Это страшное заявление было прервано очередной вспышкой молнии, однако О’Коннелл не обратил на нее внимания. Он только вздохнул и, ткнув в Ардет-бея пальцем, посоветовал:
– Не надо так сгущать краски.
Затем указал на сына:
– А ты, кажется, доигрался, и теперь тебя могут ожидать очень крупные неприятности.
– А я? Что насчет меня? – поинтересовался Джонатан. В своем помятом, вконец испорченном смокинге он напоминал метрдотеля дешевого непрезентабельного кабака.
– А ты полезай на заднее сиденье с таким же несмышленышем, как ты сам, – велел Ричард и сел за руль. Ардет-бей устроился рядом с ним.
Грозно ворчавшее угольно-черное небо предвещало сильный ливень. За этот вечер тучи уже не раз проносились над городом, и его улицы блестели, словно лакированная кожа. Разбрызгивая лужи, автомобиль О’Коннелла стремительно мчался к Британскому музею.
– Прости, если я встревожил и напугал твоего сына, – извинился Ардет-бей.
О’Коннелл пребывал в ужасном настроении и сейчас был не склонен вести какие бы то ни было беседы. Он только молча кивнул и одолел следующий поворот на двух колесах.
Ухватившись за дверцу, араб прошептал:
– Мой друг, ты должен сознавать, что на запястье мальчика браслет Анубиса! Значит, у нас остается только семь дней до того момента, когда проснется Царь Скорпионов!
– Вот что я тебе скажу, приятель, – нахмурился О’Коннелл. – Я с удовольствием уступлю тебе и всем остальным медджаям честь сражаться со всеми на свете пробужденными от вечного сна живыми мертвецами. Договорились? Что касается меня, то мне нужно вернуть жену, не более того.
Ардет-бей вздохнул и покачал головой:
– Если Того, Чье Имя Не Называют, не вернуть в могилу, он поднимет армию Анубиса.
Джонатан подпрыгнул на заднем сиденье:
– Как я понимаю, это не очень приятное известие, да?
О’Коннелл проигнорировал замечание шурина и снова обратился к арабу:
– Но Эви, если не ошибаюсь, говорила о том, будто бы армия Анубиса когда-то подчинялась Царю Скорпионов.
Предводитель медджаев кивнул:
И тот, кто сумеет победить Царя Скорпионов, сможет вернуть всю его армию в загробный мир... или забрать себе и использовать для уничтожения всего человечества, пощадив при этом только своих верных последователей.
О’Коннелл прищурился:
– Видимо, эти заговорщики полагают, что Имхотеп – единственный подходящий противник для Царя Скорпионов.
– Безумно какое-то! – заскулил Джонатан и воздел руки кверху. Алекс, напротив, внимательно прислушивался к каждому слову взрослых.
– Царя Скорпионов нужно обязательно уничтожить, – продолжал тем временем Ардет-бей, – и сделать это нужно еще до того, как тот, чье ими ни называют, встанет во главе армии демонов.
В это время О’Коннелл вписался в очередной крутой поворот, отчего вся компания перекатилась на правую сторону машины:
– Значит, эти глупцы вознамерились пробудить Царя Скорпионов лишь для того, чтобы Имхотеп с ним расправился?
Ардет-бей торжественно кивнул:
– Мы считаем, что именно в этом и состоит их тайный план, – важно произнес он.
Словно услышав его слова, небо подтвердило их правоту долгим раскатом грома.
– Да они самые настоящие психи! – пожал плечами Джонатан.
– Психи, готовые смести к чертовой матери весь мир, – мрачно констатировал О’Коннелл, – и служить верой и правдой своему повелителю.
– Ну нет! Только не эти очередные развлечения с концом света и так далее, – фыркнул Джонатан, но его мрачную шутку никто не оценил.
На широкой Грейт-Расселл-стрит машина остановилась. За высокой кованой решеткой возвышалось величественное здание из серого камня – всемирно известный Британский музей. В этот поздний час, под угрожающе черными небесами, вокруг не было ни души. Широкая лестница музея, еще недавно кишевшая туристами, оказалась абсолютно пустой. Фасад здания, построенного в девятнадцатом веке, украшали громадные колонны, возведенные в викторианскую эпоху. Внутри огромного сооружения хранилась величайшая в мире коллекция произведений искусства и предметов древности. Но для О’Коннелла ни один из уникальных экспонатов музея не мог сравниться с любимой женщиной, которая находилась сейчас где-то за мрачным фасадом.
О’Коннелл заглушил мотор и обернулся к сыну:
– Алекс, я хочу, чтобы ты остался здесь и стерег машину. Возможно, нам придется очень быстро смываться.
Мальчик поднял руку, как школьник, готовый ответить на любой вопрос учителя:
– Похоже, с этим заданием я справлюсь.
– А ты, Джонатан, – продолжал Рик, – пойдешь с нами. Нам нужна любая поддержка, значит, сгодишься и ты.
Джонатан только вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Заметив это, Алекс, напротив, оживился и подался вперед:
– Пап, значит, я нужен вам только для того, чтобы сидеть здесь и присматривать за машиной? Учти, если я всего лишь ребенок, это не означает, что я вдобавок еще и дурачок.
– Вот уж дурачком я бы тебя никогда не назвал, сынок. – О’Коннелл с любовью потрепал волосы мальчишки. – Оставайся на месте и внимательно следи за машиной.
Мальчик попытался увернуться от отцовской руки:
– Пап, перестань! Не надо! Послушай, ведь лучше меня этот музой не знает никто...
– Ты остаешься в машине, – непреклонным тоном повторил Ричард.
Алекс надул губы и сложил руки на груди.
– Если услышишь пронзительные крики, – сказал Джонатан племяннику, – и увидишь, что кто-то мчится к машине, немедленно открывай заднюю дверцу. Это буду я.
О’Коннелл на секунду задумался и изменил свой план:
– Джонатан, пожалуй, тебе тоже лучше пока оставаться здесь. Будешь следить за Алексом и контролировать, как он сторожит машину.
– Вот теперь я слышу голос разума, – многозначительно подняв вверх указательный палец, заявил Джонатан. – Этот мальчик способен на необдуманные и неосторожные поступки.
– У тебя тоже есть кое-какие недостатки, – улыбнулся Алекс, хитро поглядывая на дядю. – Рассказать какие?
О’Коннелл уже выходил из машины:
– Ну, ведите тут себя хорошо. Это относится к вам обоим.
– Пап! – вдруг воскликнул Алекс и снова подался вперед. – Позволь я хотя бы скажу, где их искать!
Рик удивленно поднял брови и внимательно посмотрел на сына:
– Откуда это тебе известно?
– Я же говорю, что знаю там каждый дюйм! На первом этаже слева от входа стоят огромные скульптуры фараонов и египетских богов. Ну помнишь, ты один раз был там со мной? Я тебе еще все показывал?
– Да-да, кажется, что-то припоминаю, – нерешительно произнес О’Коннелл и замялся.
– Скорее всего они забрали ее туда... Если нет, то поищите в задней части музея на верхнем этаже, там, где хранятся древности... в залах под номерами шестьдесят и шестьдесят один. Там есть и мумии. Кроме того, в подвале расположено большое хранилище, где содержатся все те египетские артефакты, что не вошли в постоянную экспозицию. Может быть, мама как раз там...
Алекс поспешно рассказывал отцу все, что ему было известно о египетских реликвиях в музее, и Рик мысленно чертил карту, по которой можно было бы ориентироваться. Он еще раз удивился своему не по годам развитому ребенку, но ничего ему об этом не сказал.
– Можно проникнуть внутрь через стеклянную крышу над египетской частью музея, – как ни в чем не бывало продолжал мальчик. – Это будет лучше всего. Ее как раз недавно ремонтировали, так что вы легко попадете в музей, и никакая сигнализация вас не выдаст.
О’Коннелл улыбнулся. Сейчас его распирала гордость за сына. Он едва сдержался, чтобы снова не взъерошить волосы Алекса.
Через несколько секунд Рик оказался уже позади «Бьюфорда» и открывал его вместительный багажник. Здесь, кроме запасного колеса и инструментов, был и его знаменитый рюкзак, набитый всевозможным оружием. Расстегнув молнии. О’Коннелл продемонстрировал Ардет-бею внушительный арсенал: револьверы, пистолеты, помповое ружье, штуцер, автомат и много других смертоносных штуковин.
– Похоже, ты готовился не к поездке по лондонскому пригороду, – заметил медджай.
– Ну, после того, что нам пришлось пережить в прошлый раз, я предпочитаю всегда быть готовым к любым неожиданностям. Что тебе дать? Двенадцатый калибр тебя устроит?
– Спасибо, не нужно, я предпочитаю магазинное оружие.
– Ты имеешь я виду «Томпсон»? Забирай. – С этими словами сам он потянулся за парой револьверов в наплечных кобурах. Ардет-бей неожиданно перехватил Рика за запястье и так уставился на него, словно это он, а не его сын, надел на себя браслет Анубиса.
– В чем дело? – сердито буркнул О’Коннелл.
– Ты отмечен! – Ардет-бей зачарованно смотрел на татуировку Ричарда – пирамиду с глазом Горя, которую Рик помнил с раннего детства.
– Послушай, – обратился О’Коннелл к арабу, у которого замысловатые узоры вообще красовались не где-нибудь, а на щеках. – Да кто ты такой, чтобы меня осуждать?
Воин заговорил, и в голосе его прозвучало не только уважение, но и глубокая почтительность и едва ли не благоговейный страх перед Ричардом:
– Мой друг, если бы я сказал тебе, что я странник, идущий с востока и разыскивающий то, что считается потерянным...
Не раздумывая ни секунды, О’Коннелл ответил ему каким-то механическим голосом. В этот момент он словно услышал себя со стороны:
– Я бы ответил: я тоже странник, идущий с запада, и ищешь ты меня.
– Откуда тебе это известно?
О’Коннелл деловито подгонял кобуру на плечо:
– Понятия не имею. По-моему, это какая-то поговорка, присказка или что-то вроде того. Я помню ее с детства.
Но он помнил ее с еще более раннего времени… С тех пор, когда он еще не мог помнить ничего.
Ардет-бей поклонился Рику:
– Значит, это правда... Ты медджай.
О’Коннелл быстро заморгал:
– Кто-кто я?
– У тебя на руке медджайский знак.
– Вот этот? – О’Коннелл поднял руку и принялся удивленно рассматривать татуировку. – Наверное, меня наградили этим рисунком в сиротском приюте Гонконга.