– Вы мне будете должны услугу, – сказал я.
– Какую? – напряглась Белла.
– Когда придёт время, я скажу, – напустил таинственности я.
Белла недовольно фыркнула:
– Я надеюсь, с третьего этажа выпрыгивать не надо будет?
– И даже голышом по Москве бегать не надо будет и кричать «Мяу», – усмехнулся я, и Белла опять рассмеялась:
– Всё не привыкну, какой ты шутник, Муля! Ну, говори же!
– Всё просто, – пожал плечами я с видом кота Матроскина, – есть у меня одна идея…
Глава 20
– Что за идея? – прищурилась Белла и с подозрением посмотрела на меня.
Я улыбнулся таинственной улыбкой (правда в исполнении хомяка-Мули, она должна была бы получиться придурковатой, но люди в это время были не избалованы Голливудом совершенно, так что вполне сойдёт и за таинственную).
– Я предлагаю вам стать свахой, – усмехнулся я, рассматривая отвисшую челюсть у Беллы.
– Ты совсем с ума сошел, Муля! – возмутилась она. – Я-то думала, то мне что-то дельное предложишь, а ты издеваешься!
Она надулась и мрачно произнесла:
– Пошли лучше помогать соседям накрывать стол.
– Погодите, – покачал головой я, – а чем вам не нравится идея стать свахой?
– Ну, и как ты себе это представляешь? – покрутила пальцем у виска она, – я что, должна бегать за девками и искать им мужиков?
– Именно так, – кивнул я.
– Я не сводня, – буркнула Белла. Но из-за стола не встала, так что подсознательно идея была ей интересна, просто она ещё не готова была признаться даже самой себе.
– Не сводня, – согласился я. – Но вы смотрите на эту роль негативно…
– А что тут может быть хорошего? – фыркнула Белла.
– Да много чего, – пожал плечами я, – идея служения людям, дарение им высшего счастья – это хорошо, это не стыдно.
– Да какое там может быть счастье? – опять фыркнула Белла.
– Сколько женщин после войны остались одинокими? – пояснил я, – сколько потеряли мужей и стали вдовами в молодом возрасте? Да в любом возрасте! А сколько девчат не нашли себе женихов, потому что мужчин не хватает…
Белла посмотрела на меня каким-то затуманенным взглядом, но промолчала и даже фыркать не стала. Задумалась.
А я продолжил ковать железо пока горячо:
– Тогда почему вы считаете, что помочь всем этим женщинам обрести своё счастье – это плохо? Почему вы называете это таким уничижительным и некрасивым словом, как сводня?
Белла молчала.
– Не молчите, – сказал я, – решайтесь.
– А если они не хотят замуж?
– Так я же не говорю, что всем насильно причинять добро, – развёл руками я, но большинство женщин воспитываются социумом на протяжении всего человечества так, что у вас всех уже на генетическом уровне заложено, что счастье женщины может быть только в любви. А для этого нужно иметь семью. И вот я и предлагаю вам дарить всем этим одиноким и обездоленным женщинам возможность любить и быть любимыми.
– Ты ошибаешься, Муля, – устало покачала головой Белла, – не всем женщинам нужна любовь и семья. Многие, как ты говоришь, потеряли любимых на войне и других не хотят. Не хотят предавать память, понимаешь?
– Вполне верю, что есть и такие, – кивнул я, – но большинство тоскуют о сильном плече. Причём в любом возрасте, Белла. Вот посмотрите на ту же Ложкину? Какая она была до того, как Пётр Кузьмич её увидел, и какая она стала сейчас. Это же две разные женщины. И внешне, и, главное – внутренне.
Белла спорить не стала, кивнула.
– Но главное, она же счастлива, – продолжил я. – А на Герасима посмотрите.
Белла хихикнула:
– Орёл!
– Да, орёл, – сказал я, – а почему орёл? Потому что почувствовал свою нужность. Они решили заключить фиктивный брак с Нонной. Потому что у неё проблемы с пропиской…
– Я знаю, – сказала Белла.
– Ну вот, он и решил ей помочь. И сам почувствовал себя кому-то нужным. Пусть ненадолго, пусть на время, но он нужен ей. И посмотрите, как он воспрял, – сказал я.
– Что-то кажется мне, что не фиктивный у них этот брак получится, – ехидно хмыкнула Белла.
– И хорошо! – горячо воскликнул я, – Что светит Нонне дальше? Она уже вошла в возраст, ничего не добилась, юные актриски подпихивают в спину. И хорошо, что она вовремя это сообразила и стала искать другие варианты!
– Да, – тяжко вздохнула Белла, – я вот жизнь прожила, уже горизонт перед глазами, а ничего и не было у меня.
– Какие ваши годы! – усмехнулся я, – станете свахой, выберете себе самого лучшего!
– Да ты что такое говоришь, Муля! – вспыхнула Белла, – куда мне замуж! Я пожилой человек, мне уже на тот свет скоро пора!
– Ну и что? Даже если и скоро, то пусть последние годы пройдут в любви и заботе. Ещё раз на Ложкину посмотрите.
Белла вздохнула и надолго умолкла. Задумалась.
А я тоже молчал, давая ей время принять решение.
Наконец, она опять тяжко вздохнула и проворчала:
– Умеешь ты, Муля, из людей верёвки вить! И вот не пройму, как это у тебя так получается? Вроде и ничего не делаешь, только болтаешь, а люди жизнь свою с ног на голову переворачивают…
– Так вы согласны? – спросил я.
– Да куда я от тебя денусь, – поморщилась Белла, – ты же не отцепишься. Давай уж побуду свахой. А что там делать надо?
– План такой, – начал излагать я, – сначала идёт пункт первый. Нужно собрать клиентскую базу. Пункт второй. Работать с этой базой. Пункт третий – расширяться. А дальше стратегию можно корректировать, в зависимости, как пойдёт.
– Вот как у тебя всё просто! – недовольно нахмурилась Белла, – а где я эту… как ты говоришь?
– Клиентскую базу, – подсказал я.
– Да, базу, – повторила она, – так вот, где я её искать буду? Не буду же я бегать по всем дворам и коммуналкам и вопрошать: бабы, кому замуж надо?
– Бегать по дворам не надо, – хмыкнул я, – достаточно начать и помочь двум-трём женщинам. А потом сарафанное радио само вам клиентскую базу подберёт.
– А где я мужиков наберу? – не сдавалась Белла. Она явно загорелась этой идеей и потрошила меня по полной.
– Мужики тоже подтянутся, – махнул рукой я.
– Но когда это всё будет? – нахмурилась Белла, – так можно на попе ровно сидеть и ждать до скончания века.
– Ну, вот вам первые клиенты, – подсказал я, – Орфей Жасминов желает расширить жилплощадь. Для этого ему нужна женщина. Желательно с двумя детьми. Ну, чтобы больше квартиру дали. Это предполагается фиктивный брак по расчёту. Но так-то я, скажу вам честно, противник разводов. Если, конечно, нет кардинальных противоречий. Поэтому вот вам первое задание: нужно подобрать Жасминову такую женщину, чтобы после получения квартиры, ему с нею разводиться не захотелось. И детям отец будет.
– Ты аферист, Муля! – восхищённо прошептала Белла и посмотрела на меня горящими азартом глазами.
– Сам знаю, – не стал скромничать я, – но что поделать, жизнь такая, Белла.
– А как ты думаешь, какая ему женщина нужна? – спросила Белла задумчиво.
– Здесь всё просто, – ответил я, – при выборе пары нужно исповедовать главный принцип диалектического материализма.
– Во как! – хохотнула Белла, – излагай.
– Какой Жасминов у нас? Охарактеризуйте его, – я посмотрел на Беллу.
– Я? – слегка даже испугалась она.
– Вы! – кивнул я, – я-то могу рассказать, что да как, но нужно же, чтобы вы сами основы поняли. И дальше могли руководствоваться этим принципом, уже без меня. Ну, не будете же вы каждый раз за мной бегать и спрашивать, правильно?
Белла со вздохом кивнула:
– Ну ладно, – она надолго задумалась, а потом медленно начала говорить, – он красивый мужчина, певец. Довольно известный. Работает в театре. У него много поклонниц. Значит, ему нужна такая же красивая и знаменитая жена. Правильно?
Я покачал головой отрицательно.
– Что не так? – напряглась Белла.
– Жасминова вы охарактеризовали абсолютно правильно, – похвалил я, – да, по верхам, не вдаваясь в его внутренний мир, но пока этого достаточно.
– Тогда что не так? – спросила Белла. Игра её явно увлекла.
– Ну, вы же помните, мы в самом начале говорили о диалектике? – напомнил я.
Белла кивнула, но пока отвечать не спешила. Немного ещё недопонимала.
И я пришёл на выручку:
– Получается, если Жасминов знаменитый красавчик и если жена у него будет знаменитой красавицей, то что в результате получится?
– Это будет красивая пара, – мечтательно закатила глаза Белла.
– Не спорю, внешне всё будет выглядеть превосходно, – кивнул я, – а в реальности что?
– Что?
– А в реальности каждый будет тянуть одеяло на себя. У Жасминова репетиция. И у его жены репетиция. А рубашки нестиранные. И обед не приготовлен. И в доме срач, потому что убраться некому и некогда. И вот на почве бытовухи они сперва начнут цапаться, как кошка с собакой. Пока не поубивают друг друга, или пока не разведутся. Понятно?
Белла кивнула.
– А если понятно, то тогда продолжим, – свирепым голосом дурашливо сказал я.
Белла усмехнулась и продолжила анализировать дальше:
– Получается, ему нужна некрасивая женщина?
– Абсолютно точно! – изобразил бурные аплодисменты я. – Ему нужна тихая, серенькая мышка. Но хозяйственная. Которая возьмёт на себя весь уют в доме, которая будет жить только ним. Восхищаться ним. И вот тогда у них всё хорошо получится…
– Погоди, Муля! – покачала головой я, – я знаю нас, баб. И нашу бабскую жизнь. Мужикам девки нужны только красивые, молодые. И желательно посисястей. Всё остальное значение вообще не имеет!
– И поэтому в стране столько разводов. А в будущем ещё больше будет! – ляпнул я, и Белла моментально спросила:
– А ты откуда знаешь?
– Обыкновенная дедукция, – усмехнулся я, а у самого аж внутри всё похолодело. – Вы же про Шерлока Холмса читали. Вот и тут также.
Белла не ответила, поэтому было неясно, читала она или нет. Её сейчас беспокоило другое:
– Но Муля! – покачала головой она, – ты вот сейчас говоришь, и всё кажется таким понятным и красивым. А когда до дела дойдёт, тот же Жасминов будет только на красивых баб смотреть.