Судя по выражению лица следователя, допросили, и результаты его не порадовали. Хотя, если пацан сильный гипнотизер, вполне вероятно, что и Вадик подвергся воздействию.
Беседа продолжалась еще минут двадцать. Следователь, судя по всему, под конец жалел, что пытки в нашей стране запрещены, а еще… Несколько раз я ловила на себе его вполне недвусмысленные взгляды. Кажется, я ему нравилась, в самом эротическом аспекте этого слова.
– Давайте, когда это все закончится, – нерешительно предложил он, когда мы уже прощались, – куда-нибудь сходим?
– Куда?
Видимо, я среагировала слишком резко, потому что он смутился еще больше. Я, поняв ошибку, улыбнулась:
– Простите, стресс. Конечно, я с удовольствием встречусь с вами, Вадим, когда все закончится.
«Во снах тебе буду являться, дубина подозрительная, стенать и греметь цепями», – подумала я уже за дверью.
Накатило невероятное раздражение. У меня нет времени отвлекаться на флирт со всякими Вадиками, нет времени разбираться с гипнотизерами, нет времени… Ни на что!
В рюкзаке зазвонил мобильный, мой, а не следователя. Я нажала на иконку приема вызова и рявкнула:
– Кто это?
– Но-но, женщина, чего ты на меня орешь?
Я отключилась. Высокий вибрирующий голос я узнала. Рашук, мелкое чудовище. Как только номер мой узнал?
Мобильный вновь ожил, я проигнорировала звонок и выключила телефон.
Мой велосипед стоял на месте. Я повозилась с замком, отстегнула шлем, который приходилось оставлять на стоянке, поскольку в рюкзак он не умещался.
– Гормоны бушуют? – раздался за спиной вкрадчивый голос.
– У меня нет времени, – не оборачиваясь, ответила я.
– Найдешь. Слушай сюда, женщина, – Рашук явно запыхался, преследуя меня, – если ты не будешь милой со мной, я сдам тебя милейшему следователю Вадиму Григорьевичу Коростелеву, прямо с картой-планом твоих перемещений по тайным ходам ТЦ «Пирамида» сдам.
– А если буду милой, прикроешь? – резко обернувшись, я встретила удивленный взгляд пацана. – Сможешь ему внушить, что как подозреваемая я не выступаю и вовсе следствию неинтересна?
Он кивнул с сомнением, видимо, прикидывая, откуда я знаю о его талантах.
– Через сорок минут жди меня в привокзальной харчевне «Три с половиной поросенка», – проговорил он наконец. – Нам нужно многое обсудить.
– До встречи.
То, что он назвал харчевней, на самом деле было приятнейшим заведением с домашней выпечкой и травяными чаями. Где оно располагалось, я знала прекрасно.
Дорога заняла минут пятнадцать. Сделав заказ, куда входил яблочный штрудель, чай с брусникой и натуральный мед к нему, я уткнулась в свой мобильный. Здесь был бесплатный вай-фай, и оставшееся до встречи время я посвятила поиску в Интернете информации о гипнозе и о способах ему противостоять. Меня интересовали действенные методы, не требующие предварительной подготовки. Оказалось, что существовал небольшой процент людей, загипнотизировать которых было невозможно. Я позавидовала чужой невосприимчивости.
Пролистывая десятки страниц с общей информацией или с обычным флеймом, я наткнулась на форум, где пострадавшие от уличных цыганок делились неприятным опытом. «Главное, в глаза им при этом не смотреть», – писал какой-то ник, состоящий из цифр и заглавных букв. Другой возражал, что хороший гипнотизер такого препятствия просто не заметит, заговорит, заставит, а нужно в момент, когда воля твоя еще не подчинилась, причинить себе резкую боль, например уколоться булавкой, и тогда…
Дочитать я не успела. У моего столика появился Рашук все в том же махровом халате.
– Булочек мне ваших фирменных с десяточек, хозяюшка, – скомандовал он подошедшей официантке. – И всего, что к ним полагается, масло там, нарезочку, и еще большой чайник, лучше сразу два.
Столики в «Поросятах» были забавные – три небольшие столешницы лесенкой крепились к толстой деревянной ножке, их можно было раздвинуть, как лепестки, или, наоборот, сдвинуть, если заказ был небольшим и умещался только на одной столешнице. Когда официантка принесла заказ Рашука, ей пришлось заставить тарелочками, плошечками и чайничками все три «лепестка».
Я спрятала мобильный в рюкзак. Опустить руки на стол не получалось, там попросту не было места, браслет стукнулся о плошку с медом, я отдернула руку, убедилась, что рукав не запачкан, а потом уставилась на плошку, абсолютно пустую. Неужели я успела весь мед съесть, пока читала?
– Поведай, что тебе удалось узнать обо мне, – предложил Рашук с набитым ртом.
Пацан явно был голоден и уплетал булочки так энергично, что уши шевелились.
– Сначала скажи, что тебе от меня нужно.
– Браслеты, – не стал спорить он. – Не знаю, каким образом они к тебе попали, но я должен их вернуть.
– Я тоже не знаю, – фальшиво вздохнула я. – Поэтому тебе придется доказать права владения.
– Что же делать? – воздел он перемазанные руки. – Может, вернуть тебе память, Таисия Берг?
– Ты сейчас ко мне обращаешься? – переспросила я, внутренне похолодев. – Но фамилия у меня другая.
– Браслеты отдавай, – фыркнуло юное чудовище. – Я могу тебя в три секунды уничтожить, только шепнув кому надо пару слов.
Это был мат, окончательный и без права отыгрыша. Я сняла браслеты и положила их на небольшой свободный от тарелок пятачок. Он потянулся, схватил их со столешницы, засунул за пазуху, куда-то в недра своего немыслимого тряпья.
Я поднялась на негнущихся ногах.
– Сидеть, – резко сказал мальчишка. – Мне подумать надо.
Я послушно опустилась на стул. Если бы он сейчас приказал мне встать на четвереньки и залаять, я бы это сделала. Потому что…
– Нет, я так не могу, – протянуло юное чудовище словно про себя. – Это она сейчас уйдет топиться, а я так и не узнаю, каким образом она левитрон активировала? Невыносимый пробел в информации.
Я тихонько дышала, сердце щемило, хотелось вскочить, разбить чайник, обвариться кипятком, ощутить хоть что-то кроме тупой боли в груди.
– Давай начнем заново, женщина, – сказало чудовище, перегнувшись через стол. – Ра-Шу-и-Ки, управляющий колесницами, страж врат и хранитель ключей, возвращает дурочке Тае ее память.
Запястья обожгло холодом, а голову – болью. Наверное, примерно так чувствует себя человек, которому в темя попала пятьсоттысячеамперная молния, с тем небольшим отличием, что я выжила.
– Кто ты, черт тебя дери, такой? – успела я спросить за мгновение до того, как меня накрыло.
Я завороженно смотрю на иссушенное лицо в бурых бинтах, стекло, которым накрыт саркофаг, дрожит, я отшатываюсь, оставляя на поверхности липкий медовый след. Я вляпалась в мед в лифте, там с потолка почему-то текло… Я вжимаюсь в закуток, вижу входящего в помещение мужчину, он боится, я чувствую его страх, потом ощущаю давление, стена за моей спиной поддается, я лечу в темноту. Страх, уже мой, переворот в воздухе, приземление на корточки, кончики пальцев упираются в напольное покрытие, я вижу каждую трещинку, каждую неровность. Мне срочно нужно кого-то найти. Опасность. Я должна защитить его. Бесконечные коридоры, к каждой двери, прежде чем открыть, я прикладываю раскрытую ладонь. Мальчик сидит на ковре, скрестив по-турецки ноги.
– Что?
– Молчи! Идем, у нас мало времени…
– Кто ты, женщина?
– Меня зовут Берг.
Я тащу мальчишку в ванную, вынимаю решетку вентиляции. Что я делаю, черт подери? Как я это делаю? Не думай! Сначала дело.
Мы входим в помещение с саркофагом. Незнакомца в зале уже нет. Мальчик подходит к мумии:
– Все в порядке. Зачем мы здесь?
Но моя миссия уже закончена, я растерянно пожимаю плечами.
Мальчик что-то делает со стеклом, потом бормочет:
– Уже скоро, еще несколько дней.
Где-то разъезжаются створки лифта, мы бежим к вентиляционному отверстию, протискиваемся в него, мальчик задвигает решетку на место.
Паническая атака. Слишком тесно, слишком темно, каждый вдох оборачивается стоном.
– Не бойся, сейчас будет свет.
На стенах расцветают алые лампочки. Ра-Шу-и-Ки, управляющий колесницами, страж врат и хранитель ключей…
Я резко вздохнула и вернулась к реальности. «Три с половиной поросенка», чай, выпечка, негромкая инструментальная музыка из динамиков, сквознячок из потолочных кондиционеров.
– Так в какой момент твоей нелепой жизни у тебя появились эти браслеты? – Рашук хлопнул себя по груди.
– Сразу после того, как я посмотрела на мумию, – честно, но с неохотой ответила я, – причем появились они на запястьях мгновенно. Сразу после я провалилась в какую-то дыру, и, кажется, твои браслеты каким-то образом скорректировали полет, потому что я не расшиблась, а, сгруппировавшись, вполне удачно приземлилась.
– Это левитрон, – кивнул мальчик, – всего лишь одна из его возможностей.
Получив ответ, он как-то сразу поскучнел, и я догадалась, что сейчас последует. У меня опять отнимут память, об этом разговоре, скорее всего, тоже.
Я подняла ладонь, призывая официантку:
– Еще чаю, пожалуйста, – потом наклонилась к собеседнику: – Твоя очередь рассказывать.
– Что тебя интересует?
– Все. Кто ты? Что это за мумия, что тебя связывает с дядей Витей?
Официантка уже возвращалась к столику, неся исходящий паром чайник. Хороший сервис.
Рашук поперхнулся:
– С каким дядей Витей?
– Не притворяйся. Я слышала вчера вечером ваш разговор во дворе торгового центра. Хлеб и пиво-о, – протянула я тонким голоском.
Мальчик улыбнулся:
– А, этот дядя Витя!
Я сняла с чайника крышку, стоял он не очень удобно, почти на уровне коленей, на самом нижнем «лепестке».
– Ну расскажи! В конце концов, ты знаешь обо мне самую страшную тайну, так дай мне что-нибудь взамен!
– Моя тайна гораздо круче!
Я недоверчиво покачала головой. Тут опять появилась официантка с плоским продолговатым блюдом с пирожными.
– Подарок от шефа любимому клиенту, – вручила она лакомство Рашуку, тот раздул ноздри, прищелкнул языком: