— Вот это замечательная мысль! — обрадовался Бассович.— Я голоден как волк!
— Я тоже,— сказала Джузеппина.
Рыбак не коснулся еды. Он удовольствовался куском хлеба, не отрываясь от руля, и отказался от доли, которую принесла ему Джузеппина.
— Неразговорчивый матрос! — заметил Коста.
— Он знает, чем рискует, помогая нам удрать из-под носа мафии,— сказал Гунтер.— Выстрел однажды вечером, или судно неожиданно сгорит...
Они поспали после еды, в то время как судно плыло по спокойному морю. Днем им встретился большой белый пакетбот, который скользил за горизонт. Начало смеркаться... Была уже ночь, когда появились первые огни маяков Капо-Карбонаро и Капо-Спартивенто. Быстро приближалась черная полоса берега со сверкающими огнями селения на склонах холмов.
Хозяин «Терезины» сбавил обороты мотора и осторожно лавировал, огибая мыс.
Слышны были удары волн о берег. Огни Санта-Маргарита ди Пула появились неожиданно. Судно оставило порт слева и, миновав его, стало маневрировать, чтобы попасть в маленький песчаный залив, почти невидимый,— идеальное место для выгрузки контрабанды. С остановленным мотором «Терезина» тихонько скользила по заливчику и, наконец, совсем остановилась. Стояла полная тишина. Слышны были лишь ритмичные всплески воды, наползающей на песок. Потом где-то среди скал три раза зажегся и погас свет. Хозяин посигналил электрическим фонариком. Секундой позже два силуэта показались на тропинке, которая петляла по холму. Несколько минут неизвестные поговорили с хозяином «Терезины», который затем подошел к пассажирам.
— Все идет хорошо,— сказал он.— Можете идти.
Он помог Джузеппине спрыгнуть на песок. Потом с помощью двух пришедших достал гроб.
— Доброй удачи всем вам! — попрощался он и легко вспрыгнул на борт своего судна. Мотор кашлянул, и «Терезина» вышла из гавани. Потом, грузно развернувшись, растаяла в темноте.
Глава 12
Один из мужчин подошел к Гунтеру и дотронулся до его руки. Это был довольно пожилой человек с седыми волосами, похожий на пастуха в своей бархатной куртке и толстых башмаках.
— Нужно действовать быстро, синьоры,— сказал он.— Здесь время от времени проходит береговая охрана.
Его спутник с озабоченным видом качал головой. Молодой, с густыми волосами, он носил на шее большую медаль. Кроме того, от него резко пахло пачули. Довольно пристально он посмотрел на Джузеппину.
— Фургон ожидает нас наверху,— продолжал мужчина с седыми волосами, показывая на вершину холма.
Они взяли гроб, поставили его себе на плечи со сноровкой опытных контрабандистов. Было ясно, что они не в первый раз приходили сюда за грузом.
Гунтер взял большой чемодан из рук Джузеппины.
— Оставьте, синьор! — запротестовала она.— Я могу сама нести.
— Двигайся без разговоров! Он слишком тяжел для тебя.
Девушка карабкалась вверх, быстрая и легкая, как козочка. На вершине, в кустах, был спрятан фургон, крытый брезентом. Гроб исчез под брезентом, а Джузеппина уселась на пол кузова. Г унтер и Бассович примостились в темноте рядом с ней. В грузовике пахло бараном.
Мотор заработал, фургон тронулся и затрясся по извилистой дороге со скрежетом и скрипом. Потом он выехал на более ровную дорогу, не переставая забираться вверх. Старый мотор чихал и захлебывался на подъеме.
Так они ехали с полчаса, потом грузовик замедлил ход и остановился. Брезент был откинут.
— Можете выходить,— сказал седой человек.— Мы приехали.
Они оказались во дворе, окруженном высокими стенами. Сильный запах навоза ударял в ноздри. Строение напоминало ферму, и они даже увидели стоявший под навесом трактор.
— Где мы находимся? — спросил Бассович.
— В монастыре Санта-Маргарита ди Пула,— ответил мужчина.— Следуйте, пожалуйста, за нами.
Он прошел впереди них в дом, молодой человек взял из рук Джузеппины чемодан, улыбаясь всеми своими белоснежными зубами.
— Пожалуйста, синьора! — прошептал он ласкающим голосом.
Парень разглядывал маленькую сицилианку с уверенностью донжуана. Его темные локоны свидетельствовали о том, что он, вероятно, имеет успех у женщин этих мест. Высок и тонок, узок в бедрах, но широкоплеч. Настоящий местный пастух.
Человек с седыми волосами открыл одну дверь и отошел в сторону после того, как зажег свет. Они находились в большом зале, нечто вроде трапезной. Вестибюль с каменным полом служил проходом в двадцать комнат, одинаково обставленных: одна кровать и стол с кувшином воды.
— Здесь монастырь помещает поденщиков во время сбора урожая,— пояснил седой мужчина.— Монастырь располагает сельскохозяйственными угодьями, а я — управляющий. Меня зовут Бенефекто, а это мой племянник Этторе.
Красавчик Этторе победоносно улыбнулся. У него был чеканный профиль. Он продолжал разглядывать Джузеппину с видом облизывающегося кота.
— Устраивайтесь где хотите,— продолжал Бенефекто,— здесь больше места, чем нужно. Благочестивый отец-настоятель увидится с вами завтра.
— А гроб? — поинтересовался Гунтер.
— Гроб?
— Да. Куда вы собираетесь его поместить?
— В хранилище часовни, синьор,— ответил управляющий.
— Позаботьтесь о нем, старина! — попросил Бассович.
По всей вероятности, этот славный Бенефекто сам был в неведении относительно гроба. Никогда до этого он не провозил гробы тайком и на сей раз просто выполнил приказ.
— Вы что-нибудь желаете? — спросил управляющий.
— Только спать,— ответил Гунтер.
— В таком случае желаю вам спокойной ночи.
Бенефекто поклонился и вышел вместе с Этторе. Каждый из трех путешественников выбрал себе комнату. Вскоре все затихло.
Гунтер не мог заснуть. Он растянулся на кровати и стал размышлять о том, каким образом ему известить представителя ЦРУ в Риме о создавшемся положении. Агент, о котором он знал, работал в посольстве, что немного облегчало дело. Задача состояла в том, чтобы передать извещение и попросить его связаться с Лэнгли — узнать его директивы. Гунтер и Бассович, пусть с некоторыми издержками, нашли мумию Мерседес Руйц-Ибарра, но совершенно не знали, что с ней делать дальше. Дело было деликатное, потому что бренные останки «Мадонны Дескамизадос» фактически находились еще в руках Ватикана. Гунтеру хотелось, чтобы дело было урегулировано дипломатическим путем, и на самом высоком уровне. Он не хотел тайно перевозить тело: прежде всего, в том положении, в каком они оказались теперь, это было чертовски трудно. Без высокого покровительства духовенства у мафии оставалось множество шансов рано или поздно их ликвидировать. Даже здесь, в Сардинии, все зависело исключительно от духовенства.
Почему, черт побери, мафия вмешалась в это?! Почему она заинтересовалась мумией?.. Почему идет на такой огромный риск, включая убийство духовных лиц, и не только простых монахов, что даже для мафиози — акт далеко не ординарный?.. Конечно, не только ради денег. У «Коза ностра» масса других источников и возможностей зарабатывать деньги. Тогда почему?.. Было в этой истории что-то совершенно непонятное...
Внезапно он прислушался: что-то вроде приглушенного стона и последующий за ним шепот. Гунтер встал и насторожился. Опять глухой жалобный стон откуда-то из глубины коридора.
Гунтер взял «Магнум» и тихонько отворил дверь своей комнаты. Он скользил по коридору, словно тень, до комнаты Джузеппины. Потом прижал ухо к двери.
— Спокойно... спокойно,— шептал хриплый голос...— Не будь глупой...
Послышался треск раздираемой материи и скрип пружин. ‘
— Я тебе не нравлюсь,— продолжал шепчущий голос.— У тебя плохой вкус, крошка.
Гунтер осторожно открыл дверь. Красавчик Этторе опрокинул Джузеппину поперек кровати. Он придавил девушку всех своей тяжестью и, сжимая обе руки Джузеппины, раздирал ее ночную рубашку. Маленькая служанка прилагала все силы, чтобы освободиться, но парень был слишком тяжел для нее. Он залепил Джузеппине рот широкой лентой лейкопластыря.
— Увидишь, тебе понравится это! Все девушки просят повторить, когда узнают, каков Этторе.
Маленькая сицилианка пыталась вырваться, но он просунул колени между ее обнаженных бедер, безмолвно смеясь.
— Настоящая тигрица, а? — восхитился он.
— А ты настоящий поросенок! — сказал Гунтер,
Молодой человек подскочил от неожиданности и выпустил свою жертву. Он поднялся, страшно бледный, в то время как Джузеппина, задыхажь, оставалась лежать поперек кровати.
— Послушайте, синьор, это она сама делала мне авансы,— неуверенно начал Этторе.
Гунтер с интересом посмотрел на него.
— Потрясающе! Брось это, лгун и насильник!
— Это правда, клянусь вам! Она сказала, чтобы я пришел к ней в комнату, и даже открыла мне окно — вот, посмотрите!
Он показал на открытые ставни.
— Это неправда! — обрела голос маленькая служанка, которой удалось оторвать пластырь.— Он врет, эта черная свинья! Он раздвинул ставни, пока я спала, а когда проснулась — он был уже на мне.
Гунтер смотрел на тонкое, загорелое тело юной девушки. Он с удивлением обнаружил, что Джузеппина совсем не худая, а ее грудь и бедра приятно округлы. Бывают же иногда сюрпризы!
— Это она лжет! — кричал Этторе.— Клянусь Мадонной! Она меня звала!
— И поэтому ты залепил ей рот пластырем и разорвал на ней рубашку? — спросил Гунтер, подходя к нему.
Красавчик Этторе отступил. Он даже посерел от страха.
— Ну, потом она не захотела... эта грязная лгунья...
— А ты — настоящий джентльмен! Так что я и разделаюсь с тобой по-джентльменски.
Этторе осторожно подбирался к открытому окну, потом внезапно ринулся к нему, но Гунтер опередил его. Он схватил парня за вьющуюся шевелюру. Этторе повернулся и попытался ударить Гунтера в низ живота, но тот парировал удар коленкой и надавал парню таких звонких пощечин, что они раздавались в тишине, как выстрелы. Этторе упал на четвереньки, спрятав голову в руках, но Г унтер продолжал его лупцевать жесткой ладонью. Когда он перевел дух, лицо незадачливого соблазнителя приобрело фиолетовый оттенок.