— И они тебя к себе пустили?
— Ага. И сразу в оборот взяли: чего, мол, видел, чего знаю. Я рассказал. Надеялся потом к жукоедам пройти — подземелья их посмотреть. Ну, ты помнишь, я говорил. А переход между ветками перекрыли. Причем с обеих сторон. Вот и куковал здесь.
Казак, наконец, справился с завязками. Посветил фонариком в рюкзак.
Илья успел разглядеть только горлышки наполненных чем-то пластиковых бутылок и примотанную к ним изолентой «Ф-1».
— Ёшкин кот! — выдохнул Казак. — Да тут, по ходу, бомба!
— Граната? — уточнил Илья.
— Ни фига! «Эфка» здесь в качестве детонатора. А в бутылках — пластид или аммонал.
Вот, значит, кто пытался взорвать переход! И вот чем его пытались взорвать…
— Муранча! Муранча! — вдруг хрипло и исступленно закричали откуда-то сзади.
— Входит на станцию!
— Вошла!
— Муранча на «Ворошиловке»!
— Возле перехода!
— В переходе! Уже!
— Муранча-а-а!
«Синие» прекратили огонь. То ли услышали крики и решили поберечь боеприпасы, то ли у жукоедов, не рассчитывавших на такую массированную атаку, закончились патроны, то ли — что вернее всего — попросту сдали нервы.
Пару секунд спустя «синие» покинули блокпост. Человеческая масса — окровавленная, израненная, истерзанная и измятая — вырвалась из перехода и перевалила через опустевшее укрепление.
В переходе стало свободно. Люди — кто успел — выбежали. А за людьми шли уже не люди.
— Чири-хи-чири-хи. Чири-хи-чири-хи…
Муранчииый стрекот слышался явственно и отчетливо.
Остро и резко пахло мутантами. В темноте шуршали крылья. Шустро переступали лапки гигантских насекомых. Слышались и другие звуки — омерзительные, похожие на чавканье.
Видимо, только обилие трупов в переходе на некоторое время задержало муранчу.
Но — ненадолго. «Рух-рух-рух-рух» — где-то совсем-совсем рядом забили по воздуху невидимые крылья. Какая-то из тварей устремилась к Илье и Казаку.
Казак вырвал из ножен шашку и завертел головой по сторонам. Луч фонаря полоснул по мраку вправо, влево… Но темнота материализовалась над головой сталкера.
— Сверху! — предупредил Илья.
Вовремя. В свете фонаря мелькнули жвалы-клещи. А в следующий миг — блеснуло изогнутое лезвие шашки.
Заточенный клинок рубанул точно промеж жвал. Что-то хрустнуло. Что-то отлетело в сторону.
Неясная темная тень метнулась к стене, упала на пол, шумно заворочалась среди трупов, забила крыльями, разбрызгивая кровь.
Казак посветил на рюкзак мертвого жукоеда. Указательный палец подцепил гранатное кольцо. Илья услышал шепот:
— Короче так, Колдун, я рву чеку — и деру! Может, переход еще и завалим.
«Рух-рух-рух-рух…» На них обрушился следующий мутант. К счастью, эта тварь, лишь на долю секунды вынырнувшая из темноты, вцепилась в ногу мертвого «синего» с бомбой-рюкзаком на спине. Муранча дернула добычу на себя.
Прозвучал отчетливый металлический щелчок. Кольцо гранаты осталось на пальце Казака.
— Ходу, Колдун!
Илья уже бежал к синей ветке. Вперед. Быстро. Со всех ног. Что было сил. В темноте, по трупам и крови. Прочь от наползавшего сзади шороха и шелеста.
В тот момент, когда грянул взрыв, они успели выскочить из перехода. В разные стороны откатились с пути взрывной волны. Переход выплюнул на синюю ветку обломки бетона, куски дерева, земляные комья и ошметки мяса.
Облако пыли, дым, кислый запах взрывчатки, крови и муранчи, грохот обрушивающихся сводов…
У них получилось!
Илья привалился к стене. Казавшийся бесконечным гон по красным станциям и туннелям все-таки закончился. Теперь перед ним была незнакомая синяя ветка. Ветка, на которую его звали Оленька и Сергейка.
Теперь можно отдохнуть. Хоть немного.
Где-то шуршали сухие струйки осыпающейся земли. Потом к этому звуку добавился другой. Шуршание подошв в темноте. За блокпостом «синих», там, где искали спасения беженцы с красной линии, возникло движение.
Илья поднял голову. Казак включил фонарик. Кто-то шел в их сторону.
Глава 11«СИНИЕ»
Отдыха не получилось. Беженцы, прорвавшиеся в момент всеобщего помешательства на синюю ветку, теперь молча и медленно пятились назад.
Словно выдавливаемые невидимым поршнем из темных глубин, они занимали пространство между пограничным блокпостом «синих» и заваленным переходом. «Красные» сбивались в кучу и потерянно переминались в месиве земли, мертвых тел и битого бетона. Топтались, как на пороге чужого дома.
А из темноты уже выступали хозяева. Сплошная живая стена, подсвеченная редкими огоньками, словно траурная процессия.
Несколько свечей и масляных светильников, керосинка и пара фонариков освещали угрюмые лица «синих» и стволы, направленные в сторону незваных гостей. Автоматов у жукоедов оказалось немного. Вооружены они были в основном ружьями, одеты в плохонькую одежду, да и вообще выглядели неважно. Грязные, оборванные, изможденные, заросшие… Свет огоньков отражался в глазах «синих». И взгляды их не сулили ничего хорошего.
Сейчас, когда переход на красную ветку был завален и паника, на какое-то время объединившая людей в одно обезумевшее стадо, прошла, снова возвращались отношения «свой-чужой». Илья огляделся. Своих было не так уж и много. Много их казалось в тесном проходе между ветками, а теперь осталось совсем ничего. Большая часть «красных» беженцев напоролась на пули жукоедов и полегла перед пограничным блокпостом. Те же, кто остался, были в основном безоружными.
А вот чужих — целая толпа… И настроены они были явно недружелюбно.
— Кто вас сюда звал, краснопузые?! — выкрикнули из «синей» толпы. — Чего вы здесь забыли?!
— Муранча… Нашу ветку муранча захватила, — заговорил кто-то из «красных». Тихий неуверенный голос переговорщика срывался и дрожал. — Нам больше некуда идти. Мы просим убежища.
— Ах, убежища?! А с чего вы взяли, что вас здесь ждут? Раньше вы нас к себе не очень-то и не пускали. Берегли свои берлоги от синей швали, да? Так почему же вы решили, что мы позволим вам остаться на своей ветке?
Переговорщик «красных» не нашелся что ответить. На секунду повисла тягостная пауза.
— Ладно, хватит трепаться, — выступил вперед Казак. — От старых раздоров никто не выиграет. У нас теперь общий враг, которому без разницы, кто с синей ветки, а кто — с красной.
— Но это вы, «красные», впустили муранчу в метро! — выкрикнул какой-то жукоед.
История повторялась. Илья уже слышал похожие разговоры возле сельмашевской решетки, через которую пытались прорваться орджоникидзевские беженцы. Неужели люди везде одинаковые?
— «Красные»! «Красные» ее впустили! — угрожающе гудела «синяя» толпа.
Послышалось щелканье затворов. И что дальше? Расстрел на месте? Илья подошел к Казаку. Заговорил тоже:
— Вообще-то это сделал Тютя. Дорогу муранче открыл Приблажный.
— Вранье!
— А мы, между прочим, только что перекрыли ей путь на вашу ветку, — проигнорировав выкрик, подхватил Казак.
— Да мы бы и сами с этим справились, если бы вы не устроили бойню в переходе!
Илья усмехнулся. «Если бы дали себя замуровать вместе с муранчой», — так, наверное, следует понимать это замечание?
И снова Казак сделал вид, что не слышит оппонента.
— Я не знаю, как долго удержит тварей этот завал. — Он кивком указал на разрушенный переход. — Но я точно знаю другое: оттого, что мы начнем убивать друг друга, мутанты из метро не уберутся.
— Плевать! — снова крикнул какой-то горлопан. — «Красным» нет места на синей ветке!
— Нет! Нет! Нет! — подхватили в толпе «синих».
— Вам нет здесь места, слышите, караснопузые!
— Бей «красных»!
— Мочи их!
— Смерть им!
— Смерть! Смерть!
Обстановка накалилась до предела. Жукоеды уже поднимали стволы и прижимались щеками к прикладам.
Пальцы легли на спусковые крючки. Виновные были найдены. Приговор был вынесен. Ненавистные соседи — некогда сильные и богатые — теперь оказались в роли жалких и беспомощных просителей. Но ненависть-то никуда не ушла. А значит, самосуд должен свершиться.
— Мы не займем место на вашей ветке! — снова заговорил Казак. — Мы уйдем в подметро! И вам проложим туда дорогу!
Жукоеды притихли, начали переглядываться, зашушукались между собой.
— Вам ведь нужны люди для зачистки подземелий? — продолжал Казак. — Считайте, теперь они у вас есть.
Пауза…
— Пусть остаются, — наконец предложил кто-то из жукоедов.
— Пускай, — согласились в толпе.
— Пусть идут в подметро.
«Красные» напряглись, но смолчали.
— Ты уверен, что люди захотят спускаться вниз? — шепотом спросил Илья.
— У них нет выбора, — так же тихо ответил Казак. — Если не захотят — нас всех положат на месте. Лишние рты здесь никому не нужны. Да и лишнего места у жукоедов нет.
На какое-то время жукоеды оставили их в покое. Вряд ли за ними не приглядывали вовсе, но какую-то свободу передвижения беженцы все же получили. Илья не преминул ею воспользоваться и, отделившись от кучковавшихся возле заваленного перехода «красных», принялся изучать окружающее пространство.
Сразу за блокпостом начиналась станция Пушкинская, которой еще до Войны успели дать название, но вот достроить так и не успели. Да какая там станция! Так, пещера. Необустроенная и неприспособленная для жизни.
Никакой отделки. Голый бетон и земля. Уходящий в темноту туннель. Платформ — нет. Путей — тоже. Ни намека на эскалаторы, только крутой, выложенный гниющими досками подъем наверх. К доскам прибиты ступеньки. Ненадежная лестница ведет к замурованному выходу. В нижнем углу толстой кирпично-бетонной стены угадывается лаз, в который едва-едва протиснется человек. Лаз закрыт стальным люком. Возможно — не одним.
Вот такие здесь гермоворота…
Света было немного. Собственно, его не было почти совсем. Посреди станции тлел маленький, огороженный кирпичами костерок. Кое-где мерцали светильники, едва-едва разгонявшие мрак.