В этот момент мимо них галопом пронесся всадник, размахивая золотым кривым мечом. Он беспощадно и даже с каким-то наслаждением рубил направо и налево наемных рабочих-арабов, видимо, таким образом выказывая им свою месть за предательство. С короткими вскриками копатели падали, а их одежды еще некоторое время трепетали в воздухе, как крылья умирающих птиц.
– Оставайся здесь и стереги вот это, – приказал О'Коннелл. кладя у ног венгра рюкзак с оружием, смотри, чтобы я не остался без своего арсенала. Мое оружие всегда должно быть наготове.
– Ты можешь полностью положиться на меня, Рик! – Бени нервно вздрагивал и часто моргал всякий раз, когда слышал поблизости от их укрытия ружейный выстрел.
– Конечно, ни о каком доверии и речи быть не может. Но если ты собираешься обмануть меня и сбежать с моим оружием, то тебе лучше начать молиться прямо сейчас о моей смерти, Бени.
– Рик, ты меня обижаешь!
– Именно так.
Рик высунулся из-за камней, поджидая подходящего момента для атаки и сжимая в правой руке револьвер. Когда предводитель медджаев проезжал мимо, О'Коннелл вспрыгнул на насыпь, бросился на всадника и сдернул его с седла. Оба кубарем покатились по песку, поднимая облака пыли.
Через мгновение они расцепились и, ловко вскочив на ноги, повернулись лицом друг к другу. Вождь медджаев вскинул над головой свой золоченый меч, готовый разрубить врага, но О'Коннелл успел выстрелить. Пуля, угодив в лезвие, выбила оружие из руки араба. Следующий выстрел должен был достаться самому негодяю. Но в этот момент между противниками оказался еще один всадник. Над головой Рика сверкнуло еще одно лезвие и чуть было не снесло ее. Выстрелив почти наугад, О'Коннелл вогнал пулю в этого сукиного сына, и тот, вылетев из седла, отправился к праотцам.
Когда Рик обернулся, чтобы разобраться с предводителем, тот уже вновь был в седле и покидал место их схватки. Стоя на полусогнутых ногах, О'Коннелл выхватил второй револьвер и теперь, крутясь на месте, палил во все стороны. Он вышибал всадников из седел до тех пор, пока не кончились патроны. Вновь оказавшись за спасительной насыпью, Рик увидел охранявшего рюкзак Бени. О'Коннелл принялся торопливо перезаряжать револьверы, как вдруг почти рядом раздался оглушительный выстрел, больше похожий на взрыв. Ошибки быть не могло: Рик узнал «голос» своего страшного штуцера.
О'Коннелл высунулся из-за насыпи как раз вовремя, чтобы увидеть незабываемое зрелище. Медджая, в которого угодил этот выстрел, вырвало из седла, его бездыханное тело отлетело по воздуху футов на двадцать и врезалось в полуразрушенную стену. В противоположную сторону летела, отброшенная отдачей, Эвелин. Через мгновение девушка приземлилась, зарывшись в песчаную дюну. О'Коннелл испытал одновременно два чувства: и страх за ее присутствие в столь неподходящем месте, и восхищение ее отвагой.
Со своего места Рик видел, что и Джонатан не остался в стороне от схватки. О'Коннелл был несказанно горд за представителей славного семейства.
Джонатан оказался рядом с группой феллахов, которые тоже успели расхватать оружие. С заткнутой за пояс бутылкой и пистолетом в руке, Джонатан и примкнувшие к нему заняли позицию под пилонами въезда в храм. Когда четверо медджаев на всем скаку попытались прорваться на обороняемую ими территорию, вся группа одновременно открыла огонь. После сокрушительного залпа остались лишь четыре лошади с опустевшими седлами.
Однако к стенам храма спешила еще одна группа всадников. Вскоре феллахи во главе с Джонатаном оказались втянуты в жестокую рукопашную схватку.
Перезарядив револьверы и взглядом пригвоздив Бени к месту, О'Коннелл устремился на помощь к англичанину.
Однако добраться до Джонатана Рику было не суждено.
Услышав за спиной грохот копыт, О'Коннелл обернулся и увидел все того же предводителя медджаев, размахивающего все тем же золоченым мечом. Ричард пригнулся, инстинктивно защищая голову поднятой рукой. Взмах меча и револьвер полетел в сторону. Другой – и О'Коннелл распрощался со вторым револьвером!
Грозная фигура всадника с узким треугольным лицом нависла над Риком. Неожиданно губы предводителя медджаев тронула улыбка. Это была и дань мужеству белого, и злорадство над тем, что сначала О'Коннелл обезоружил вождя, а теперь сам оказался в подобном положении.
Времени, пока медджай упивался своим торжеством, Рику оказалось достаточно. Он стремительно перескочил через насыпь, где его поджидал Бени. Венгр протягивал О'Коннеллу распахнутый рюкзак, словно Санта-Клаус, предлагающий детишкам любой подарок на выбор. Не раздумывая, Рик вытащил из своего арсенала динамитную шашку и ткнул фитилем в тлеющую рядом головешку от костра. Бикфордов шнур ожил и зашипел, разбрасывая искры.
Одновременно с этим конь предводителя медджаев перескочил через посыпь. О'Коннелл оказался перед появившимся всадником, сжимая в поднятой руке шипящий смертоносный снаряд.
– Терпеть но могу проигрывать бой, – безумно оскалился Рик, глядя на воина, – но на ничью согласен.
Взгляд всадника скрестился со взглядом О'Коннелла.
Фитиль продолжал шипеть и укорачиваться, поторапливая смерть, которая неминуемо должна была прийти ко многим, оказавшимся в лагере.
В этот момент медджай выбросил вперед руку с кривым мечом. Но не для удара. Это был своеобразный жест, привлекающий внимание собеседника.
– Оставьте, это место, – неприятным шуршащим голосом произнес медджай. Оставьте это место, или вы умрете.
– Но это уже моя проблема, верно? – отозвался
О'Коннелл.
Воин заставил коня попятиться, развернул его и ускакал прочь, крикнув что-то остальным медджаям, которые тут же рванулись за своим вожаком и исчезли в темноте. Через несколько секунд об их нашествии запоминала только клубящаяся в воздухе пыль, отдаленный топот лошадиных копыт, да тот погром, который они учинили своим вторжением.
Бени, выбравшись из какой-то расщелины в камнях, осторожно подал голос:
– Ты не хочешь загасить эту штуковину, Рик? Опасность уже миновала. Похоже, ты сумел до него достучаться.
– А, ну да! – опомнился О'Коннелл и выдернул почти догоревший шнур из шашки.
Эвелин, вся в песке, пошатываясь, подошла к нему. Она была потрясена случившимся. О'Коннелл быстро приблизился к ней и прижал девушку к себе.
– Дорогая, с вами все в порядке? – прошептал он.
Она попыталась отстраниться, но не слишком старалась сделать это. Ее удивило такое отношение О'Коннелла, да он и сам изумился своему поступку. Это получилось у него как-то само собой. Рик действовал не задумываясь, и вел себя вполне естественно.
– Да... – ответила девушка. – Все в порядке... теперь.
Вслед за Эвелин подтянулись и Бернс с Хендерсоном, взъерошенные и нетвердо держащиеся на ногах, но непобежденные. Бернс поддерживал Дэниэлса, у которого на рубашке, у плеча, расплывалось большое темно-красное пятно. Но американец даже не поморщился от боли.
– Вот видите, – сквозь зубы процедил Дэниэлс. – Все точно. Значит, сокровища старины Сети наверняка находятся под этими проклятыми песками.
– Они обязаны быть где-то совсем близко, – подхватил Хендерсон. – Иначе зачем бы понадобилось этим дикарям таким варварским способом прогонять нас отсюда?
О'Коннелл продолжал вглядываться в далекие барханы, окружавшие долину со всех сторон.
– Это кочевники, – медленно заговорил он. – Их интересует только вода, а совсем не золото.
– Но здесь нет колодцев! – заметил Бернс, протирая стекла очков полой рубашки. – И это местечко вряд ли можно назвать оазисом, черт побери!
– Я знаю, – вздохнул О'Коннелл. – Вот это меня и волнует.
Из палатки появился доктор Чемберлен с аптечкой в руках и принялся обрабатывать рану Дэниэлса.
Хендерсон, в смущении проведя пятерней по волосам цвета соломы, произнес:
– Послушайте... в общем... спасибо вам за помощь.
– Вы бы на моем месте поступили бы точно так же, – усмехнулся О'Коннелл, вовсе неуверенный в своих словах.
– А то, что было раньше... ну, там, внизу, сегодня... Короче, мы не должны вот так размахивать оружием друг перед другом. Мы можем оставаться соперниками, но при этом не становиться врагами.
– Договорились.
– А по ночам, может быть, – добавил Бернс, – нам стоит объединяться... ну, чтобы увеличить наши силы. И к тому же, не стоит ли ним, ребята, вообще жить с нами в одном лагере?
О'Коннелл взглянул на Эвелин, и девушка кивнула:
– Это предложение нам тоже нравится. – сообщил Рик. – Завтра мы переедем.
Эвелин настороженно смотрела и сторону перевернутого вверх дном палаточного городка:
– А где Джонатан? Кто-нибудь видел моего брата?
Но ей никто но ответил,
– Надо поискать его. – Эвелин нахмурилась и решительно ухватила Ричарда за руку.
– Может быть, вам нужна наша помощь? – спросил О'Коннелл у американцев. Вам предстоит еще хоронить людей.
– Нет, – ответил Хендерсон. – Мы управимся сами. Да вы и так нам уже здорово помогли.
С этими словами Хендерсон дружелюбно протянул О'Коннеллу ладонь, и мужчины пожали друг другу руки.
После этого Рик и Эвелин быстро удалились в свой лагерь, и там обнаружили Джонатана. Он лежал возле угасающего костра, распростершись на песке и пустыми глазами уставившись в небо.
– Они убили его! – закричала Эвелин. – Господи Боже мой!
Джонатан быстро заморгал и посмотрел на свою сестру:
– А я считал, что ты не веришь в Бога, – едва ворочая языком, отозвался совершенно пьяный англичанин.
Только теперь О'Коннелл заметил в его руке наполовину опустошенную бутылку.
Когда Джонатан ползком отправился спать в свою палатку, О'Коннелл и Эвелин понемногу прикончили и оставшуюся часть горячительного напитка.
Бывший легионер быстро возродил костер к жизни, но ночь, как всегда, оказалась слишком холодной, и Рик с Эвелин сидели у огня, прижавшись друг к другу, чтобы было теплей. Эвелин сказала О'Коннеллу, что вообще никогда не пьет, но сегодня умудрилась выпить больше чем он. И если бы здесь оказался стол, то Ричард свалился бы под него первым. Сейчас, после налета медджаев, девушка даже попросила Рика немедленно дать ей несколько уроков бокса, чтобы она могла защищаться самостоятельно.