– Размолвка?
– Малышка ревнует.
– Понятно. – Рой прошел в лабораторию, подхватил с пола резиновую мумию и бросил ее в саркофаг. – Рашук счастлив, что нашел нам стальную змейку?
– По всей видимости, да.
– Что собираетесь с ней делать, капитан?
– Мы не можем ее здесь оставить.
– Это понятно. Значит, у нас новый член экипажа?
– Она прекрасно впишется в него.
– Я довольно старый рой, – он уже налил краситель в стеклянную плошку и теперь, подхватывая пилюли пинцетом, одну за одной опускал их туда, – и помню стальную змейку, служившую вашему прадеду. Она была хороша.
– Да?
– Но Таисия лучше.
Пилюли быстро просохли под лампой, Наг положил их в контейнер и вышел из лаборатории. Рой последует за ним чуть позже. Им не стоит показываться на людях вместе. В пентхаусе царил переполох. Наг остановил бегущую горничную.
– Блондинка новенькая, ну знаете, ногастая такая, – девушка показала руками что-то перед грудью, – покалечилась. Барин рвет и мечет.
Покалечилась? Он сбежал по лестнице не в силах ждать лифта. Таисия мелко дрожала в объятиях Аристарха Евгеньевича. Ран Наг не заметил, зато заметил хитрый блеск зеленых глаз. Его змейка что-то задумала.
Пока Лера скандалила. Наг успел перекинуться с Таей парой слов, она вибрировала на полную, дайгону было сложно держать себя в руках. Он осмотрел начальство, убедившись, что рой успел поделиться своей частью.
– Эффект уже заметен, – вполголоса сказал он Баринову. – Еще две для закрепления.
Контейнер перекочевал из рук в руки.
– Приятной прогулки.
Змейка обожгла его изумрудным взглядом. Баринову можно было только посочувствовать.
У меня не было денег. Кошелек я оставила дома. Это было проблемой. Сейчас мне предстояло каким-то образом добраться до «Пирамиды». Километров двенадцать. Эх, был бы у меня сейчас велосипед, который я, кстати, забыла вчера на стоянке торгового центра! Придется идти пешком. Не смертельно. Двенадцать километров? На каблуках?
Я обогнула здание больницы, стараясь деражаться как можно дальше от проезжей части.
– Ручку дай, красавица, погадаю, – круглолицая пожилая цыганка ласково мне улыбнулась, блестя золотыми коронками.
– Не дам, – я покачала головой. – Денег нет.
– Все вы так говорите, – бормотала женщина. – А спрошу во второй раз, а в третий, а в четвертый, а в пятый…
Бормотание становилось все более неразборчивым, я даже наклонилась к ней, чтоб понять, что она там говорит. Речевку? Считалку? Наконец до меня дошло.
– Вы меня, тетенька, гипнотизировать здесь собрались?
Она испугалась, подхватила юбки, дернулась в сторону, я ухватила ее за воротник расшитой стеклярусом блузки:
– А вот я вас сейчас в полицию сдам, женщина. Среди бела дня! Да это просто немыслимо.
– Пусти, – всхлипнула цыганка, – пусти, ведьма.
Я с удивлением поняла, что она действительно не может вырваться.
– Что тебе надо? – заплакала женщина. – Денег? Бери, все бери.
Она изогнулась и стала доставать из лифчика смятые купюры.
– Забирай все до копеечки, ведьма.
Я разжала пальцы, цыганка, высоко задрав многослойные юбки, уносилась от меня через дорогу. Ну что ж, как говорится, деньги не пахнут. Я собрала с асфальта довольно внушительную сумму и отправилась к стоянке такси.
На углу шла бойкая торговля какой-то дребеденью. Несколько лоточников предлагали приобрести домашние халаты замечательных вырвиглазных расцветок, безразмерное нижнее белье славигорской трикотажной фабрики, брелочки, ложечки, зубные щетки и прочую дребедень. Чуть в стороне торговали париками. Я остановилась. Длинный каштановый парик, надетый на ближайший манекен, мне понравился. Я купила его не торгуясь, а в соседнем лотке разжилась клетчатой ковбойкой. В таком наряде меня в «Пирамиде» никто не узнает. А еще я взяла дешевую зубную щетку и пасту.
Затем я свернула в ближайшее кафе. Время было обеденное, посетителям предлагалось готовое меню. Я сделала заказ, зашла в туалетную комнату и тщательно почистила зубы над умывальником. Мне было адски противно после поцелуев с Бариновым. Вернувшись к столику, я плотно поела, выпила две чашки кофе и, расплатившись, посетила еще раз «на дорожку» дамскую комнату. Там, перед грязноватым зеркалом, я стянула в плотную косу свои волосы и надела поверх каштановый парик. Красота – страшная сила. Рубаха была длиной до середины бедер, я даже не стала ее застегивать.
В таком виде я села в такси и без приключений доехала до торгового центра.
Пропуска у меня, разумеется, никакого не было, поэтому я собиралась пробраться в служебные помещения у фитнес-центра, а там воспользоваться вентиляционной трубой.
Что еще? Ах да. Я же хотела позвонить Рашуку. Телефонная будка стояла справа от входа. С развитием в нашей стране мобильной связи телефоны-автоматы пользовались все меньшим спросом у населения. Их почти не осталось. Но этот оказался рабочим. Я бросила в щель несколько монеток, открыла записную книжку мобильного и, сверяясь с ней, набрала номер. Рашук ответил после первого гудка.
– Змейка? Что это за номер у меня определился?
Я объяснила.
– Нелишняя предосторожность, – похвалил меня мальчишка. – Девять из десяти, что Баринов тебе в трубку жучок поставил. Излагай, что ты там делать надумала.
Я изложила.
– Кхм… – Рашук прокашлялся. – А ты уверена, что оно тебе надо? Ну просто, Аричка у нас мужичок немолодой, может, ты его уже поцелуем на тот свет отправила?
– Он жив. Врач сказал, у него хорошие шансы выкарабкаться.
– Так чего ты его в «Скорой» не облобызала в порыве чувств?
– Это было бы неизящно, – в трубке пискнуло, я опустила в щель еще пару монеток. – Он бы даже не понял, кто и за что его убил.
– Что ж… горжусь, чего уж там. Тогда действуй. Только вынужден тебя разочаровать, через торговые залы ты в пентхаус не проберешься.
– У меня уже это получалось. Помнишь, я даже тебя из твоих апартаментов вытащила и сканер сетчатки глаза обманула. Я переоделась сейчас так, что ни одна камера меня не опознает.
– А если опознает? Увольнением не отделаешься. Тем более ты помнишь, какой шум и гам на десять вечера запланирован? И это еще если не принимать в расчет вечеринку, которую нам всем придется пропустить.
– Ра-Шу-и-Ки, – устало проговорила я, – мой благородный учитель. Может, ты перестанешь говорить намеками, которые до меня не доходят, и поделишься с неразумной ученицей частичками своей мудрости?
– Вот это правильно, – мурлыкнул мальчишка. – Предлагаю тебе воспользоваться окном пентхауса.
– В смысле? Ты себе представляешь, какой там этаж?
– А ты себе представляешь, что такое левитрон полного доспеха?
Я ахнула. Полный доспех? Хочу-хочу-хочу.
– Значит, отправляйся за медом, его тебе понадобится очень много.
– Поняла.
– Потом дождись эвакуации торгового центра и действуй.
В трубке послышался какой-то шорох и дребезжание.
– Так, Тая-Таечка-Таисия, у меня тут дельце срочное, неотложное. Прощаюсь. Если что, звони.
И он отключился.
Мед я купила в супермаркете, смела в тележку пол стеллажа и остановилась только тогда, когда пластиковые баночки перестали в нее помещаться. Сложив покупки в плотную матерчатую сумку с логотипом «Пирамиды», которые продавались на кассе, я вышла из торгового центра. Сумка была тяжеленной, наверное, скорее всего, но я несла ее абсолютно без усилий и, пройдя пару метров, закинула ее длинные ручки на плечо.
– Девушка, – мускулистый молодой человек заступил мне дорогу, – меня зовут Тимур и мне поручено передать вам привет… – он сделал картинную паузу, – от моего сердца. Оно вами очаровано.
Я взглянула через площадь на неплотные ряды нарядных многоэтажек. До десяти уйма времени, мне придется вломиться на чердак одного из этих домов, чтоб покормить девочек.
– Кстати, я живу вон там, – сказал Тимур, показывая на ближайшее к торговому центру строение. – Восьмой этаж. И, кстати, дома сейчас никого нет. Не желаете чаю?
Я желала. Восьмой этаж? Я очень желала. Тем более, у меня к чаю было килограммов тридцать сладостей.
Парень, не веря своему счастью, повел меня домой. Был он слегка туповат и обладал слегка, да нет, даже не слегка завышенной самооценкой. Он ощущал мои вибрации, но ослепленный победой, списывал их на свое личное очарование. В прихожей гостеприимный хозяин предложил мне переобуться в домашние тапки. Я согласилась. Ноги устали от каблуков. Сумку с медом я оставила у стены, присела в глубокое кресло.
– Вереск? Это фамилия?! Красиво… «А мне костер не страшен, пусть со мною умрет моя святая тайна, мой вересковый мед»
Тимур болтал, слушая свой голос. Я заметила спрятанный между книжными корешками окуляр видеокамеры. Боже, какой тупица! Поцеловать его, что ли? Легонько, без особой страсти? Но вредить абсолютно постороннему человеку не хотелось.
Я прошлась взглядом по комнате, рассматривая семейные фотографии. У одной из них в голос рассмеялась. На ней Тимур стоял рядом со статной взрослой женщиной, в которой я узнала нашего главбуха Маргариту Александровну.
– Мама?
Он кивнул:
– В Египет отдыхать полетела. Так что хата гуляет.
– У тебя собака есть? – мне вдруг пришло в голову, что домашние животные моему плану могут помешать.
Он заверил, что нет. Тимур еще что-то говорил, я вообще не вслушивалась, я смотрела на его движения, на то, как он произносит фразы, на четкие, будто отработанные движения, которые за ними следовали. То, что он пытался со мной сделать, было сродни гипнозу. Ритм, дыхание, он постоянно мысленно сверялся с какой-то табличкой у себя в голове. Я поймала его прямой взгляд, резко наклонилась и взяла за руки:
– Смотри мне в глаза, мальчик. Тая-Таечка-Таисия говорит с тобой на твоем языке.
– Да, – он с усилием сглотнул. – Говори… те.
– Сиди здесь тихо, как мышка, Тая-Таечка-Таисия угостит тебя медом. Мед вкусный, полезный, сладкий…