Теперь я понимала, что имел в виду Рашук, когда говорил «продавить», ощущение, что я продавливаю какую-то мембрану, было почти осязаемым.
– Сиди, – ласково сказала я Тимуру, – до тех пор, пока я не скажу «Таисия Вереск». Тогда ты отомрешь и начнешь меня обрабатывать. Как это называется? То, что ты хотел со мной сделать?
– Пикап, – опять сглотнул Тимур. – Ты моя сотая цыпочка.
Я покачала головой. Интересно, Маргарита Александровна в курсе, чем ее чадо занимается?
– Замри, – велела я Тимуру и отправилась в ванную.
Планировка квартиры была стандартной.
Я заткнула сток умывальника и вылила туда пару баночек меда. Браслеты погрузились в жидкость полностью, все шесть. На полу появилось липкое пятно, текло из сумки, я стала перебирать банки, обнаружила несколько поврежденных, видимо, тонкая пластмасса растрескалась под весом других. Я пошла на кухню и, используя всю оказавшуюся чистой посуду, спасла драгоценную субстанцию. Когда посуда на кухне кончилась, я взяла супницу из сервиза, стоящего в горке в гостиной.
Пока я суетилась, браслеты опустошили умывальник, их было восемь. Я налила добавку и, воспользовавшись городским телефоном квартиры, позвонила Рашуку.
– Ну ты даешь! – выслушав мой отчет, расхохотался мальчишка. – Пикап, говоришь? Ха-ха! Это приключение у этого Казановы надолго охоту отобьет. Ты его поцеловала?
– Продавила, – сказала я с гордостью. – Я же не хочу его убивать.
– Адрес диктуй, я подъеду, когда освобожусь, хотя нет, адрес не нужно, я его уже нашел, пикапера твоего.
– А подъедешь ты зачем? Я вроде и без тебя справляюсь.
– Сколько уже браслетов?
– Восемь.
– А будет шестьдесят четыре. Сможешь их все одновременно на себя надеть? Вот тут тебе твой старый учитель и пригодится.
– Да нет, ты не понял. Я на самом деле рада. Конечно, подъезжай.
Рашук явился через сорок минут, позвонил в домофон и, когда я нажала клавишу подъездного замка, скомандовал кому-то вполголоса:
– Восьмой этаж, в лифт заносите.
Когда я открыла ему дверь квартиры, на лестничной клетке кроме Рашука обнаружилось десять картонных коробок.
– Доставщиков я отпустил. – Рашук вошел, потеснив меня плечом, – Так что давай, змейка, ручками поработай. Сила увеличилась?
– Увеличилась. – Я подняла первую коробку, в ней оказались плотно стоящие баночки с медом.
– Лишним не будет, – Рашук прошел в ванную комнату, пересчитал браслеты, остался доволен их количеством, потом прошел в гостиную, помахал растопыренными ладонями перед лицом замершего Тимура и тоже, кажется, остался доволен.
Время шло к вечеру, темнело поздно, но шарик солнца почти скрылся из вида.
– Идеальное место. – Рашук сидел в плетеном кресле на балконе и потягивал что-то неприятно-бурое, составленное из всех напитков, найденных им в баре.
– Что? – я выглянула из ванной комнаты.
Попотеть пришлось изрядно, браслеты размножались, мед исчезал, я складывала пустые баночки в пластиковый мусорный мешок, постепенно заполняя его.
– Говорю, место хорошее, – благостно повторил Рашук. – При хорошей оптике можно рассмотреть… Таисия. Надень-ка пару браслетов и иди сюда.
Я послушалась. Вечерний ветерок приятно холодил щеки.
– Смотри туда, – махнул рукой мальчишка. – Напрягись. Что видишь?
Я поднесла к вискам руки, браслеты звякнули на запястьях.
– Пентхаус снаружи, балюстраду, окна. Вон то окошко, узенькое такое, как бойница, четвертое, если справа считать. Это окно туалета, в котором я заложила бомбу.
– Великолепно.
Я опустила руки, «Пирамида» отдалилась, как будто я смотрела на нее в перевернутый бинокль.
– Что это было, Рашук?
– Доспех, это был доспех, девочка. И это здорово. Ты превосходишь самые смелые мои ожидания. Сколько браслетов уже готово?
– Шестьдесят.
– Успеваем. Меда много еще осталось?
– Пара коробок.
– Пойдем, я тебе помогу.
В четыре руки мы опустошили коробки, выливая мед прямо в ванну.
– Раздевайся, – буднично сказал мой учитель.
– Зачем?
– Затем, – он сдернул с моих плеч ковбойку. – Не стесняйся, поверь, за свою долгую жизнь я видел тысячи голых женщин и с каждой из них у меня могло быть больше, чем может быть с тобой.
Меда в ванне оказалось немного, можно сказать, на донышке. И, пока я снимала одежду, Рашук до упора открыл краны, добавляя туда воды.
– Лезь туда.
Я опустилась в желтоватую непрозрачную жидкость:
– Объясни мне про женщин.
– А чего объяснять? Змейки не для рашуков, мы их только создаем.
– А для кого?
– Ну вообще мы создавали вас для дайгонов, идеальных охранниц, идеальных спутниц. Это традиция, которая почти исчезла, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– То есть, – возмутилась я, всплеснув руками, отчего вода пошла волнами, – ты сделал меня для своего капитана?
– Не хочешь капитана, можешь попробовать охранять Итиеша, – хохотнул мальчишка. – Он тоже дайгон.
Я фыркнула:
– Хорошо, что я скоро умру.
– Ты не умрешь, Тайка. – Мальчишка склонился к куче браслетов, высящейся на кафельном полу. – Во-первых, браслеты, скорее всего, справились с твоим редким аутоиммунным заболеванием.
Он проговорил последние слова, кривляясь и явно пародируя мой тон.
– А если этого будет недостаточно, мы подлечим тебя в регенерационной капсуле. Наши технологии справлялись и не с такими проблемами.
Ну да, если сравнить, каким был его капитан, когда я его первый раз увидела, и каким он стал сейчас, можно поверить и в мое излечение.
Рашук надел на меня пару браслетов.
– Я ненавижу Нага, – сказала я в пространство. – Если у меня будет выбор, я предпочту сердцееда.
– Нага? – Вторая пара браслетов щелкнула на запястьях. – Ну, видишь, вы уже почти подружились, он доверил тебе свое имя.
– Я застала его с Лерой, – начала я ябедничать. – Они занимались сексом, я вошла и испортила им все малину.
– Наг ее вот так обнимал? – быстро перебил меня Рашук и показал как.
– Похоже, – я приподняла руки, принимая на них еще пару браслетов.
То ли от того, что я сидела в непрозрачной воде, то ли еще по какой причине, но браслеты, соприкоснувшись с моей кожей, теряли серебристый цвет, становясь прозрачными, почти невидимыми. И еще, кажется, они сползали по плечам к груди, обволакивая тело плотным коконом.
– Тогда при случае передай разлучнице от меня одно слово.
– Какое?
– Муравейник.
Я ничего не поняла, но расспрашивать дальше не стала. Было сонно и как-то томно, кожу изнутри будто покалывали тысячи тоненьких иголочек. Ощущение было скорее приятным.
Рашук бормотал что-то себе под нос, подхихикивал и все надевал на меня части доспеха. Когда последние кольца защелкнулись на моих запястьях, он удовлетворенно хлопнул в ладоши:
– Вставай! Походи, привыкни к ощущениям.
Доспех был абсолютно прозрачным, поэтому, чтоб не выглядеть голой, я натянула поверх свой сарафан. Мокрый ниже плеч парик прилип к спине. Почему я его не сняла, перед тем как ванну принимать? А, плевать.
– Ты меня каким-то чудовищным весом доспеха пугал, – я попрыгала на месте. – Почему я тяжести не чувствую?
– Через несколько часов все ощутишь, в полном объеме, – зловеще пообещал мальчишка.
Было почти десять. Тимур все так же сидел на диване, уставившись в одну точку.
Я опустилась в кресло, у которого стояли домашние тапки.
– Да уж, Таисия Вереск, – сказал из коридора Рашук.
– Пришел король шотландский
Безжалостный к врагам.
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
Тимур отмер, услышав кодовое слово, и начал свое пикаперское соблазнение по второму кругу. Это было страшновато. Рашук неподвижно стоял в коридоре, наблюдая, как я собираюсь справляться с новой проблемой.
Я улыбнулась Тимуру и подала свою реплику. Текст повторялся практически дословно, в какой-то момент я стала получать удовольствие от фантасмагоричности происходящего.
– Тебе, наверное, неудобно в кресле? Давай, ко мне. Диван длинный, мы вдвоем поместимся.
Я вытаращила глаза. Про диван уже было?
– Фильм какой-нибудь могу поставить. Ты что хочешь посмотреть?
Я посмотрела на настенные часы. Секундная стрелка подползла к верхней точке.
– Сегодня, в двадцать два ноль-ноль я хочу смотреть на пожар.
За окном рвануло, запикали автомобильные сигнализации. Меня буквально вынесло из кресла. Левитрон направлял движения. Я практически парила над полом. Шторы разъехались в стороны. «Пирамида» полыхала багровым заревом, через плечо я укоризненно посмотрела на Рашука. Потешная, говорите, дымовуха?
– Это торговый центр? – взвизгнул Тимур.
– Он самый. – Я сдернула с головы парик и тряхнула своими волосами. – ТЦ «Пирамида» – надежда и оплот городской экономики. Правда, красиво?
Я куражилась, кривлялась, в меня будто вселился бесшабашный дух трикстера.
– Ты блондинка!
– Иногда, – я захохотала, глядя, каким испугом искажается лицо незадачливого пикапера. – Если ситуация того требует.
– Что тебе от меня нужно? Денег?
– Денег всем нужно, – я подошла к парню, чтоб через его плечо показать язык безмолвному Рашуку. – Только твоих финансов мне для счастья не хватит.
– Тогда чего?
По щетинистым щекам детинушки потекли слезы.
– Не бойся, мышонок. Я тебя не обижу. Замри и слушайся дядю Рашука. Отомрешь на слово «синхрофазотрон», его вряд ли кто-нибудь произнесет при тебе случайно.
На улице была суматоха, истошно выли пожарные сирены, из громкоговорителей звучали неразборчивые мужские голоса. Началась эвакуация.
– Что теперь? – через плечо неподвижного Тимура спросила я своего учителя.
Мне показалось, что я увидела в глазах Рашука тень такого ж, как у Тимура, испуга.
– Лети, змейка, – сказал мальчишка. – Я буду ждать тебя здесь.
Он взял меня за руку, мы вышли на балкон.