— Так что стряслось опять? — вздохнул я. Даже помечтать спокойно не дадут.
— Тельняшев подрался с Павловым. Из-за Мальц, — глаза Лёли затуманились. — Победил Павлов. И теперь он гуляет с Мальц.
Она вздохнула и с негодованием произнесла:
— Ну и что они все в ней находят! Усы как у Чапаева!
— Возможно, именно такие девушки нравятся парням, — пожал плечами я и меланхолично наколол кусочек сладкого перца на вилку.
— Ну, Муля! — надулась Лёля, — теперь товарищ Сидоров бегает и орёт, что все поедут обратно. И что останутся только Раневская, Зелёная, Пуговкин, ты и Матвеев. А остальные уедут. Муля, я не хочу уезжать! Почему из-за этой уродки уезжать должна я?
Я пожал плечами и философски сказал:
— Увы. Такова жизнь.
Лёля вспыхнула:
— Муля! Ну сделай же что-нибудь! Или наша договорённость будет недействительна! Ты меня знаешь! Я же рассержусь и всем расскажу, что пришлось оставить Верёвкина, Ильясова и Басюк ради этих! И что это твоя работа!
— Это была твоя работа, — ответил я.
— А я скажу, что твоя! — нагло ухмыльнулась Лёля, — и мне поверят. Потому что я к этой группе отношения не имела, а тут меня вдруг взяли взамен этих. Кроме того, у меня черновики анонимок все остались. А это — доказательство! Так что тебе деваться некуда!
Я вздохнул, отставил недопитый чай и пошёл к товарищу Сидорову.
Хоть бы скорее она нашла себе тут мужа и осталась. С глаз моих долой! Навсегда!
По дороге к номеру товарища Сидорова я опять был перехвачен Фаиной Георгиевной:
— Муля, — взволнованно прошептала она, — я взяла подарок для Изабеллы. Вышитую скатерть с монограммой и набор салфеток с кружевом на коклюшках. Но сейчас мне кажется, что этого мало. Ты дарил своей тёте стихи Маяковского. Я тоже хочу что-то такое. Муля, давай поедем в тот книжный магазин!
— Фаина Георгиевна, — осторожно, чтобы не обидеть, ответил я, — у вас с сестрой будет ещё много времени. И вы вполне сможете сами сходить в магазин, и там вы ей купите ту книгу, которую она сама выберет.
— Думаешь, у нас получится? — обеспокоенно спросила она.
— Конечно! Мы с Йоже поможем вам провернуть это, — улыбнулся я и посоветовал, — вы бы лучше пошли и легли спать. На вас же лица нет. Какая вы завтра перед сестрой будете? Хотите, чтобы она запомнила вас с тёмными кругами под глазами?
— Да, ты прав, — кивнула она, — Беллочка не отличит моё лицо от жопы. Так что пойду. Уснуть не усну, но выпью пустырника и, может, немного подремлю.
Отделавшись от Фаины Георгиевны, я с облегчением пошёл к товарищу Сидорову.
Тот был в номере. Читал газету.
И был товарищ Сидоров не в настроении.
— Я слышал о происшествии, — сразу, с порога, сказал я.
— Гады какие! — товарищ Сидоров с яростью смял газету и отшвырнул её прочь, — делать им нечего! Уже не знаю, чем их развлекать. То экскурсию для них выдумываю, то ещё какую-то замануху. А эти дегенераты набрались с самого утра и затеяли драку прямо в гостинице! Ты можешь себе это представить!
Он вскочил и забегал по комнате.
— Всех домой, к чертям собачьим! И пусть родители за них краснеют!
Я немного подождал, пока товарищ Сидоров выпустит пар, а потом сказал:
— Товарищ Сидоров, мы же с вами в прошлый раз обсуждали, что их отъезд невозможен.
— Обсуждали! И что с того! Какой я дурак, что тебя послушал! — взорвался он и ещё пуще забегал по комнате.
Под ноги ему попался упавший на пол портфель, он с яростью пнул его, да так, что портфель пролетел аж до самой входной двери, ударился об неё и упал, выронив всё содержимое веером по всей комнате.
— Это потому что им заняться нечем, — сказал я, — вот они и чудят от безделья.
— Так, а что я им ещё придумаю? Что?! — в исступлении закричал товарищ Сидоров.
— Тише вы! — шикнул на него я, он очнулся и встревоженно замер, прислушиваясь к тому, что там, на коридоре.
Но, вроде, было тихо.
— Давайте дадим им последний шанс, — сказал я, — а чем занять их, я придумал. Мы завтра уезжаем на несколько дней в деревню. Будем там нападение солдат на деревню снимать. И вот я думаю, что можно их взять тоже. Пусть массовку играют. И им интересно будет. И вымотаются так, что ой.
Товарищ Сидоров на мгновение задумался, затем просиял:
— Ты прав, Бубнов. Давай ещё так попробуем. Но если и после этого они будут чудить — уедут все на Родину дружным коллективом.
Поздним вечером я сидел у себя в номере и размышлял о том, какой домик просить купить тётю Лизу. Выходило, что идеальный вариант — в долине Мозеля. Вот там бы я развернулся. Так-то мне без разницы, если не понравится место и дом, то я всегда могу заработать и купить другой. Но хотелось, чтобы сразу.
И тут ко мне в номер постучали.
Я почему-то подумал, что это опять Фаина Георгиевна пришла выяснять что-нибудь о завтрашней встрече.
Но нет.
На пороге стоял администратор.
— Вас ожидают, товарищ, — старательно выговаривая русские слова, сказал он и добавил, — в холле.
Немало удивлённый, я спустился.
Там мерял шагами холл взволнованный Йоже Геле.
— Муля! — воскликнул он, — всё пропало!
— Что такое? — не на шутку встревожился я.
— Фаина Георгиевна не сможет встретиться со своей сестрой! Кто-то донёс.
Глава 6
У меня, мягко говоря, волосы зашевелились на голове. Я тихо спросил:
— И что теперь?
— Она не приедет, — упавшим голосом сказал Йоже Гале.
— Неужели её в Белград не пустили? — недоумённо переспросил я.
— Да нет же, сюда её пустили, кто бы запретил!
— Так а в чём дело тогда? Я не пойму.
— Мы же планировали организовать их встречу в деревне Сремска Каменица, — начал объяснять Йоже Гале, — а там всё оцепят на время съемок и не пустят никого постороннего. Понимаешь?
— Так в Белграде, значит, они встретятся, — пожал плечами я.
— В Белграде эту встречу организовать будет трудно — за актёрами очень следят.
— Но ты же меня в книжный магазин водил, — удивился я, — и не только. И всё было нормально. Товарищ Иванов лишь головой покачал укоризненно. И Лёля наша за деталями для Ивана ездить по городу будет. А тут прямо никак не получается. Ничего не пойму.
— Потому что мы с тобой и эта Лёля — не актёры, — терпеливо пояснил Йоже Гале, — если ты что-то отчебучишь — никто и не заметит. А если, к примру, Раневская — обе наши страны на ушах стоять будут. А ещё же заокеанские друзья есть. Эти тоже в стороне не останутся. Мигом раздуют. Понимаешь?
— Понимаю, — нахмурился я.
— И я вот не знаю, что делать! — запальчиво повысил голос Йоже Гале. — Я ведь пообещал тебе!
— Погоди, — озвучил я мысль, которая вдруг пришла мне в голову, — смотри, у нас такая ситуация. Кроме актёров, меня и звукооператора, с нами приехало несколько человек для обмена опытом. Советская молодёжь. И я вот думаю — а что, если их задействовать в массовке завтра? Платить им не надо. Они с удовольствием поучаствуют. И плюс — ваши (да и наши) потом отчитаются о совместном культурном мероприятии в рамках дружбы народов. Сечёшь?
Йоже Гале видно было, что пытается вникнуть, но суть моей аферы от него ускользала. Поэтому я пояснил:
— Я попрошу одну из девушек, а конкретно — Лёлю Иванову, чтобы поменять её на сестру Фаины Георгиевны. В гриме крестьянки или монахини это вообще не будет заметно. А у них будет почти четыре дня, чтобы наобщаться.
Йоже Гале просиял. Затем задумался и обратно помрачнел:
— Но тогда придётся посвящать её в наши дела. А это опасно.
— Никто её ни в какие дела посвящать не будет, — усмехнулся я и подмигнул, — ты можешь до завтрашнего утра составить список примерных деталей, которые нужно докупить для камер и прочего оборудования? И главное — нужно, чтобы магазины были разбросаны по городу. В общем ты прикинь, но с таким расчётом, чтобы ей было чем четыре дня заниматься.
— Это я могу, — кивнул Йоже Гале, — но в твоём плане есть два очень слабых места. И даже три.
— Говори, — поощрил его я.
— Во-первых, где она будет ночевать? В гостинице её сразу вычислят и доложат вашему куратору, что она не была в это время на съемках. А по спискам — она там была. Сразу возникнут вопросы, — сказанул Йоже Гале, и я аж впал в ступор.
Мда, оказывается, он ещё тот Шерлок Холмс.
— Слушай, Йоже, у тебя же мои деньги есть. Ты можешь у знакомых снять для неё комнату или квартиру на эти четыре дня? Чтобы паспорт не спрашивали?
Йоже Гале облегчённо вздохнул:
— Я тогда её в ту квартиру поселю, где сестра Фаины Георгиевны жить будет. Как раз четыре дня её не будет.
— Вот и отлично! — улыбнулся я, — а что ещё за вопросы?
— Второй вопрос: если у вас по списку, то сколько там человек для массовки?
— Десять, — подсказал я.
— Так вот, десять человек, плюс артисты, звукооператор, ты…
— И два куратора, — опять подсказал я.
— Да, получается семнадцать, — округлил глаза Йоже Гале. — Вопрос: где я там, в деревне, расселю семнадцать человек?
— Это проблема?
— Да! Там гостиницы всего две, причём одна маленькая, ведомственная. В них будут только артисты жить и съемочная группа. А куда я остальных дену?
— Ну ты же всё равно планировал массовку где-то расселять?
— Нет, Муля, я планировал набрать массовку из местных. Мы всегда так делаем. Они живут у себя дома. А теперь мне что делать?
— Так, вопрос только в этих ребятах, которые будут сниматься в массовке, правильно? Фаину Георгиевну, Рину и Мишу ты селишь в гостинице, да?
Йоже Гале кивнул и добавил:
— И тебя, и Ваню.
— Я понял, — усмехнулся я, — теперь смотри. У нас в этой группе четыре девушки: Чвакина Женя, Лапина Катя, Алла Мальц и Иванова Лёля. Остальные — парни, включая двух кураторов. Так вот, ты четырёх девушек в этой вашей Сремской Каменице где-нибудь разместить сможешь?
— Смогу, — кивнул Йоже Гале, — можно вагончик туда перевезти. Как раз места хватит им ночевать. А парней куда я дену? У нас нет столько вагончиков!