Снорк отнял лапы от лица и спросил:
- Ну допустим. А наживка?
- Оладья, - ответила сестра.
Снорк задумался. Все ждали затаив дыхание. Наконец он сказал:
- Да будет известно каждому: если только Мамелюк ест оладьи, охота продолжается!
Складной нож крепко-накрепко привязали к фалиню куском стальной проволоки, оказавшейся у Хемуля в кармане, на лезвие насадили оладью и нож бросили в море.
Охотничий азарт разбирал фрекен Снорк не меньше других, и она даже попискивала от волнения.
- Ты вылитая Диана, - сказал Муми-тролль, любуясь ею.
- Кто это? - польщенная, спросила фрекен Снорк.
- Богиня охоты! - сказал Муми-тролль. - Красивая, как деревянная королева, и умная, как ты.
- Гм!.. - отозвалась фрекен Снорк.
В это мгновение «Приключение» сильно качнуло.
- Тссс! - произнес Снорк. - Он клюет!
Последовал еще более резкий толчок, а за ним сильнейший рывок, от которого все попадали на стлани.
- Караул! - завопил Снифф. - Он нас всех слопает!
«Приключение» зарылось носом в волну, выровнялось и с бешеной скоростью понеслось в открытое море. Перед его носом, натянутый, как струна, уходил в воду фалинь, распуская по сторонам усы белой пены.
Оладья явно пришлась Мамелюку по вкусу.
- Тишина! - крикнул Снорк. - Тишина на борту! Каждый на своем посту!
- Только бы он не нырял! - крикнул Снусмумрик, забравшись на нос.
Но Мамелюк плыл прямо вперед и уносил их все дальше в море. Вскоре берег превратился в узенькую полоску на горизонте.
- Как по-вашему, надолго его хватит? - спросил Хемуль.
- В случае чего, обрежем веревку, - сказал Снифф. - А не то за все ответите вы!
- Ни за что не обрежем! - тряхнув челкой, воскликнула фрекен Снорк.
Тут Мамелюк взмахнул в воздухе своим огромным хвостом, развернулся и направился к берегу.
- Теперь идем чуть помедленней! - объявил Муми-тролль, который стоял в корме на коленях, наблюдая кильватерную струю. - Он выдыхается!
Мамелюк и вправду приустал, зато не на шутку разозлился. Он дергал трос и рыскал из стороны в сторону так, что «Приключение» валило на борт с риском для жизни его пассажиров.
Время от времени Мамелюк приостанавливался, подманивая их к себе, а потом припускал с такой силой, что волны перехлестывали через нос. Тут Снусмумрик достал свою губную гармошку и заиграл охотничью песню, а остальные принялись отбивать такт ногами, да так, что стлани заходили ходуном. И вот на поди же! Мамелюк вдруг перевернулся и выставил из воды свое огромное брюхо.
Другого такого не было в целом свете.
С минуту все молча разглядывали рыбину, затем Снорк сказал:
- Поймал-таки я его!
- Да! - гордо сказала его сестра.
Мамелюка взяли на буксир и пошли к берегу. Тем временем дождь усилился. Хемуль вымок до нитки, шляпа Снусмумрика потеряла всякий вид.
- В гроте-то сейчас, должно быть, мокренько, - сказал Муми-тролль, сидевший на веслах. Он зазяб. - Да и мама, наверно, волнуется, - добавил он немного погодя.
- Ты хочешь сказать, мы вроде как можем прямо сейчас отправиться домой? - спросил Снифф.
- Ну да, и показать нашу рыбу, - сказал Снорк.
- Возвращаемся! - сказал Хемуль. - Всякие необыкновенности хороши, но только на время. Страшные истории, промокания, одиночество и все такое прочее. Но, в конечном счете, они не дают ощущения уюта.
Под Мамелюка подвели доски и сообща поволокли его по лесу. Разверстая пасть рыбины была до того велика, что ее зубы цепляли за ветки деревьев, а весу в ней было столько сот килограммов, что приходилось давать себе передышку на каждом повороте дороги. А дождь поливал все пуще и пуще. Но, добравшись до Муми-дола, они не увидели своего дома за сплошной завесой дождя.
- Оставим его здесь на немножко, - предложил Снифф.
- Ни за что на свете! - горячо возразил Муми-тролль.
И они садом двинулись к дому. Внезапно Снорк остановился и сказал:
- Мы заблудились.
- Ерунда какая! - отозвался Муми-тролль. - Вот дровяной сарай, а вон там мост.
- Да, но где же сам дом? - спросил Снорк.
Странное, очень странное дело: Муми-дом исчез. Пропал начисто, целиком. Они положили Мамелюка на золотой песок перед крыльцом. То есть, собственно говоря, крыльца-то тоже не было. Вместо него…
Но сперва надо объяснить, что произошло в Муми-доле за время охоты на Мамелюка.
Когда мы в последний раз упоминали про Муми-маму, она ушла спать в свою комнату. А перед этим она машинально скомкала губоцветные Хемуля и уронила комок в шляпу Волшебника. Ах, не следовало ей в этот раз прибираться!
Ибо, пока дом был погружен в послеобеденный сон, губоцветные принялись расти на волшебный лад. Мягко извиваясь, поднялись они из шляпы Волшебника и расползлись по полу. Их побеги и усики стали ощупью взбираться по стенам, карабкаться по портьерам и шнуркам от вьюшек, пролезать во все щели, форточки и замочные скважины. С фантастической быстротой распускались во влажном воздухе цветы, созревали плоды. Огромные пучки листьев заполонили крыльцо, вьющиеся стебли оплели ножки стола, наподобие змеиных гнезд свешивались с потолка. Растения с мягким шелестом заполняли дом; изредка слышался приглушенный хлопок - это распускался какой-нибудь гигантский цветок или падал на ковер плод. Но Муми-мама решила, что все это дождь, и, повернувшись на другой бок, спала себе и спала.
А в соседней комнате сидел Муми-папа и писал мемуары. С той поры как он построил причал для «Приключения», не произошло ничего интересного, что стоило бы поведать потомству, и он стал описывать свое детство. При этом он до того расчувствовался, что чуть не пустил слезу. Он с рождения был необыкновенным, одаренным ребенком, которого никто не понимал. Но и подросши, он оставался непонятым, и ему во всех отношениях было так тяжело, так тяжело. Муми-папа писал и писал, представляя себе при этом, как все будут раскаиваться, когда он прочтет мемуары вслух. Это вновь привело его в веселое расположение духа, так что он даже воскликнул:
- Так им и надо!
И в то же мгновение на его рукопись шмякнулась слива и сделала большущее синее пятно.
- Клянусь своим хвостом! - вскричал он. - Муми-тролль и Снифф снова дома!
И он обернулся с решимостью как следует начесать им холку. Но не тут-то было: его взгляд уперся в буйные заросли каких-то кустарников, обсыпанных желтыми ягодами. Муми-папа так и подскочил на месте, и тут уж на его письменный стол обрушился целый дождь синих слив. Весь потолок был наглухо заткан сплетением веток, они росли прямо на глазах и тянули свои зеленые руки к окну.
- Эй! - крикнул Муми-папа супруге. - Проснись! Поди сюда!
Муми-мама села в кровати и в глубоком изумлении обвела взглядом комнату, которая была полна мелких белых цветов. Они на тоненьких нитях свисали с потолка в виде изящных розеток.
- Ах, какая прелесть! - сказала Муми-мама. - Уж не Муми-тролль ли это устроил, чтобы порадовать меня?
И, осторожно раздвинув тонкую занавесь из цветов, она встала с кровати.
- Эй! - кричал за стеной Муми-папа. - Открой! Я не могу выйти!
Муми-мама попробовала отворить дверь, но тщетно. Дверь была безнадежно забаррикадирована мощными стеблями вьющихся растений. Тогда Муми-мама выбила стекло в двери на крыльцо и с величайшим трудом протиснулась в проем. Крыльцо сплошь заросло фиговыми деревьями, гостиная превратилась в дремучие джунгли.
- Охохонюшки! - сказала Муми-мама. - Разумеется, опять эта шляпа.
И она присела, обмахиваясь пальмовым листом.
Тут из зарослей папоротников, проросших в ванной, вынырнул Ондатр и жалобным голосом сказал:
- Вот! Теперь всем ясно, к чему приводит составление гербариев! Этот Хемуль никогда не внушал мне доверия!
Лианы проросли сквозь печную трубу, оплели крышу и окутали весь Муми-дом пышным зеленым ковром.
А на дворе под дождем стоял Муми-тролль и удивленно озирал высокий зеленый холм, на котором прямо на глазах распускались цветы и созревали плоды, меняя цвет из зеленого в желтый, из желтого в красный.
- Дом был тут, это точно, - сказал Снифф.
- Он там, внутри, - мрачно произнес Муми-тролль. - Теперь туда никому не войти, и никто оттуда не выйдет. Никогда-никогда.
Снусмумрик выступил вперед и с интересом стал осматривать холм. Ни окон, ни дверей. Сплошной ковер дикой растительности. Снусмумрик ухватился за какой-то стебель и потянул. Стебель был упругий, словно резиновый, и не выдергивался из земли! Как бы невзначай обвился он вокруг шляпы Снусмумрика и снял ее.
- Опять колдовство, - сказал Снусмумрик. - В конце концов это начинает надоедать.
Тем временем Снифф обежал вокруг наглухо заросшей веранды.
- Подвальное окошко! - крикнул он. - Оно открыто!
Муми-тролль стремглав подлетел к отдушине и заглянул в нее.
- А ну, давай туда, живо! - решительно сказал он. - Еще немного - и оно тоже зарастет!
Один за другим все спустились вниз, в черноту подвала.
- Ау! - крикнул Хемуль, лезший последним. - Я никак не пролезу!
- Ну так оставайся снаружи, карауль Мамелюка, - отозвался Снорк. - Можешь включить в свой гербарий дом!
И, оставив бедного Хемуля мокнуть под дождем, они ощупью пробрались к лестнице в подпол.
- Нам повезло, - сказал Муми-тролль. - Крышка открыта. Вот видите, как хорошо иной раз быть распустехой!
- Это я забыл закрыть, - поспешил вставить Снифф. - Так что вся честь принадлежит мне!
Они сразу же увидели замечательную картину: в развилке сука сидел Ондатр и ел груши.
- А где мама? - спросил Муми-тролль.
- Мама вырубает папу из кабинета, - горестно отвечал Ондатр. - Единое упование мне осталось - что рай ондатров спокойное местечко, ибо я уже не жилец.
Все прислушались. Мощные удары топора сотрясали листву. Раздался треск, за ним ликующий возглас. Муми-папа вышел на свободу!
- Мама! Папа! - закричал Муми-тролль, продираясь сквозь джунгли к входной двери. - Что вы тут без меня натворили?!