Каспий поинтересовался, как я себя чувствую, и я соврала, что сносно. Из-за обилия потрясений у меня выработался иммунитет. Каждое событие проходило через фильтр, оставляя минимальное количество эмоций.
Я не могла поговорить ни с Каспием, ни с Хейзер. Они и не подозревали, что самоубийство нашего учителя химии – вина Уоррена, они не знали о Жатве, об убитом сатире. Как бы я хотела тоже ничего не знать.
На душе было погано. Единственное утешение – сегодня мой персональный день донора, а значит, меня ждут десять минут легкого и непринужденного головокружения и сонливости.
Добравшись до дома, я встретила Вольфганга. Он был в той же одежде, чистый и опрятный, ни намека, куда он вечно пропадал. Конечно, была мыслишка о том, что ночевал у суккуба, но мне казалось, что спрашивать такое у Каспия просто неприлично. Тем более что в его маленькой квартирке вряд ли хватило бы места на троих.
– Нужно поговорить, – только и сказала я, роняя портфель на пол. Вольфганг поднял бровь и криво усмехнулся. – Куда ты дел мои вещи?
– Какие вещи?
– Детские игрушки, книжки – все, что было в детской.
– Я никуда их не девал. – Он закатил глаза.
– Так почему ты не откроешь мне мою комнату?
– Потому что я понятия не имею, где ключ. Что за допрос?
Я глубоко вздохнула, вышел Голем, выглядел он обеспокоенно.
– У маяка на склоне люди, исписывающие город лозунгами из разряда «Смерть Лавстейнам», устроили мемориал из моих детских вещей.
Он усмехнулся.
– Креативщики.
Я сжала кулаки от бессилия, зная, что моя агрессия сейчас ничем не поможет. Во-первых, Вольфганг во сто крат сильнее меня, во-вторых, Голем, его верная собачка, сам меня оттащит и покалечит без укора совести.
– Ивейн, я приехал сюда, когда Кави уже лишился памяти, а с момента твоего «похищения» прошло месяца четыре, а то и пять. Меня вызвал Асмодей из Небраско, дал мне ключи от дома и сказал, что я могу пользоваться всем, чем захочу, лишь бы нашел тебя. Вот и вся история. Ты же знаешь, я не склонен к ностальгии, не хожу по старым комнатам, да и ключи открывают не все двери.
– У нас же был универсальный ключ.
– У Кави был универсальный ключ. Возможно, сейчас он у Асмодея.
Он мне врал. Он точно врал. Ладно, сама все узнаю.
Я резко выскочила из коридора, затем на улицу. Братец лишь крикнул вслед «Ты куда?», но не пошел за мной. К счастью, сарай на заднем дворе был открыт. Вещей здесь было полно, в основном садовые принадлежности и всякая рухлядь, но я быстро нашла то, что мне было нужно. Стремительно поднялась по лестнице к своей комнате.
– Зачем тебе топор? – впервые Вольфганг спросил это с каким-то намеком на испуг или удивление и теперь уже бросился вслед за мной.
Зачем мне топор? Все просто. Раз мне не дали ключ, я просто расколошмачу дверь. Плевать на декор, на щепки, на все что угодно. В моей жизни хватало тайн, и я должна узнать хотя бы крошечную долю чего-нибудь!
– Ты совсем свихнулась?! – заорал Вольфганг, нагнав меня уже на втором этаже. – Не делай этого!
Но он не подходил, не спешил меня останавливать, хотя орал как никогда в жизни.
– Так ты что-то знаешь?
– Ив, не делай этого. – Это была не угроза, а настоящая мольба, которую я никогда не слышала от брата. – Пожалуйста, просто не делай этого. Доверься мне.
– Что с моими вещами? Это ты их отдал «креативщикам»?
– Ты совсем свихнулась? Нет, конечно!
– Так почему мне нельзя в мою спальню?
– Просто. Не. Заходи. Туда.
Я с минуту смотрела на него.
– Ты обещал мне, что никогда не тронешь. Обещал!
– Я тебя и не трону. – Он даже поднял раскрытые ладони вверх.
И тогда я занесла топор. Один удар – и он застрял в двери, а я безуспешно пыталась его вытащить. Силенок мне явно не хватало.
В отличие от Голема, который одним резким движением поднял меня за грудки, перехватил горло и прижал макушкой к потолку.
Задыхаясь, я тупо уставилась на черные бусины в его мультяшных глазах, которые скакали из стороны в сторону. Я хрипела, пыталась вырваться, но монстр не реагировал, пока Вольфганг не свистнул. Тогда чудище аккуратно поставило меня на пол и даже поправило на мне кофту, пока я пыталась вздохнуть полной грудью, но лишь кашляла.
– Просто туда не заходи, прошу тебя, – повторил Вольфганг. – Тем более что Голем тебе этого не позволит.
Я прошла незамеченной мимо стаи оборотней, укротила Вендиго, вела беседы с Трикстером, но одолел меня мой же дворецкий, безмозглое глиняное изваяние, которое было для меня лишь странным, экзотическим питомцем. Только сейчас я поняла, что все мои прошлые заслуги были лишь следствием удачи и чужой помощи. Теперь же, оставшись в одиночестве, я осознала, насколько ничтожна и бессильна. У меня не было знаний Уоррена, сил Селены или Хейзер, даже обаяния Каспия. У меня ничего не было, кроме липового герба и моей фамилии, которая в последнее время ничего не значила. Я не справлюсь. Более того, я уже не справлялась, у меня не было никаких козырей, у меня не было ничего. Чудо, что я еще жива. Твари, которые довели жизнерадостного учителя химии за ночь до самоубийства, вампир, который мог вовремя не остановиться и убить меня, разгневанная семейка сильнейших магов – была куча всего, что могло прикончить меня в один момент. И я поняла это только сейчас.
– Это для твоего же блага, – сказал Вольфганг.
До этого он говорил мне эти слова всего раз: когда запер на ночь в чулане. Я глотала обиженные слезы всю ночь, слушая крики отца. После этого я стала бояться замкнутых пространств и даже запаха пыли.
Вольфганг, кажется, ждал, что я разрыдаюсь, наброшусь на него или попытаюсь выломить дверь. Но я не хотела ему подыгрывать.
– Предатель, – только и просипела я, спускаясь по лестнице.
Был ли мой брат в моей команде? Был ли он на самом деле предателем? Во мне говорила обида, детская обида за все наше детство. Не только из-за истории с чуланом, его издевок, из-за того, что он никогда не хотел играть со мной. У нас была большая разница в возрасте. Я помню его пубертатным нескладным подростком, ненавидевшим всех и вся. Но он был хорошим: защищал меня от отца, когда рядом не было Кави, научил меня злиться, когда хотелось плакать, показал мне, что ненависть – отличное оружие, дал мне все, чего не мог дать демон, – от синяков до жизненных уроков. Я надеялась, что и сейчас был один из таких уроков, просто была не в силах его понять. Пока что.
Багровые пятна расползлись по шее, уже завтра они станут желтыми, а потом синими и фиолетовыми. Привет, шарфы и водолазки.
Голем, будто побитый пес, стоял на пороге с подносом, ожидая разрешения войти. Я упорно делала вид, что не замечаю его, и демонстративно тыкала пальцем в красные отметины и болезненно щурилась. Кажется, Голем был способен испытывать чувство вины, по крайней мере, плечи у него поникли.
Я села за бестиарий и демонологию, решила поискать, какая именно тварь убила мистера Хиггса. Открыла «Демонкратию» и попыталась найти что-нибудь про Жатву. Я ничего о ней не знала, потому что к ней не прибегали десятилетиями. Кави не считал, что мне нужно подробно о ней рассказывать. Ведь шанс того, что человек намеренно убьет кого-то из подлунного мира, ничтожно мал. Действительно, убить случайно сатира куда вероятнее, чем целенаправленно какого-нибудь демона. Если демона вообще можно убить. Надо выяснить, что за нож был у Кави.
Голем постучал в дверь, расстроенно глядя на нетронутые пирожные на подносе. Он кивнул мне головой в сторону, я с недоумением уставилась на него.
– Да, немой дворецкий – это довольно неудобно, – сквозь смешок произнес шериф, заглядывая ко мне в комнату.
Я быстро подорвалась с места, чуть не споткнувшись о чертов поднос, и громко захлопнула дверь. Не хочу, чтобы вампир видел мою личную комнату, хоть и гостевую.
Шериф не улыбался и выглядел помятым и уставшим, за спиной была привычная спортивная сумка.
– Надеюсь, там мои вещи, – сказала я вместо приветствия.
Кольт повернулся в сторону лестницы. Я на ходу стала закатывать рукава рубашки.
– Твой Кави – настоящий псих, разнес половину офиса.
Я так и застыла, услышав это. Мы дошли до гостевой, Кольт плюхнулся на диван.
– Разнес офис?
– Просто крышу снесло. Начал крушить все подряд.
– Зачем? – Я присела рядом, протягивая руку.
– Я пытался узнать, кто его подрезал, он не отвечал, а потом… свихнулся.
– И чем все закончилось?
– Успокоился. Извинился. Ушел. – Он фыркнул. – Полный псих.
Я знала, что он нестабилен, но не догадывалась насколько.
– И ты ничего не узнал?
– Не узнал. Это было невозможно!
Я только тяжело вздохнула.
– А что с моим мемориалом?
– А! – Кольт полез в сумку. – Они действительно хороши. Никаких следов, даже запаха.
– Даже для нюха оборотня?
– Даже для нюха оборотня. Есть зелья, способные избавиться от запаха.
– Значит, это точно не люди, – сегодня я была мастером говорить очевидные вещи. – Но каждый второй может быть зельеваром. – Я сглотнула. – Ну а кровь, чья она?
– Собаки. Дворняжка, наполовину лабрадор.
Это еще ничего не значило, это не мог быть Полли. Да, он частично был похож на лабрадора, но сколько таких дворняжек бродило по городу.
– Я сейчас объезжаю питомники и ветеринарные клиники. Представляешь, полицейский ищет потерянных животных.
– Эйс Вентура какой-то. – Я выдавила из себя шутку, но мне было не до смеха. – Ты ответишь мне, зачем мой отец тебе давал кровь?
Кольт тяжело вздохнул и криво усмехнулся.
– Винс не был плохим человеком.
Я только фыркнула.
– Его доконал отказ от соединения. Это как болезнь, ломка. Тебя лишают наркотика, и ты приходишь к алкоголю. Плюс смерть Элизы.
– Она была просто инкубатором.
Он удивился моей реплике.
– Ты ведь ничего не знаешь?
Даже отвечать не стоило. И так все ясно.