Бальд рассчитывал на одиночество и тихую трапезу, но получил только второе: за столом сидел Седрик Горц, безмолвный, вечно грустный и дерганый патологоанатом-заика, типичный представитель своей профессии, но с одним отклонением: части тела его клиентов частенько пропадали.
– Горц, это правда? – Бальд поприветствовал его кивком головы. Седрик вздрогнул всем телом, отвлекся от какой-то древней книги и приподнял очки. Выглядел он жалко и немного безумно.
Бальд сел напротив него, Седрик собирался вернуться к своим книгам. Кажется, ему не нравилось, что ему мешали.
– Н-насчет Жатвы? – устало спросил он. – Да, правда.
Видимо, в последнее время ему часто приходилось отвечать на этот вопрос.
– И что ты задумал сделать? – Бальд встал в поисках своей черной матовой кружки. На работе он обходился без типичного вампирского кровяного сервиза. – Какие планы?
Седрик задумчиво потер подбородок.
– Д-даже не размышлял об этом.
– Ты наметил жертву? – вампир проткнул пакет ножом для хлеба и медленно переливал кровь в кружку.
– Не к-конкретно. Просто обрисовал т-типаж.
– Это будет кто-то из близких жертвы?
– Как пойдет.
– Могу предположить, что это будет девушка, – заметил Бальд, чувствуя, что взгляд Седрика стал колким. – Ты можешь быть со мной откровенен, Седрик, несмотря на мой стаж в Комитете. Ты и сам знаешь, что я любитель переступить закон. – Он взмахнул кружкой, наполненной кровью. – А у некромантов незавидное положение. Вы застряли между мертвецами и магами, не относитесь ни к одной касте. Половина ваших ритуалов не прошла моральной корректировки и занесена в реестр.
– Нас не так уж м-н-ного, чтобы сдерживать.
– Это всего лишь отжившие законы, про которые многие забыли. Как только Комитет будет в полном составе, мы рассмотрим проблему некромантов.
Седрик что-то заподозрил и нахмурился.
– Вы хотите долю с Ж-жатвы?
Бальд вальяжно присел за стол. Запах крови уже опьянял его, и он мог позволить себе лишние жесты.
– Если там будет действительно что-то особенное, то я не откажусь от пары капель. Но, Седрик, кажется, ты обо мне худшего мнения, крови у меня в избытке.
– Я п-п-понимаю…
– Меня всегда интересовали некроманты, мы с вами друзья смерти. Да и… – он нагнулся к нему, – Ленор сильно тебя нахваливала.
Седрик вздернул брови. Он задумался.
– Я хотел тебя предупредить о самом виновнике Жатвы.
– Д-друге Лавстейн?
– Конечно, она заявится к тебе. – Он сделал глоток и замычал от удовольствия. – М-м-м. Авария. Девушка в расцвете сил. Не пьет, не курит, занимается спортом, никаких шлаков. Но вернемся к Лавстейн: она бывает очень назойлива, если дело касается ее любимых питомцев.
Некромант испуганно и с долей сомнения посмотрел на вампира.
– Да, Седрик, я и про это знаю.
Бальд сделал еще один глоток, наслаждаясь звуком ускоренного сердцебиения подчиненного. Бедный Седрик совсем растерялся и даже не знал, что ответить.
– Я не шантажирую, – решил успокоить он, – просто предупреждаю. Это такой дружеский совет.
– И что же мне делать с Пекрю? К-куда мне его спрятать, если она заявится ко мне домой?
– А ты не прячь его.
Ошарашенный Седрик даже рот открыл.
– Вы думаете, это х-хорошая идея?
Бальд тяжело и утомленно вздохнул, взглянул на мобильный телефон.
– Да, конечно.
Трикстер снова забрасывал его сообщениями, в этот раз из череды непонятных смайликов.
– Н-наверное, р-раз вы так говорите…
Бальд отписался Трикстеру, что разговор состоялся и Седрик согласился, в ответ он мгновенно получил смайлик в виде удивленной обезьянки, черепушки и подарка. Последний символ больше всего порадовал Бальда.
5. Быть мертвым
Дорогой Кави.
Религия требует от нас всепрощения, ведь это основа милости и начало любви. Я знала это лишь теоретически и не особо применяла на практике. Вольфганг с детства учил меня превращать обиду в злость, а злость – в мотивацию. Он вбил мне в голову, что прощение никому не сдалось, разве что самому себе.
И, казалось бы, банальное действие, априори хорошее, не имеющее темной стороны. Простить – что в этом может быть плохого?
Я простила тебя, Кави. И теперь я не могу простить себя за это.
В относительно человеческой части моей жизни все шло своим чередом. Уоррен все-таки оказался прав, уговорив меня вернуться в «Доктрину».
Здесь можно было легко занять себя какой-нибудь ерундой, стараясь не натыкаться на болезненные воспоминания, точнее, на фотографию мистера Хиггса с черной ленточкой.
Поминальную службу решили устроить в выходные, оставив выбор за учениками: прощаться с учителем химии или нет. Траур понемногу спадал, снова слышался смех в коридоре, Хейзер всеми силами пыталась меня отвлечь.
– До сих пор неясно с этой помолвкой. Ну, мама хотя бы засомневалась, а вот Варрону от родителей прилетело конкретно.
– Давно не видела его в школе. – Я захлопнула шкафчик и двинулась в сторону столовой, стараясь обойти кабинет химии более длинным путем.
– Пусть сидит в своем особняке и не мозолит мне глаза.
– Неловко, конечно, спрашивать, но что именно сделал Каспий, что вашу помолвку расторгли?
Хейзер даже остановилась, встала передо мной и посмотрела столь выразительно, что сразу стало ясно.
– Ты серьезно? – воскликнула я. – Нет. Правда? Что? Я… даже не знаю, что и думать.
– Я не могла просто убить черную курицу и приворожить его к кому-нибудь другому. Я до последнего надеялась на Селену, но, кажется, они и правда друзья. – Хейзер возмущенно всплеснула руками.
Аппетит моментально пропал. Я слушала Хейзер вполуха, пытаясь выкинуть всякие картинки из головы. Бедный Каспий. Да даже бедный Варрон.
– Ну сама рассуди: он сам обрек свой ковен на распад. Признался бы, да и все, а не ломал бы комедию. Каминг-аут и все дела. Мы в каком веке живем, чтобы так реагировать?
– Ну… не знаю даже.
– Ты же жила в Канаде, так что точно не можешь быть гомофобом.
– А что не так с Канадой?
– Эй, алло! Гей-парад, прайды, самая толерантная страна в мире.
– Не замечала даже. Страна как страна, только все помешаны на кленовом сиропе.
– Видимо, ты настолько толерантна, что уже не обращаешь никакого внимания на огромные процессии полуголых парней в блестках. Кстати, об этом…
Мы зашли в шумный кафетерий и встали в очередь. Я взглядом нашла Уоррена, который сидел с Селеной, мило воркуя. Кажется, они сблизились еще больше.
– Вы-пуск-ной. Что думаешь? Я хотела забить Каспия, у которого популярность после истории с Варроном только повысилась, но могу обойтись и оборотнем из футбольной команды, пусть это совсем банально.
– Выпускной? Совсем о нем забыла. – Мы мучительно медленно двигались вперед.
– Или ты попытаешь шанс и отобьешь милашку Уоррена у стервы Селены?
Я даже закашляла, шокированно глядя на подругу.
– Он мой друг!
– Но он тебе нравится…
– Нравится как человек. Серьезно, Хейзер, Уоррен – это самое нормальное, что есть в моей жизни. Что меня сейчас точно не интересует, так это пара на выпускной. С моим аттестатом меня к нему могут даже не допустить.
– Просто запишись в актив, пока это возможно.
– У меня сейчас есть проблемы посерьезней.
– Я думала, что у тебя все затихло. Из Комитета исключили, Кави жив-здоров.
Это для Хейзер все затихло, у меня же начинался второй акт чокнутого плана, который и планом назвать трудно. Я не хотела распространяться о многих вещах, не только из-за недоверия, но и в целях безопасности. Если только мне понадобится магия вуду, тогда я, может быть, и обращусь к Хейзер, надеясь, что она не попросит услугу взамен, как у Каспия.
Зачем я снова об этом вспомнила? Это было грязно и подло, но вполне привычно для Мунсайда. Я даже не могла поверить, что Каспий на такое согласился, хотя, кажется, ему от этого хуже не стало.
– Девочки! – Вот и вспомни инкуба. Половина очереди в надежде оглянулась на него. – Я занял место.
Хейзер довольно улыбнулась, взяла свой поднос и двинулась к Каспию, наслаждаясь всеобщим вниманием.
– Как дела, Ив? – Каспий выглядел подозрительно радостным. Сейчас на него обращало внимание намного больше людей, чем раньше, и, кажется, ему это нравилось. – Никаких происшествий?
– Никаких.
– Почему пошла в «Гекату» без нас?
Хейзер театрально охнула.
– Без нас? Как ты могла?
Я уже думала оправдаться Жатвой, но вспомнила, что они ничего не знают об убитом сатире.
– Трикстер заманил.
– Будь с ним поосторожней, – предупредил Каспий. – Он и нашей семье когда-то судьбу подпортил.
Я вопросительно посмотрела на него, но Каспий промолчал.
– А мы тут обсуждали выпускной.
– Подождите, я принесу бассейн с грязью, так и решим, кто выиграет. Хотя я мог бы и «Голодные игры» провести среди женской и мужской половин школы.
– Как самонадеянно, – только и фыркнула я.
– Я пользуюсь тем, что мне дала природа.
– И демоническим обаянием.
– Я его не контролирую!
– Серьезно, Ив, это не его проблема, – вступилась Хейзер.
– Но скромность никто не отменял.
– Скромность не украшает, – важно заметил Каспий, проведя рукой по своим платиновым волосам.
– Э-э-э, как раз наоборот. – Щелкнул затвор камеры. Сара внаглую фотографировала Уоррена, который от вспышки подслеповато щурился. Он очень похудел буквально за неделю. Видимо, сильно переживал из-за смерти учителя и жил в постоянном ожидании, кто будет следующим. Я собиралась наведаться к некроманту и попросить его об одолжении. На последней встрече Кольт сказал, что найдет мне его и даже подвезет. Как только разберусь с этим, обрадую Уоррена. Надеюсь, что обрадую.
– Ты бы подыскала себе пару, Ив. Ты, конечно, мой друг, но я не занимаюсь благотворительностью, – отвлек меня Каспий.