Продолжая стонать, Бернс рухнул на колени возле ног девушки, словно собирался молиться на нее. Оторопевшая Эвелин отступила. Ее крик сменился нервной икотой. Она сделала еще шаг назад и вдруг наткнулась на что-то или на кого-то, находившегося за ее спиной.
Эвелин резко повернулась и уставилась в частично забинтованное истлевшей тканью, покрытое слизью лицо ожившей мумии. Та в свою очередь взирала на девушку только что добытыми и вставленными и череп глазами.
Мумия прищурилась (глаза Бернса не обладали идеальной зоркостью) и протянула вперед полуразложившуюся руку.
– Анк-су-намун? – прозвучал в полумраке низкий голос.
Вместо ответа Эвелин исторгла еще один леденящий душу вопль и отшатнулась, врезавшись спиной в стену. Мумия сделала по направлению к девушке несколько неуверенных шагов. На покрытый песком пол падали клочки ее гниющей плоти. Бинты, покрывавшие тело, начали расползаться, и с них падали тяжелые капли зловонной слизи.
Мумия приближалась к девушке – оживший ночной кошмар в неверном лунном свете. Эвелин медленно пятилась вдоль стены, почти парализованная ужасом. За чудовищным пришельцем с того света она видела стоящего на коленях Бернса. Девушка тщетно взывала к нему о помощи, а тот все ниже пригибался к земле, словно кланялся мумии.
– Прошу тебя! Пожалуйста! – отчаянно кричала Эвелин. Мумия продолжала надвигаться на нее.
Бернс запрокинул безглазое лицо, словно собираясь ответить девушке, но смог пробурчать лишь что-то нечленораздельное. Рот его переполняла кровавая пена, а язык был вырван!
До Эвелин дошел весь ужас случившегося. Она по-прежнему отступала, цепляясь за стену, а мумия шла следом, распахнув объятия. Сквозь обрывки полуистлевшей ткани девушка могла видеть ее лицо, отражавшее переживаемые эмоции.
– Кадиш фарос Анк-су-намун! – воскликнула мумия, и Эвелин увидела, как за осклизлыми остатками губ и гнилыми зубами шевелится настоящий живой язык. Язык, еще совсем недавно принадлежавший Бернсу.
Едва живая от страха, чувствуя, как по ее спине струится холодный пот, девушка собрала оставшиеся силы, повернулась спиной к древнему кошмару и ударилась в бегство. Но не успела Эвелин сделать и пяти шагов, как до нее дошло, что она находится у входа в туннель.
Она облегченно вздохнула, повернулась и тут же снова в кого-то врезалась и от неожиданности оглушительно завизжала.
– Эй, нельзя ли потише? – раздался над ее ухом голос О'Коннелла. Он взял Эвелин за руку и повел назад, в освещаемый луной зал. – Где тебя носило? Сейчас не время заниматься изысканиями. Лучше побыстрее уходить отсюда. Мы уже...
И только оторвав взгляд от бледного лица девушки. Рик увидел возвышавшуюся в полумраке человеческую фигуру. Внезапно до О'Коннелла дошло, что к ним приближается полусгнивший труп в грязных бинтах, почти не скрывавших разлагающуюся плоть и кости. Глаза мумии ярко сверкали в полумраке.
– Господи! – оторопел Рик. Он обнял Эвелин, а потом закрыл ее своим телом.
Казалось, что поступок О'Коннелла вызвал у мумии раздражение и гнев. Это ясно читалось по ее отвратительному лицу. Оживший труп уже готовился напасть на дерзкого, как вдруг из лабиринта появилось подкрепление. Правда, подкрепление невольное, но все же своевременное. И зал ворвались Джонатан, Хендерсон и Дэниэлс. Они выскочили из тоннеля позади мумии и сразу увидели в лунном свете ее громоздкую, как башня, фигуру.
При виде такого сногсшибательного зрелища все трое застыли на месте. Если кто-то из них и хотел что-нибудь произнести, то слова застряли в мгновенно пересохших глотках. Перед ними наполовину завернутое в грязные бинты стояло ожившее возмездие за их алчную тягу к сокровищам. Пока что мумия просто переминалась с ноги на ногу, но и это само по себе выглядело устрашающе.
Своими вновь обретенными глазами мумия осмотрела зал и уперлась презрительным и гневным взглядом в осквернителей могил. Ужасный монстр словно оценивал каждого из новоприбывших и раздумывал, с кого начать...
Его пронзительный взгляд вернулся к О'Коннеллу, до сих пор закрывавшему Эвелин своим телом. Тот, Чье Имя Не Называется, вдруг расцепил свои почти лишенные тканей челюсти и распахнул их до невероятных размеров. Так змея разевает пасть, чтобы проглотить особенно крупную добычу. В следующий миг под каменными сводами прозвучал громкий первобытный рев, способный поднять и мертвого. Впрочем, мертвый давно поднялся сам и стоял перед ними.
Этот кошмарный рев породил ответные крики. Вопили все – не только слабая молодая женщина, но и храбрые искатели сокровищ, не исключая О'Коннелла. Правда, Рик тут же взял себя в руки и сделал вид, что просто передразнивает обнаглевшую мумию. В подтверждение своих намерений он вскинул штуцер и выстрелил. Грохот в замкнутом пространстве раздался такой, что у всех присутствующих чуть не лопнули барабанные перепонки.
Однако выстрел нанес ущерб и чудовищу. Мумию, словно тряпичную куклу, отбросило к дальней стене, и она упала там кучей гниющей плоти, выпирающих костей и грязных бинтов. Пуля разворотила грудную клетку, явив на всеобщее обозрение остатки давно протухших внутренностей и разбрызгав вокруг зловонную слизь.
Правда, никому из кладоискателей не пришло в голову озаботиться здоровьем мумии и проверить у нее наличие пульса. Не долго думая, О'Коннелл схватил девушку за руку и увлек в темноту ближайшего туннеля. Остальные тоже поспешили за ними.
Факел О'Коннелла освещал дорогу. Вскоре вся группа очутилась в зале для бальзамирования. Там, оставленная первой экспедицией мисс Карнахэн, еще свисала из расщелины веревка. Один за другим, все торопливо выбрались наверх. Несколько минут они просто стояли в лунном свете, с жадностью вдыхая холодный чистый воздух. Саранчи вокруг уже не было, и никто не обращал внимания на свирепствующий ветер, швыряющий в них пригоршни песка. Лагерный костер давно потух, и через некоторое время все начали поеживаться от холода. Под сенью статуи Анубиса жалкие, оборванные, потерявшие остатки духа, люди жались друг к другу.
Неожиданно из темноты и летящего песка выступили несколько пеших воинов-медджаев с винтовками наперевес. Оружие О'Коннелла было разряжено, а крутые янки, не думая о сопротивлении, уже поднимали руки кверху. Доктор Чемберлен, по-прежнему прижимавший к груди Книгу Мертвых, уже плелся за одним из воинов на аркане.
Вперед выступил их предводитель с удлиненным, треугольной формы лицом. Порывы ветра трепали его черные одежды. Так ребенок тянет за подол свою мать, стараясь обратить на себя внимание.
– Кто это сделал? Кто читал текст Книги Мертвых? Кто произносил вслух священные заклинания? – требовательно спросил он.
Эвелин шагнула вперед и вздернула подбородок:
– Это сделала я, Эвелин Карнахэн.
– Карнахэн, – повторил предводитель медджаев, как будто хотел проверить, как звучит это слово на слух, и нашел его неприятным. – Я слышал кое-что о вашем отце...
– Мой отец был великим человеком.
– Ваш отец был великим глупцом. А его дочь оказалась еще глупей того человека, который выпустил в мир проклятье Тутанхамона.
О'Коннелл приблизился к Эвелин:
– А ты сам-то кто такой? – в свою очередь потребовал он ответа.
– Меня зовут Ардет-бей. – Оценивая О'Коннелла, предводитель медджаев прищурил глаза. – А под каким именем известны вы?
– О'Коннелл.
– Вы являетесь их предводителем?
Эвелин хотела раскрыть рот, чтобы ответить, но Ричард предусмотрительно тронул ее за руку и твердо произнес:
- Да.
Ардет-бей трагично вздохнул:
– Я же велел вам уезжать и предупреждал, что в противном случае вы умрете. Вы отказались. Но сейчас из-за вас умрем мы все, и не только мы, но и многие другие люди. Вы выпустили на свободу зло, которое нам удавалось удерживать в заточении более чем три тысячелетия.
– Ну, может быть, вы действительно правы, и мы выпустили его, – кивнул О'Коннелл, поглядывая на расщелину. – Но мы же и остановили его. Я разделался с ним при помощи вот этого.
И он продемонстрировал свой штуцер.
Улыбка Ардет-бея была искажена болью и походила на открывшуюся на лице рану.
– Никакое оружие смертных не может причинить вреда этому созданию. Оно не принадлежит нашему миру.
В это время два медджая привели откуда-то измученного Бернса, поддерживая его с обеих сторон. Несчастный американец, чуть не теряя сознания, весь перепачканный кровью, смотрел куда-то вдаль пустыми глазницами.
Возмущенные увиденным и перепуганные одновременно, Хендерсон и Дэниэлс рванулись к своему искалеченному товарищу.
– Что вы, ублюдки, сделали с ним? – потребовал ответа Хендерсон.
– Проклятые дикари! – в отчаянии сплюнул Дэниэлс и рванулся вперед.
Ардет-бей, со свойственной ему жесткостью, оттолкнул Дэниэлса, да так, что тот упал на песок, сильно задев раненую руку, и взвыл от боли. Хендерсон хотел было вступиться за товарища, но один из медджаев приставил к его голове винтовку, и американец замер на месте.
– Глупцы! Мы только помогли ему, – прорычал Ардет-бей. – Мы спасли его, прежде чем существо, которое вы освободили, смогло закончить то, что уже начало делать. Вашему другу повезло – он потерял только глаза и язык.
Хендерсон подошел к Дэниэлсу и помог ему подняться на ноги. Эвелин держалась рядом с О'Коннеллом, но больше уже не ощущала гордости за себя и свою экспедицию.
Словно нанося удар невидимым мечом, Ардет-бей взмахнул рукой в сторону группы неверных и приказал:
– Теперь уезжайте отсюда! Все! И как можно быстрей, прежде чем Тот, Чье Имя Не Называется, не разделался с вами.
– Ах, вот оно что! – подал голос Джонатан. – Значит, вы не собираетесь нас убивать?
Эвелин бросила на брата сердитый взгляд.
– Сейчас это уже не поможет, – словно с сожалением констатировал предводитель медджаев. – Теперь нам нужно отправляться на поиски этого существа. Мы должны сначала отыскать его, а потом еще и найти способ, чтобы уничтожить это создание.