Помню, в детстве я уронила фарфоровое блюдце. Мне было лет пять. И это был мой первый порез. Воспоминания такого рода живут необычайно долго, особенно если остается шрам, пусть даже крошечный и незаметный.
В детстве разбитое блюдце – целая трагедия. Я помню, как считала себя виноватой, чуть ли не убийцей несчастной тарелки, шмыгала носом и все пыталась собрать ее обратно. Делала это с детским остервенением и отчаянием, ничего важнее в моей жизни не было, и сильно удивилась, когда на белых осколках появились красные разводы.
Кави с улыбкой подошел ко мне и спросил, что я делаю. А затем побелел, едва не упал на колени и схватил меня за руки.
– Я случайно, случайно, случайно!
Кави никогда меня не ругал. Меня ругали отец и брат, но тогда я почему-то испугалась. Он схватил меня за руки, как сейчас помню, и с минуту рассматривал порезы. Да, кожу что-то кололо, но я тогда и не заметила.
– Amira, – пролепетал он на родном языке, пытаясь найти кухонное полотенце. Один из осколков вонзился в запястье, крови было много, но я тогда не особенно понимала, что происходит. – Что же делать? – только прошептал он, завязывая полотенце тугим узлом. – Я же… на минуту отошел. Только на минуту.
– Я ее соберу, – плакала я.
– Тебе меня придется собирать по кусочкам, – ласково ответил Кави, когда заметил, что кровь течет медленнее. Кончики его пальцев засветились красным, он приложил их к открытой ране. Лечебная магия не его конек, Кави сам это говорил, но в тот раз он справился. Только сокрушался, что остался шрам.
А потом я вспомнила, как разбила коленки и рыдала в голос, чтобы снова получить от него больше тепла и утешения. Второй раз он не так испугался, но тоже побледнел. Когда Кави бледнеет, у него кожа становится как будто прозрачная.
– Ну, не плачь, принцесса, быстро прискачем домой. – Он закинул меня на спину, и я повисла на нем как рюкзак. – Промоем рану, и ничего не будет. Чуть-чуть поболит, совсем капельку. Не стоило тебе от меня убегать.
Еще как не стоило.
– Вот и все! – сказал Кольт нарочито громко, и стало понятно, что для доноров такое плутание в воспоминаниях – совершенно обычное дело.
– Сколько? – Я прокашлялась.
– Триста. В следующий раз столько же, и мы в расчете.
Я протянула руку.
– Тут данные по крови, характер почерка и возможные места, где покупали краску. Первые надписи были сделаны ею. Возможно, есть подражатели. Краска строительная. Животных разделывали пилой. Уже обошли все строительные магазины, никто не покупал ее в последнее время.
Я нахмурилась.
– Не густо.
Кольт выглядел счастливым.
– Но хоть что-то. Ждем их дальнейших действий.
– Их? Думаешь, что их?
Он пожал плечами.
– Расследование покажет.
Сказать ли, что я ему не доверяю? Возможно, он действительно что-то найдет, по крайней мере, это лучше, чем заниматься самой.
– И, пожалуйста, не ешь жирную пищу перед нашей следующей встречей.
Я фыркнула.
– И старайся не пугаться, а также не употреблять алкоголь хотя бы за сутки. Это мои единственные требования.
– Мои требования – отчет о преступности за этот год.
– Разве Асмодей тебе его не дал?
– Твой личный отчет о всех делах. И дело Кави. Есть ли у него штрафы или нарушения.
– Хорошо, – только и ответил Оуэн. Он встал, слегка покачиваясь, взял свою сумку и отсалютовал мне на прощание. – Съешь что-нибудь сладкое.
Да, чувствовала я себя не очень.
Не знаю, сколько я так пролежала, пялясь в потолок, даже Голем заволновался. Принес дико сладкий чай и какие-то пирожные, постоял над душой, даже толкнул своей глиняной лапой в плечо.
– Все хорошо, – с закрытыми глазами сказала я, ощущая легкое, но какое-то сладостное головокружение. – Со мной все в порядке.
– Теперь мы кормим вампиров? – я даже не услышала, как Вольфганг вернулся. Он нагло сел напротив, положив ноги на стол.
– Где ты пропадал?
– Дела.
– Ничего мне не скажешь?
– Нет, не скажу.
– Да, в нашей семье никогда не было проблем с доверием.
Он криво усмехнулся.
– Слышал о вечеринке у Вестфилда. Ты идешь?
– Ненадолго. Тиам позвал в гости.
Вольфганг присвистнул.
– Будете заплетать друг другу косички и стрелять из лука?
– Конечно. Это же моя работа.
Нам не о чем было разговаривать. Его не интересовали мои дела, меня – его. Вольфганг привык жить обособленно, и я была для него чем-то вроде Голема, очередной зверушкой.
– Ты пустишь меня в мою старую спальню?
– Я же сказал, что сделал из нее спортзал.
– А мои вещи?
– Распроданы.
– Врешь.
– Нет, я серьезно. Знаешь, сколько больных фетишистов в этом городе, обожающих детские игрушки.
Какой же он вредный.
– А ключи от комнаты мне дашь?
– Не-а, дом оформлен на меня.
– Но он не твой.
Это было все равно что спичку поднести к канистре с бензином. Вольфганг всегда злился тихо, но опасно. Его руки сжались в кулаки, взгляд изменился. Он смотрел на меня с ожиданием.
– Ой, прости, – протянула я, пытаясь поскорее сбежать. Когда я повернулась к нему спиной, в мою голову прилетела подушка. Я с недоумением посмотрела на брата, который даже позы не сменил.
– Голем!
– Я обещал когда-то, что никогда тебя не трону, но про этого парня, – он ткнул пальцем и оскалился, – никто ничего не говорил.
– Отец нами гордился бы, – только и добавила я.
– Еще как.
– Томас, утихомирь свою сестру, она мне все мозги проела, – вместо приветствия крикнул Уоррен, подходя к автомобилю. Тут он заметил меня на переднем сиденье и сильно растерялся. – Ивейн?
Близнецы Хиллс любезно предложили довезти меня до особняка. Ехали мы в полной тишине.
– А со мной ты не хочешь поздороваться? – беззлобно спросила Селена, выходя из машины и накидываясь на Уоррена. Мы с Томасом обменялись сочувствующими взглядами. Кажется, в этот раз мы будем в одной команде.
– Твой друг-инкуб собирается прийти? – шепнул Томас.
– Он придет вместе с невестой Варрона.
– О, она же бокор.
– Ну да.
Томас рассмеялся.
– Как-то глупо все это. Не думал, что докачусь до такого. Все это время в Мунсайде было так спокойно и тихо.
– Ну извините, – только и прыснула я.
– Нет, наоборот, это хорошо. Хоть что-то происходит. А то казалось, что место просто загибается.
Селена и Уоррен, наобнимавшись, плюхнулись на заднее сиденье, и мы двинулись в сторону коттеджа Вестфилдов.
– Вечеринка тематическая? – спросил Уоррен.
– Необъятное эго Варрона, – усмехнулась Селена, но по-доброму. – Все будет шикарно.
Селена всеми силами старалась выглядеть роскошно. Несмотря на свою неприязнь, я откровенно завидовала ее длинным ногам, густым рыжим волосам, тому, как на ней сидят платья. А я вот после «Гекаты» не могла расстаться с шапкой Каспия. Оказалось, это удобно: можно долго не мыть голову.
– Смотри, какая луна, – крикнул Уоррен.
– Такая же, как и каждый месяц, – ответил Томас.
– Да она же просто гигантская!
Уоррен забавный, просто олицетворение всего человеческого. Любопытный, беззаботный, наивный. Надеюсь, мы справились с нашей миссией и с ним все будет в порядке.
Коттедж Вестфилдов был ультрасовременный, со стильной каменной отделкой, огромными окнами и бассейном на заднем дворе. Может, излишне вычурный и совершенно не подходящий нашему затхлому городку, но разгуляться было где.
Только мы припарковали машину, как нас встретил Варрон. Ну как нас… Селену. Кажется, они и правда были хорошими друзьями.
– Вестфилд, – кивнула я, давая понять, что на данный вечер у нас перемирие.
– Лавстейн, – и он согласился.
Народу была куча. Большинство я даже не знала. Музыка играла так громко, что уши закладывало.
– Это летний коттедж, мы тут не живем, – вскользь сказал Варрон, размахивая стаканчиком с выпивкой. – Давайте я покажу, где положу спать.
Краем глаза я увидела скопление девчонок. Несложно было догадаться, кто находился в центре. Заметив меня, Каспий улыбнулся, распихал всех остальных и подошел ко мне.
– В порядке, Лавстейн?
– В полном.
Хейзер завизжала, накинулась на нас и сразу вручила нам стаканы с какими-то коктейлями.
– Хоть я и ненавижу этого ублюдка, но вечеринки он устраивает классные. За избирательность! – продекламировала она.
Я отпила совсем чуть-чуть. Даже от запаха мне становилось не по себе. Сразу вспомнился отец. Детская травма как-никак. Хейзер бросила нам еще пару слов и тут же убежала куда-то дальше.
– Ты на всю ночь?
– Нет, нужно проследить за лесом.
– О! Это не круто. Я-то думал, ты до утра.
– Конечно, можно вернуться… – Я чувствовала какую-то непонятную неловкость со стороны Каспия. – Надеюсь, оборотни справятся.
– Если Дин будет альфой, то конечно. Это же стая. А сейчас просто забудь об этом. Плевать на эльфов. Ты сегодня рок-звезда!
– Звучит как тост. – Я через силу сделала еще один глоток.
Выбравшись из интерната, я скиталась от вечеринки к вечеринке. Там можно завести знакомства и спокойно остаться на ночь, найти еду. Тусовки стали такой банальностью. Я думала, что уже никогда к ним не вернусь. Но когда ты в окружении друзей, а не малознакомых людей, все преображается.
Сбегать отсюда не хотелось. Хотелось раствориться в толпе и не бояться ничего.
В хитросплетении комнат я и не заметила, как оказалась одна. Вроде секунду назад тут была Хейзер и…
Какая-то музыка. Это Боуи? Я пошла на звук. Там точно должны быть люди.
Варрон Вестфилд так увлеченно рассматривал свой стакан, что даже не заметил меня. Я хотела уже пойти дальше, но он начал тихо подпевать особо грустной песне Дэвида Боуи. Все это казалось… странным, может, излишне пафосным, учитывая, что рядом с ним стоял черный блестящий рояль и все это походило на сцену из дешевого романтического фильма…
– Подглядываешь? – неожиданно спросил он, даже не глядя. Я от страха подпрыгнула на месте.