8. Тельняшев Богдан. Сын того самого Тельняшева, его отец работает в Главлите СССР большой и важной шишкой. Едет.
9. Чвакина Евгения. Сестра того самого В. С. Чвакина, который работает в Министерстве торговли СССР. Едет.
10. Лапина Екатерина. Ей мать работает в о тделе государственного бюджета и отчетности Министерства финансов СССР. Едет.
11. Павлов Альберт. Племянник руководителя Главного управления спиртовой, ликёро-водочной и дрожжевой промышленности Министерства пищевой промышленности СССР. Едет.
12. Болдырев Иван. Его дядя является заместителем административно-хозяйственного отдела Министерства строительства СССР. Едет.
13. Верёвкин Сергей. Его мама работает в отделе радиотехнической, электровакуумной и телефонно-телеграфной промышленности Министерства электростанций и электропромышленности СССР. Едет.
14. Ильясов Артур. Брат возглавляет отдел науки, культуры и искусства Министерства просвещения СССР. Едет.
15. Корнеев Юрий. Отец курирует отдел по энергетическому оборудованию в министерстве тяжелого машиностроения СССР, а мать работает в отделе международного права и протокола Министерства иностранных дел СССР. Едет.
16. Басюк Валерий. Отец работает в Институте философии, профессор. Едет.
17. Толстиков Денис. Отец тоже работает в Главлите СССР, занимается внутренней экспертизой перед общей цензурой.Едет.
И большим жирным плюсом — Мальц Алла Моисеевна, двоюродная племянница жены Первухина. Того самого Первухина. И она тоже едет.
Мда…
Задачка для пятиклассника. Как от 18 отнять 1, чтобы получилось 17?
Вроде всё просто. Бери и отнимай. А я вот решить задачку эту не могу. Потому что на месте этой единицы у меня «икс».
И вот кого вычёркивать?
А дома, когда я, вооружившись стульчаком от инсталляции со стены, решил вдумчиво обдумать данный вопрос в специально отведённом для этого месте, вошёл в сортир и изумлённо замер.
Почему-то в этот миг мне вспомнился до боли знакомый с детства стишок:
Я смотрю в унитаз хохоча,
У меня голубая моча,
И кал у меня голубой,
И вообще я доволен собой!
Только сейчас из унитаза задорно бил небольшой гейзер ядовито-фиолетового цвета, щедро разбрызгивая фиолетовым всё по стенам. Резко пахло каким-то реактивом.
Я моментально выскочил оттуда и заорал:
— Дуся! Ты этого гада Ярослава не видела⁈
Дуся, которая сейчас вернулась в коммуналку, чтобы, по её словам: «отмыть комнату до блеска, а то перед Мишей и его супругой будет стыдно, если они пятно где-то найдут. Ещё, не дай бог, подумают, что здесь какие-то свиньи жили». Так вот она выскочила в коридор и удивлённо спросила:
— Что случилось, Муля?
— Где Ярослав? — спросил я недобрым голосом.
— Так он же там, на той квартире, — растерянно сказала Дуся, — с Модестом Фёдоровичем всё расставляют там.
— И что, он не приходил сюда сегодня? — удивился я.
— Нет. Не приходил, — покачала головой она, — они же весь день носят вещи. Модест Фёдорович специально даже отгул на работе взял. Так что там случилось такого?
— Полюбуйся, — мрачно сказал я и пригласил её заглянуть в туалет.
— Чудеса, — пролепетала Дуся и попыталась смыть гейзер, дёрнув за верёвочку от бачка.
Но всё стало только хуже. Гейзер забил ещё более весело и высоко.
Мы стояли с нею на безопасном расстоянии и рассматривали данный перформанс.
Из комнаты выглянула удивлённая Муза. Она тоже паковала свои вещи. При виде застывших нас с Дусей, она спросила:
— Что случилось?
— Полюбуйся, Муза, — меланхолично отозвалась Дуся, продолжая, как завороженная смотреть на лиловое чудо.
Муза подошла полюбоваться и ахнула:
— Ярослав вернулся?
Мы с Дусей синхронно воскликнули:
— Нет!
— А кто это сделал и что это такое? — спросила удивлённо Муза.
А я ответил:
— Меня больше волнует, когда это безобразие закончится? И не ядовито ли оно для людей? Вдруг это радиация?
Но мои опасения не поддержали. И Дусю, и Музу волновало — кто это сделал и с какой целью. Они начали перебирать всех.
Так как себя и меня они вычеркнули сразу, Ярослав сегодня не приходил, а с утра всё было нормально, то оставалась только Белла и новые соседи.
— Белла уехала в ресторан ещё до обеда, — вспомнила Муза. — И сказала, что вернётся очень поздно. У них сегодня какое-то большое мероприятие.
— Тогда Августа с Василием? — предположила Дуся.
— Да ну! — усомнилась Муза, — они своей тени боятся и нос наружу, считай, из комнаты не высовывают.
— Но в нужник же они ходят, — не согласилась Дуся.
— У них фантазии на это не хватит, — Муза была непреклонна.
На меня напала весёлость, и я сказал, еле сдерживая смех:
— Муза, ты это не делала?
— Нет конечно! — аж задохнулась от возмущения Муза, — я вообще только из зоопарка пришла.
— Я тоже только вернулся с работы, — подчёркнуто озабоченно сказал я и добавил, — а раз ни ты, ни я этого не делали, значит, это сделала Дуся.
Надо было видеть лицо Дуси!
В общем закончилось всё тем, что она немножко поорала, повозмущалась, а потом замахнулась на меня полотенцем и погнала помогать ей приводить комнату в порядок.
А вот настоящего виновника мы так и не нашли.
На работу я пришёл хмурый и не выспавшийся. Потому что полночи мы воевали с гадским гейзером. Я около часа игрался, пытаясь бесконечным смыванием водой добиться того, чтобы весь реактив унесло в канализацию.
Но все мои попытки особым успехом не увенчались. Такое впечатление, что этот реактив жил прямо в трубе.
Наконец, не выдержала тяжёлая артиллерия в виде Дуси при поддержке Музы. Дуся взяла пачку соды и пошла воевать с лиловым безобразием. А Музе вручила бутылку уксуса.
— Когда мне надо потушить соду, я лью туда уксус, — поделилась народной мудростью Дуся, — а когда надо потушить уксус, я сыплю соду. Всё просто. Так что сперва попробуем соду. А, если не получится — выльем туда уксус.
— А если рванёт? — забеспокоился я.
— Тогда придётся звать Михалыча, — вздохнула Дуся.
В общем, примерно через пятнадцать минут гейзер был повергнут. Ещё примерно час или чуть больше Дуся с Музой отмывали стены и пол. И только глубоко за полночь в коммуналке опять воцарилось спокойствие. Но из-за этого я всё равно не выспался.
Поэтому с самого утра был хмурый и мрачный.
Таким меня и застала Изольда Мстиславовна, когда заглянула ко мне в кабинет.
— Бубнов, на минуточку, — кивнула она мне и исчезла за дверью.
Лариса и Мария Степановна переглянулись. Они уже давно решили, что нас с Изольдой Мстиславовной что-то связывает. То есть я ей либо внучок, либо альфонс. Потому что «железная» Старуха с людьми не общается. А тут чуть ли не ежедневно ко мне заглядывает. И я в приёмную часто хожу. Это все видели.
Изольда Мстиславовна повела меня к себе в приёмную. Плотно закрыла дверь. Зачем-то выглянула в окно. И только затем, понизив голос до еле слышного шепота, сказала:
— Муля, у тебя же завтра приём в Партию.
Чёрт! Я чуть не хлопнул себя рукой по лбу. Совсем закрутился и забыл. Точно! Большаков же что-то говорил недавно. Хотя дату вроде не называл.
Поэтому я пожал плечами:
— Точно завтра?
— Конечно! Что ты как раззява⁈ — рассердилась Изольда Мстиславовна, — вчера поздно уже Уточкина прибегала и сказала.
— Уточкина? — я поёжился. В прошлый раз мы с нею расстались отнюдь не друзьями. Я планировал её сместить с должности, но сначала забыл, потом плюнул. И вот теперь снова Уточкина.
— Ну да. Она секретарём в комиссии будет, — кивнула Изольда Мстиславовна. — Но Первухин звонил и прислал рекомендации, так что всё пройдёт быстро и хорошо. Не беспокойся.
— Но я до завтра документы все не соберу, — сказал я, мысленно прикидывая, как за одну ночь выучить основные положения марксистско-ленинской теории и всю программу КПСС. Ведь будут спрашивать.
— Уже всё готово, — махнула рукой Изольда Мстиславовна и, подмигнув мне, сунула в руку какую-то бумажку, — это за ночь выучи. И так, чтобы аж от зубов отскакивало. Тебя только это спрашивать и будут.
Глава 25
— Муля, ты акулу когда-нибудь видел? — ворчливо спросила Дуся.
Было столь ранее утро, что я только проснулся, и даже не начал собираться на работу. А вот Дуся уже успела сбегать на рынок и только-только вернулась.
— Не видел, — осторожно ответил я, конечно же, имея в виду этот мир (тот, прошлый Муля где её мог видеть? А акулы из моего мира к этому отношения не имели никакого).
— А раз не видел — то иди смотри, — заявила Дуся и гневно бахнула на стол увесистую продуктовую сумку.
Мне стало любопытно, и я решил на эту акулу посмотреть. Мне было удивительно, что на обычном московском базаре в 1951 году можно купить эдакую экзотику.
Я заглянул в сумку и разочарованно сказал:
— Дуся, у тебя, видимо, была двойка по зоологии. Это же не акула. Это карп. Самый обычный зеркальный карп. Точнее два карпа.
— А по цене — как акула! — возмущённо парировала Дуся. — Значит, это акула!
Я рассмеялся и пошёл собираться на работу.
— Сделаю рыбу фиш. Главное Праздничное блюдо на стол, — сообщила Дуся, когда я вернулся, умытый и побритый.
— А что за праздник такой? — удивился я, надевая рубашку.
— Между прочим, двойной будет праздник, — ответила Дуся и пояснила, — первый — это то, что ты вступишь в Партию…
— А если меня не сочтут достойным и не пустят? — развеселился я.
— Тогда все будут есть рыбу, а ты — нет, — сердито отрезала Дуся, которая мои, даже мнимые неуспехи, воспринимала слишком уж близко к сердцу.
— А второй?
— Второй — за новоселье Модеста Фёдоровича и Маши в новую квартиру. Твою, между прочим, квартиру, — едко подколола меня Дуся.
И я не нашёлся, что ей ответить.
А на работе я уже битый час печально смотрел на список членов делегации и вздыхал. Задачка всё никак не решалась. Я уже грешным делом решил, что нужно поймать этого Тельняшева и сломать ему ногу. Хотя мне кажется, он и на костылях с гипсом поедет. Гад такой.