пожарной лестницей. Но она располагалась на той же стороне здания, что и квартира погибшей, и к тому же проходила по внешней стене. По мнению следователя полицейского участка Фукагавы, спускавшегося по ней человека непременно бы заметили собравшиеся зеваки.
Итак, на текущий момент самой большой загадкой стало то, куда же делся убийца после падения его жертвы.
— Есть одно предположение, — высказался Мамия. — Что, если преступник живёт в том же доме? Совершив злодеяние, он мог вернуться в свою квартиру и остаться при этом незамеченным.
Выслушав мнение инспектора из первого следственного отдела управления полиции Токио, все присутствующие согласно закивали.
3
Человек, представившийся как Мицуя Окадзаки, появился в полицейском участке Фукагавы вечером того же дня. Каору и Кусанаги как раз вернулись после сбора показаний и встретились с ним вместе.
Это был худощавый мужчина лет тридцати пяти. Короткие волосы, аккуратный пробор.
«Продавец» — такое впечатление сложилось у Каору, и на поверку так и оказалось. Он работал в крупном и широко известном мебельном магазине.
По словам Окадзаки, прошлым вечером он заходил домой к Тинацу Эдзиме.
— Она, как и я, состояла в институтском клубе любителей тенниса. Я закончил институт на пять лет раньше неё, но и после выпуска часто приходил туда поиграть. Так мы и познакомились. Я довольно долго её не видел, но с полгода назад мы случайно столкнулись в городе и с тех пор регулярно переписывались.
— Только переписывались? На свидания не ходили? — спросила Каору.
Окадзаки суетливо замахал руками:
— Нет-нет, у нас не такие отношения. Вчера я пришёл к ней, потому что позавчера днём она мне позвонила. Сказала, что хочет купить новую кровать, и попросила меня принести наш каталог.
— То есть младший товарищ по институту пригласил старшего к себе домой? — фраза Кусанаги имела подчёркнуто вопросительный тон.
— В нашем случае так было разумней всего. Нельзя порекомендовать подходящую мебель, не зная, как выглядит квартира.
Похоже, он отнёсся к ней как к рядовой покупательнице, несмотря на личное знакомство.
— А раньше вы так делали? Вы уже что-нибудь продавали госпоже Эдзиме? — поинтересовался Кусанаги.
— Да. Она купила диван и стол.
— Понятно. Во сколько вы пришли к ней вчера?
— Мы договорились на восемь вечера. Я не сильно опоздал.
— В поведении госпожи Эдзимы не было ничего странного?
— Я ничего такого не заметил. Я показал ей каталог, объяснил, что у нас много различных моделей кроватей. Она слушала и кивала. Но в итоге так ничего и не выбрала. Я посоветовал сходить в магазин: кровать всё же лучше опробовать перед покупкой.
— Где вы разговаривали?
— В комнате. Сидели на диване в гостиной…
— До какого часа вы у неё пробыли?
— Кажется, я ушёл без двадцати девять. Госпожа Эдзима ещё сказала, что ждёт гостя.
— Гостя? Во сколько?
— Не знаю. Она не вдавалась в подробности… — Окадзаки призадумался.
— А вот скажите… — проговорила Каору. — В прихожей стояла тумбочка…
— Простите?
— Обувная тумбочка. В прихожей квартиры госпожи Эдзимы.
— A-а!.. Да, точно, стояла. Но это часть стандартной меблировки квартиры, мы такие не продаём…
— Вопрос не о том. Полагаю, на тумбочке лежала картонная коробка. Не припоминаете?
— Картонная коробка… — Окадзаки в замешательстве поводил глазами, а затем слегка наклонил голову набок. — Даже не знаю. Вроде бы лежала. Но точно вспомнить не могу. Простите.
— Вот как? Ну что ж, тогда ладно.
— Позвольте спросить: в ней было что-то важное?
— Нет-нет, ничего. — Каору помахала рукой, затем посмотрела на Кусанаги и легонько кивнула. Так она извинялась за то, что влезла со своим вопросом.
— Когда вы узнали о происшествии? — спросил Кусанаги.
— Новости я увидел сегодня. Но можно сказать, что я знал о нём гораздо раньше, с той секунды, как всё случилось… — Окадзаки неожиданно стал запинаться. Да и смысл сказанного был неясен.
— Как вас понимать?
— На самом деле я сам всё видел. Видел момент падения.
Каору и Кусанаги одновременно вскрикнули.
— Выйдя от госпожи Эдзимы, я ещё некоторое время находился в том районе. Я вспомнил, что где-то неподалёку живёт другой наш постоянный покупатель, и решил его навестить. Но в итоге, побродив по округе, я не сумел найти его дом, а вернувшись обратно, увидел, как на землю падает чьё-то тело. Одно это стало для меня сильным потрясением, но когда сегодня в новостях сказали, что погибла госпожа Эдзима, я испытал самый настоящий ужас. Ещё бы: ты встречаешься с человеком, а минуты спустя его убивают. Я решил, что мои показания могут оказаться полезными, и потому сам пришёл в полицию.
— И мы вам за это благодарны. Вы сообщили важную информацию. — Кусанаги поклонился. — Значит, вы говорите, что в момент падения находились рядом. И вы, конечно же, были один.
— Именно так.
— Точно?
— А в чём дело?
— Поверьте, я искренне сожалею, что мне приходится разговаривать в таком духе с человеком, поделившимся ценными сведениями, но в нашей работе любой факт требует подтверждения. А сейчас мы можем занести в протокол расследования лишь то, что вы побывали в квартире госпожи Эдзимы…
— Ах вот как! — Окадзаки с удивлённым видом смерил взглядом Кусанаги и Каору. — Вы сомневаетесь в моих словах?
— Нет, дело не в сомнениях…
— Да, когда госпожа Эдзима упала на землю, я был один, но это не значит, что вокруг не было других людей! Более того, один человек со мной даже заговорил!
— Кто?
— Разносчик пиццы. Кажется, из ресторана «Дореми Пицца».
По словам Окадзаки, курьер, доставлявший заказ, окликнул его и полез с какими-то непонятными претензиями. И как раз тогда Тинацу Эдзима упала с балкона.
— Жаль, я не спросил, как звали того курьера! — Окадзаки прикусил губу от досады.
— Ничего страшного, мы сможем проверить сами, — сказал Кусанаги, и Окадзаки облегчённо улыбнулся:
— Вот и хорошо.
— У вас нет с собой какого-нибудь удостоверения личности с фотографией? Если позволите, мы бы сняли копию. По окончании проверки её, разумеется, уничтожат.
— В таком случае возражать не стану.
Окадзаки достал служебное удостоверение. На фотографии, запечатлевшей его анфас, он едва заметно улыбался.
4
Отпустив Окадзаки, оба следователя отправились на доклад к начальнику.
— Получается, погибшая уже договорилась с кем-то встретиться и к назначенному времени спровадила продавца мебели. — Мамия скрестил руки на груди.
— Вот и разгадка тайны большого блюда с закусками, — прошептал Кусанаги, обращаясь к Каору.
— По всему выходит, что этот кто-то — мужчина, состоявший в близких отношениях с жертвой. — Мамия поднял указательный палец.
— Странно, что он никак не объявился, хотя прошли уже целые сутки. Видимо, следует считать, что он как-то замешан в этом деле.
— Кое-что не даёт мне покоя. На какое время погибшая назначила следующую встречу? — Каору смотрела то на начальника, то на старшего коллегу.
— Раз продавец ушёл в восемь сорок, наверное, на девять, — ответил Кусанаги, и Каору снова поглядела на него:
— В таком случае от появления преступника в квартире до совершения им преступления прошло не больше десяти минут.
— Чего вполне достаточно.
— Возможно. Но ведь орудие преступления — кастрюля!
— И что с того?
— Мы вроде согласились, что преступление неумышленное.
— О! — проронил Мамия. — Ясно. Что ж, любопытно.
— Шеф, и вы туда же?
— Давай пока послушаем Уцуми. Продолжай!
— Если преступник действовал не по плану, а импульсивно, его должно было что-то спровоцировать. Что же такого случилось за какие-то десять минут пребывания в квартире, если это толкнуло его на убийство?
Мамия ухмыльнулся и победно посмотрел на Кусанаги:
— Чем ответите, детектив Кусанаги? Ваша молодая коллега высказала очень меткое замечание!
— Может, преступник пришёл чуть раньше. Не в девять, а в восемь сорок пять.
— Странная договорённость. Ни то ни сё.
— У каждого свои причуды.
— С этим не поспоришь.
— Уцуми! — Мамия пристально уставился на Каору. — У тебя есть что сказать?
Она потупила взгляд и сжала губы. Ей было что сказать. Только не было уверенности, что они согласятся с её инстинктивными догадками.
— Говори, чего уже там! Молчанием делу не поможешь, — сказал Мамия, и Каору подняла голову. Глубоко вздохнула.
— Содержимое посылки.
— Посылки?
— Тинацу Эдзима получила посылку. Она лежала на обувной тумбочке в прихожей. Видимо, её принесли вчера вечером.