– Дитя, – снисходительно протянул Рашук. – Я ловец, лучший охотник и лучшая ищейка. Мне ваш маньяк…
Я вытащила из рюкзака мобильник и вышла в коридор.
Номер действительно принадлежал Вадиму, и он моему звонку, кажется, обрадовался.
Я не знала, как перейти к цели разговора, поэтому придерживалась нейтральных тем. Он предложил увидеться сам. Я сказала, что в «Пирамиде» больше не работаю, но…
– Устрою себе обеденный перерыв, – обрадовался Коростелев. – На каком этаже кинотеатр?
Я ответила.
– Через две минуты буду!
Легкость, с которой малознакомый мужчина помчался на мой зов, ошарашивала. Вибрации и феромоны. Так говорил Рашук.
Кода мы с Вадимом вошли в ложу, фильм уже начался, на экране мелькало зарево взрывов, сменяемое крупным планом хорошенькой актрисы.
– Садись, – велел следователю Рашук и, отпустив картонный стакан, ухватил парня за руки. – В глаза смотри. Не отворачивайся. Тайка, очки с меня сними, мешают.
Я надела очки Рашука и присела на соседний диванчик. Фильм по сравнению с тем, что происходило по соседству, был совсем неинтересным. Героиня четко укладывала на лопатки плохих парней, без промаха отстреливала монстров, умело целовалась с женоподобным молодым человеком, изображающим борца с нечистью. Скука.
Я скосила глаза. Вадим дремал, откинув голову на спинку диванчика, Рашук колдовал со своим коммуникатором.
– Все очень плохо, Тая-Таечка-Таисия…
– Ты его не нашел?
– Итиеша? Нет. Это точно не он. Или ты имеешь в виду, – мальчишка зло улыбнулся, – вашего мэстного маньяка?
– Именно.
– Тоже мне тайна Вселенной. Он у полиции под носом все это время был. Если проанализировать вот эти данные, – он быстро листал какие-то текстовые документы на экране, потом ткнул в иконку галереи изображений. – Вот он, красавец. Волк в овечьей шкуре, даже скорее в собачьей, чтобы овцы думали, что их охраняет пастуший пес.
С фотографии на меня смотрел и улыбался мужчина в полицейской парадной форме.
– Смотри, как забавно, – продолжил Рашук. – Он упоминается в каждом деле, даже еще до того, как их объединили в серию.
– Мне нужны доказательства.
– Думаю, если произвести обыск по адресу город Славигорск, улица…
– Поехали, – я резко поднялась. – Возьмем такси. Я должна убедиться.
– Зачем такси, – пожал плечами Рашук. – Нас Вадик подвезет. Правда, Вадик?
Коростелев встрепенулся, разбуженный тычком в плечо.
– Поехали, – велел ему мальчишка. – Мне нужно полевые испытания своей змейки провести, да и ты внакладе не останешься.
Так вот почему Рашук мне не возражал. Он хочет проверить меня в деле.
Вадим подобрал с пола мои пакеты и, ни о чем не спрашивая, пошел к выходу. Мы спустились на эскалаторе. Около украшенной надувными шарами арки супермаркета Рашук остановился.
– Привал. Таисия, метнись в бакалею, купи банку меда.
– Зачем?
– Браслеты зарядить надо.
– Понятно.
Мед я взяла гречишный, темный и тягучий как патока. Консистенция выяснилась, когда уже в автомобиле следователя я опускала в банку свои браслеты. Приятного аппетита, девочки.
Рашук сел на переднее пассажирское сиденье, ввел в навигатор адрес.
– Как ты это сделаешь? – обернулся он ко мне.
– Что именно?
– Как ты убьешь свою первую жертву?
– Сначала я должна убедиться, что это именно он.
– Этика, – хмыкнул мальчишка. – Справедливость, доброта… свобода, равенство, братство.
– Мир, труд, май, – сообщил с водительского места Вадим.
Я посмотрела вниз, на колени. Меда в банке уже не было. На дне лежали блестящие и чистые браслеты. И их было четыре.
Опять пошел откат. Баринов стоял перед зеркалом ванной комнаты и с отвращением смотрел на свое тело, дряблую кожу в пигментных старческих пятнах, морщинистую шею, седую щетину скул.
– Как я и говорил, утечку журналистам организовал кто-то из ближнего круга. – Сергей почтительно переминался на пороге, уткнувшись в планшет.
– Лерка? Да не тушуйся, Серый, все же и так понятно, – Баринов вытер влажное лицо и бросил полотенце на пол. – Девочка одурела от близости к сильным мира сего и почувствовала себя неуязвимой.
– Прикажете ее допросить?
– Брось, пустое. Ничего никому не говори. Пусть копится, чтобы при необходимости кошечку к ногтю прижать. Ты, что ли, запал на нее? Ну так, может, награжу за хорошую работу, когда время придет. Пуганые девки – они самые сладкие.
Аристарх Евгеньевич снова с отвращением посмотрел на свое отражение и накинул на плечи шелковую пижамную куртку.
– Жди здесь, – велел он помощнику. – Телефоны отключить, дверь изнутри запереть, если горничные ломиться будут, ты знаешь, что отвечать.
Сергей кивнул с готовностью и перехватил планшет. Телефон и так был выключен, а дверь заперта. Свою охрану он собирался нести не в первый раз и немало гордился тем, что к ней допущен.
Баринов вошел в душевую кабинку, задвинул стеклянные дверцы, дернул рычажок держателя, повернув его в сторону. Отделанная драгоценной мозаикой стена отъехала в сторону, и Аристарх Евгеньевич спустился по винтовой лесенке, за спиной закрылся проход, зажглись утопленные в нишах лампы. Барин любил такие штучки – потайные ходы, скрытые двери, неявные рычаги. Спустившись, он прошел по коридору, вручную открыл толстый, как на подводной лодке, люк в полу и спустился уже туда. Итиеш его ждал. Итиеш, сердцеед и убийца народов. Не человек – существо. Существо предпочитало беседовать с жалкими человечками, восседая на троне, и Баринов заказал ему трон, существо предпочитало проводить время за чтением, Баринов оборудовал для него библиотеку, вмещающую более десяти тысяч томов. Существо не доверяло технологиям, поэтому освещалась тронная зала чадящими масляными лампами.
– Я пришел, – сообщил Баринов, переступая босыми ногами по прохладной майолике пола. Существо не любило пыль и ковролин.
– Ты не торопился.
Голос у Итиеша был нечеловечески низким, да и выглядел он, мягко говоря, непривычно глазу. Когда двадцать лет назад они с Алешкой Бергом нашли его, Итиеша, мумию, приятель произвел замеры и сказал, что рост существа составлял три метра двадцать сантиметров. Прав оказался Лешка, а если и ошибся, то скорее приуменьшил. Уточнить размеры в живом состоянии никогда никому не удалось, существо не любило прикосновений и не любило, когда ему возражали. Эх, Лешка, Лешка, как неладно все получилось.
– Торопился, – после паузы возразил Баринов, – пришлось несколько неотложных дел закончить, прежде чем…
Черные глаза на черном лице Итиеша мигнули алыми искорками. Существо испытывало злость. Его пальцы с синеватыми ногтями сжались на подлокотнике. Когда-то Аристарх видел, что Итиеш может сделать этими пальцами то, чего на себе испытать никому бы не захотелось.
– Ты пытаешься достичь вечной жизни?
– Нет.
– Я вижу на твоем теле следы манипуляций.
Баринов запахнул воротник пижамной куртки.
– Пластику делал, у молодой любовницы повышенные требования к внешности.
Признаваться не стоило, это могло быть расценено как предательство. Когда двадцать лет назад Аристарх, тогда еще просто Аристарх, без Евгеньевича, заключил договор с этим монстром, Итиеш все это ему обещал и еще полную защиту. И богатство, и удачу в делах, и вечную жизнь. Часть своих обещаний он выполнил. Недаром все покушения на Баринова, а их было гораздо больше трех – разные, хитроумные и простецкие, и такие, которые подразумевали, что пострадают невинные люди, не достигли цели. Гибли те самые невинные люди, но Аристарх Евгеньевич всегда выходил сухим из воды, как заговоренный. А конкуренты? Они дохли как мухи, стоило только Баринову намекнуть своему партнеру, что кто-то мешает делу. Дохли, или калечились, или внезапно сходили с ума. Времечко было лихое, так что никто ничего не заподозрил. Тогда Итиеш обитал в заброшенном бомбоубежище на окраине Славигорска и интресовался окружающим миром, это было до того, как Арик построил для него пирамиду. И богатством его обеспечили. Стартовый капиталец, тот самый, с которого началось восхождение Баринова к вершинам финансового олимпа, обеспечило существо, просто ткнув пальцем в подробную карту:
– Здесь, зеркальная пирамида…
С Лешкой они бы это место не разыскали ни за что, воронка это была, а не зеркальная пирамида, воронка, отстоящая от места главного захоронения километра на четыре. Арик сам ее раскопал, уже без Лешки. Нанял местных чурок за мзду малую, и сам наравне с работягами лопатой махал. Пришлось их, правда, всех потом там же и порешить от греха. Потому что делиться не хотелось. Он тогда как в трансе был, в непрекращающемся трансе, заставляющем пахать как вол, стремясь к цели, и все, что движению к цели мешало, убиралось, неважно какими средствами. Вот с Лешкой бы он поделился, но раньше, до того, как приятель не захотел ему недостающие канопы отдавать. Струсил друг детства, просто-напросто струсил.
– Если то, что написано в манускрипте, правда, – тряс он перед Ариком тряпочками древнего пергамента, – это существо несет угрозу всему человечеству. Ты смотри, что он со своим народом в Древнем Египте делал! Ты хочешь погубить все живое?
Все живое Арик губить не хотел. А хотел он всего лишь власти, богатства и вечной жизни. Немного, правда? Кстати, из этих желаний проистекала и забота о родном мире. Над кем властвовать, если никого нет?
– Мы его перехитрим, – увещевал он друга. – Он нам все обещанное даст, а мы…
– Да ты даже не знаешь, что это за существо!
Лешка его первым так назвал – «существо».
– Это вообще неважно, – Аристарх злился на тугодума, – даже если он с того света к нам пролез. У него есть силы, которые можно обратить нам на пользу.
Лешка не согласился, отчего и пострадал. Арику за тот случай до сих пор было не то чтобы стыдно, а слегка неловко. Жена-то Лешкина точно ни при чем была и девчонка… Но Алексей был не прав! У Арика получилось, он обманул существо, запер его в личной пирамиде и не позволяет вредить людям. То, какими способами, кроме чтения, Итиеш предпочитал разгонять скуку, решалось деньгами и связями в анатомичке. Правда, и существо его обмануло. Богатство оказалось не совсем уж несметным, Баринову пока не удавалось возглавить список «Форбс», власть – несколько ограниченной законами. А самый главный обман скрывался в обещанной вечной жизни. Оказалось, что она не подразумевает вечной молодости. Арик старел, и это ему абсолютно не нравилось. С годами Итиеш стал капризен. И Баринов вполне серьезно подумывал отказаться от их договора. Поэтому и с геронтологами он связался, поэтому и пытался добыть эликсир из другой, похожей мумии. Золотистые пилюли из биологического материала, которыми снабжает его заграничный консультант, начали действовать, уже очень скоро он сможет разорвать договор. Как? Об этом Аристарх Евгеньевич старался даже не думать при Итиеше. Его способ был эксклюзивен и необратим для существа. У него была канопа, самая последняя. Без ее содержимого Итиеш не мог восстановиться полностью. Это была канопа с сердцем, со вторым сердцем, ибо у существа их было два.