– Что ты здесь делаешь? – прогремел сзади свирепый голос.
Я резко обернулась и столкнула всю стопку журналов на пол рукой.
– Про…простите пожалуйста… умоляю простите…
– Я спросил какого хрена ты сюда зашла? – стал идти на меня, а я запищала и стала медленно ступать в бок вытянув руки вперед, для сохранения расстояния.
– Я не хотела, честно. Я просто… я просто, – и как только дошла до двери поменявшись с ним местами сорвалась на бег.
Добежала до «своей» спальни, закрылась на замок, а после заплакав села под ней поджав ноги ближе к груди.
Он смотрел с такой яростью на меня, что казалось ад в него вселился.
Теперь я и тут не чувствовала себя в безопасности.
Вдали от дома, непонятно с кем, что мне делать?
Доползла до кровати и сразу же уснула, накинув одеяло на голову.
Утром в комнату настойчиво стучали. Открыла глаза кое-как поднявшись и поняла, что я не дома и не могу вот так просто отлеживаться и принимать ситуацию таковой. Тем более мама с папой скоро меня найдут я уверена, они уже подняли на уши весь Питер, а может и Москву тоже.
Вновь залезла в тот спортивный костюм и вышла.
Меня встретила Зоя Романовна.
– Я уж испугалась за тебя, Лора. Там к тебе пришли.
– Ну наконец-то, – улыбнулась ей и помчала вниз.
Значит они меня уже нашли.
«Главное не забыть поблагодарить мужчину и извиниться за свое поведение», – подумала я и вышла в гостиную.
На диване сидела женщина в строгом костюме и увидев меня улыбнулась, взяв в руки папки со стола.
Хозяин дома, тоже поднялся и гневно посмотрев в мою сторону произнес:
– Буду ждать вас в кабинете.
Посмотрела ему вслед и вновь переместила взгляд на женщину.
– Здравствуй, Лора. Присядешь?
– Здравствуйте.
Не торопясь, расположилась напротив в ожидании, потому что не понимала вообще ничего.
– Я Анна Михайловна, – кивнула ей, но молча ждала, когда она продолжит. – Я социальный работник по работе с детьми.
Зачем она мне это говорит? Но слово «социальный» именно оно напрягло.
– Мне нужно, чтобы ты меня услышала и поняла. Дело в том, что твои родители…
– Что с ними? Вы их нашли? Мы были в доме, нас похитили ночью и держали в подвале… – я перебила ее и начала тараторить, кажется намеренно, не позволяя ей сказать то важное, что она боялась произнести.
– Лора, девочка, твои родители, да, их нашли.
– И вы меня к ним отвезете? Мама, наверное, там ужасно переживает и у меня ведь школа…
– Лора, – сказала она чуть громче, и я в миг замолкла. – Они мертвы. Мне очень жаль.
Я застыла и смотрела на нее внимательно. Очень внимательно, потому что то, что произнесли ее губы никак, не могло быть тем, что услышали мои уши.
– Вы сказали… сказали… Вы… – мне показалось что мир стал качаться как на карусели.
Я пыталась встать на ноги, но у меня не получалась, а еще, кажется, воздух вдруг стал заканчиваться и у меня началась судорога. Свело ноги и руки будто окаменели.
– Лора? – услышала сквозь густой туман, заполонивший все пространство огромной комнаты. – Лора, что с тобой девочка? – ее вопросы сыпались эхом, а я все так же не могла понять, откуда этот туман тут взялся.
Глава 3
Очнулась уже в кровати, но так не хотела открывать глаза.
В голове крутились слова той женщины, и я вновь и вновь впадала в истерику внутри себя самой.
Я плакала, я металась по кровати и кричала, а на самом деле просто лежала, не шевелясь, хватая изредка кислород.
Кто-то вошел в комнату и мне пришлось посмотреть.
– Проснулась? – спросила меня Зоя Романовна.
Она грустно улыбнулась и подошла ко мне. Сев на край кровати вяла мою руку и стала гладить ее.
Тепло, излученное женщиной, вливалось в меня тоннами, и, кажется, светилось под кожей, но это все было не то.
Мои родители мертвы… оба… я сирота в свои пятнадцать лет. Что меня ждет? Детский дом?
Из левого глаза скатилась первая слеза. За ней побежала вторая, а дальше они лились тонким потоком и утопали в подушке.
– Часто с тобой такое? – спросила обеспокоенно она.
– Нет. Насколько помню, ни разу не было. А что со мной было?
– Стресс, Лора. Слишком перенервничала ты. Впредь будь осторожна. Нервы губят людей по щелчку.
Мы снова замолчали, как будто каждая погрузилась в свои мысли.
– Я своих тоже рано потеряла, – вдруг заговорила она. – Нас пятеро было в семье. И мы всей толпой отправились к бабушкам и дедушкам. Трудное время было. Мало кто жалел. Цель нужна. Без нее загнешься. Ну ты я вижу с характером мягким, покладистая. Учись хорошо, сейчас не те времена, мозги нужны. Вот и справляйся. На других не смотри никогда, только если брать пример с достойных.
Она все говорила и говорила, а я не знала даже, что ждет меня через минуту… когда переступлю порог этого дома. Что меня ждет? Ведь там… за порогом меня больше никто не встретит.
Позавтракала, кое-как поместив кашу внутрь себя и решила, что нужно, наверное, договорить с той дамой из социальных служб. Она ведь не зря сюда пришла.
– Зоя Романовна, а та женщина ушла? Она сказала, когда меня заберут? – на последнем предложении в горле стало так больно, но я сдержала эмоции.
– Поди в кабинет хозяина, он тебе расскажет.
Вот этого я хотела избежать, потому что мне стыдно, а еще страшно, ведь он был готов убить меня вчера, вдруг сейчас снова разозлится?
Домработница показала мне дверь, и я постучала. Хуже ведь не может быть, так?
От грозного «войдите» я задержала дыхание, но ручку все же опустила вниз.
Внутри было темно. Очень темно, едва различала предметы и не могла понять, где он находится.
Я словно очутилась в том подвале. Захотела уже уйти отсюда, но внезапно лампа на столе включилась, осветила кабинет, а мужчина сидел за столом, глянул на меня зло и тут же отвернулся.
– Здравствуйте, – только и смогла произнести.
«Почему он злится на меня? Я же ничего не сделала.»
– Ты изучала английский в школе? Или немецкий? – неожиданно спросил он.
– Эээ… да. То есть и тот, и тот.
– Какой лучше знаешь?
– Ну, английский, он нравится больше. А немецкий…
– Достаточно, – перебил и уставился в бумаги, а я продолжила стоять на месте в ожидании не пойми чего.
Бегло осмотрела комнату, которая была в темных тонах.
«Красиво, стильно», – отметила я про себя.
– Завтра, полетишь в Англию. Там будешь доучиваться в школе для девочек. Три года. Дальше будет видно.
– Что? Но… почему туда? Я же… кто это решил?
– Не хочешь, тогда за тобой приедет машина. Детский дом. Питерский или Московский?
– Но…
– Думала, что с тобой будут сюсюкаться? – он медленно поднимает голову и тьма глаз убивает. Они больше не светятся, как тогда, когда я увидела его впервые. Даже лампа с холодным светом.
– Нет, не думала, – опускаю голову. – И что родителей убьют не думала, и что окажусь тут не думала, – глаза застилала влага и ее было очень много, у меня начинается истерика. – А еще, что меня отправят на конец страны, не думала, я ни о чем не думала. Я просто училась и старалась быть хорошей дочерью. Я делала все, что мне говорили. Я ни о чем не думала, я просто жила…
Закрыла руками лицо и рыдала. Как и полагается ребенку. Я рыдала, но, как и раньше, меня не обнимали заботливые руки.
Я таковых не знала никогда.
Ни от мамы, ни от отца я не получала ничего подобного, вот и сейчас вокруг лишь холодный воздух, но я и не жду сожалений от других… я привыкла находить утешение в тишине. Сама с собой…
Немного успокоившись, вытерла рукавом глаза и громко пошмыгала носом, я посмотрела туда, где сидел мужчина, но его там не оказалось.
Он стоял возле окна, повернувшись спиной ко мне.
– Простите.
– Что ты решила? – без нотки сочувствия, но я все равно буду благодарна ему, что он спас меня.
– Не хочу в детский дом.
– Завтра утром с Зоей Романовной отправишься покупать вещи. Только строгие и закрытые, никаких мини и всякого… – он замолчал на миг. – Ты меня услышала?
Почему-то мне не пришло и в голову ему возразить. Это матери я могла сделать назло, наверное, для того чтобы обратить внимание не на оболочку, а на себя саму, но тут, я просто согласилась. Человек делает мне добро, зачем отвечать иначе?
– Поняла.
– Закончишь с этим всем и сразу на самолет.
Он развернулся и увидел мою растерянность.
– Что? – с раздражением задал вопрос.
– А как же… как же похороны?
Мне показалось, что меня в ад утягивает сам дьявол.
Мужчина призадумался, что-то решая.
– Значит после похорон полетишь из Санкт-Петербурга. Они завтра.
– Ладно.
– Ступай.
Тут же развернулась, чтобы уйти, но все же решила добавить напоследок: «Спасибо вам за все». Настоящее время
Самолет встряхнуло, и я вынырнула из воспоминаний очень резко, дернувшись.
Рядом сидящая женщина косо посмотрела в мою сторону.
– Извините.
Села ровней и поняла, что проголодалась.
– Простите, – позвала я стюардессу.
– Чем могу вам помочь?
– Скажите, а я могу перекусить?
– Через пять минут будет подан обед. Могу я предложить вам чай и сладости?
– Нет, спасибо. Я подожду.
Выбрав рыбу, я отведала очень вкусного лосося с овощами.
– Как долго нам лететь? – задала вопрос, когда у нас забирали подносы.
– Полтора часа.
– Благодарю.
Повернулась к иллюминатору и посмотрела на яркие лучи полуденного солнца, что прятались в белых «кудрях» облаков.
На секунду я представила, что я лечу домой, вот только как выглядит теперь этот дом, я не понимала.
За три года я изменилась возможно внешне, но внутренне, кажется, осталась той же Лорой… потерянной и раненной жизнью.
Когда самолет стал заходить на посадку, я подумала о том, кого я бы хотела видеть. Точнее кого точно хочу увидеть в аэропорту.
Нужно ли мне заниматься самообманом и убеждать себя, что это не он. Не он, кого я мечтала видеть в зоне встречающих.