— Да уж, — печально вздохнула Маша и погладила руками заметный животик.
Мне показалось, что на её лице мелькнуло какая-то странная эмоция. Но, наверное, показалось. Возможно, это материнская гордость.
— Вам там будет гораздо удобнее, Фаина Георгиевна, — сказал я, — а мы уж как-то сами устроимся.
— Ох, Муля, — растроганно ответила она, — ещё бы тебе жену хорошую найти, и всё было бы и вовсе замечательно!
— Вы уже как Надежда Петровна стали, — буркнула Дуся, — вот уж она его задолбала этим сватовством. Ещё и вы начинаете.
— Я, можно, сказать, чисто теоретически, — добродушно ответила Злая Фуфа и ухмыльнулась. — Хотя, как по мне, и, если уж говорить начистоту, хорошее дело браком не назовут!
Все рассмеялись.
— А я считаю, каждая женщина должна выйти замуж! Иначе это не жизнь, а существование белковых тел! — мило улыбнулась Машенька и с обожанием посмотрела на Модеста Фёдоровича. А тот посмотрел на неё влюблённым взглядом.
И они не заметили, как напряглись Фаина Георгиевна и Дуся.
— А когда вы уезжаете? — сказала Муза, чтобы заполнить неловкую паузу.
— Уже через две недели, — ответила Фаина Георгиевна.
— Нет. Нам продлили ещё на три дня, — поправил её я, — сроки у нас плавающие, потому что не у всех членов нашей делегации все документы в порядке. Постоянно то одно, то другое всплывает.
— Ну, у тебя, Муля, я надеюсь, документы-то все в порядке? — забеспокоился Модест Фёдорович.
— Была только проблема с партийностью, — ответил я, — но раз меня приняли — то вроде уже всё решилось.
— А как тебя выпускают туда, если ты не женат? — с беспокойством спросила Машенька.
— А я ведь тоже не замужем, — влезла в разговор Злая Фуфа. — И Риночка тоже.
— И вас всех выпускают? — удивилась она.
— Муля как-то так постарался, что мы идём как особо важные персоны, — хихикнула она.
Все вежливо посмеялись.
— Муля, а это тебе, — вдруг сказала Фаина Георгиевна и протянула мне коробочку.
— Что это? — удивился я, но коробочку сразу раскрыл.
Там были удивительно искусно выполненные золотые запонки с раухтопазами и с гравировкой. На каждой имелась крохотная монограмма — «Б» и «И». Бубнов Иммануил.
— Вот это да! Какая красота! — не выдержал я, меня аж переполняли эмоции, — зачем же вы так потратились, Фаина Георгиевна?
— Муля! Ты столько для меня всего сделал! — от избытка чувств она аж промокнула глаза платочком, — я же разве не понимаю? И роли для меня нашёл, и в этот фильм на главную роль взял. Более того, под меня весь этот фильм и всю поездку закрутил. И с квартирой помог. И деньги, что этот Глыба противный-мелиоративный отобрал — все вернул! Что бы я без тебя делала⁈
— Ну спасибо! — поблагодарил я, прижимая к себе сокровище.
Мне было приятно, что она мою заботу так ценит.
А вечером, уже поздно, когда мы возвращались с Музой домой, в коммуналку (Дуся уже осталась жить там, на квартире, да и убраться ей надо было), Муза сказала:
— Какой счастливый твой отец, что у него такой сын, как ты, Муля, — и засмеялась, глядя на крупные летние звёзды.
— А скоро он будет ещё более счастлив, — усмехнулся я, — когда у него ещё и дочь появится.
— Ох, не знаю, Муля, не знаю… — пробормотала себе под нос Муза и быстро перевела разговор на другую тему.
Но тогда я значения этому не придал.
Уже вторую ночь я ночевал в чуланчике Герасима. Пока в него никого не поселили, он, по сути, являлся общей собственностью нашей коммунальной квартиры. Дуся устроила мне там уютное гнёздышко: положила на пол хорошую домотканую дорожку, на стену повесила коврик, только не такой ковёр, как у меня в комнате был, а похожий на покрывало, бархатный коврик с изображением Серого Волка, который везёт через дремучий лес Ивана-царевича и Василису Прекрасную.
На топчан она, игнорируя мои аргументы, что я вполне могу и так поспать, положила целую перину. Перину, между прочим, припёрла из той квартиры, откуда Надежда Петровна выгнала Модеста Фёдоровича с супругой.
Так что ночевал я «как король на именинах», как говаривала моя бабушка ещё из той, моей прошлой жизни.
Я лежал на перине, но сон почему-то всё не шёл ко мне.
Здесь, в этом мире, такого со мной почти не случалось. Обычно я так выматывался здесь, что засыпал, даже не коснувшись головой подушки.
А тут я уже сколько лежу и сна ни в одном глазу.
Возможно, слишком много событий произошло за последние дни.
Я вздохнул и перевернулся на другой бок.
Завтра рано вставать на работу, а я не сплю. Неужели придётся овец считать?
Но подумать об овцах я не успел — из коридора, а точнее из туалета, послышались характерные звуки (чуланчик Герасима был ближе всего к туалету).
Осторожно-осторожно, стараясь не шуметь, я на цыпочках подкрался к двери и приоткрыл её немножко. В щель было видно, как из туалета вышел Василий, посмотрел по сторонам и тоже на цыпочках прокрался обратно к себе в комнату.
Тогда я встал (интересно же, что там) и пошёл в туалет, позёвывая и не таясь, вроде как спал, приспичило и вот проснулся.
Я открыл дверь в туалет. Включил свет и обалдел: из унитаза опять весело бил гейзер лилового цвета…
А весь следующий день, Василий от меня прятался. Так я и не смог с ним поговорить.
Зато, наконец-то, приехали Михаил с Надеждой.
— Здесь мы будем жить? — спросила она, несмело входя в комнату и ахнула, — как чудесно! И комната какая большая! И окно! Миша, смотри, какое большое окно!
— И примус Муля оставил, и шкаф, — похвастался Миша и подмигнул мне.
Я стоял рядом и тихо радовался ихнему счастью.
— Ой, Мишаня, смотри, а из окна детский сад видно. Сюда Леночку будем водить. Близко!
Она радостно засмеялась. И Миша с нею.
Я тихо-тихо, на цыпочках, вышел в коридор. Вот и хорошо, я рад за них. Авось в этом отрезке реальности судьба Михаила Пуговкина будет чуточку лучше, чем в том, моём мире…
А через несколько дней, сразу после обеда, мы собрались у здания Комитета с сумками и чемоданами. Автобус уже ждал нас.
— Все собрались? — строго спросил товарищ Иванов и добавил, — товарищи! Перекличка!
Он зорко осмотрел всю толпу и молвил:
— Я сейчас буду называть фамилии, вы отзывайтесь. Я буду отмечать. Итак, Бубнов!
— Здесь! — сказал я.
— Троянский!
— Здесь я! — крикнул парень, возле которого стояли толстый дядька и тощая тётка с высокой причёской.
— Иванова!
— Здесь! — звонко ответила Лёля.
— Ты Иванова, я — Иванов. Как бы нам друг друга не перепутать, — пошутил товарищ Иванов и продолжил перекличку, — Так, вижу, что товарищ Сидоров тоже здесь. Хорошо. Толстиков, Раневская, Чвакина, Пуговкин, Матвеев, Зелёная, Тельняшев, Лапина, Павлов, Болдырев, Корнеев, и Мальц. Все здесь. Прекрасно.
Он с довольным видом улыбнулся и спрятал блокнотик в нагрудный карман:
— Товарищи! Предлагаю попрощаться с сопровождающими здесь. Автобус один, все не поместимся. Так что поторопитесь. У вас ровно пять минут! Не задерживаемся. До вокзала ехать долго.
Я оглядел взволнованную толпу. Нашёл Фаину Георгиевну. Её глаза лучились радостью:
— Ну что, Муля, в Югославию? — усмехнулась она, подмигнула мне, подхватила сумку, и первая пошла в автобус занимать место.
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по ссылке и 3) сделать его админом с правом на «Анонимность».
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Муля, не нервируй… Книга 5