— Да, так и будет. Скорее всего.
Оказаться в самом центре свалки между муранчой и подземными монстрами и выжить после этого надежды не было.
— Подохнем, — устало согласился Илья. — Но не напрасно.
Ему очень хотелось в это верить.
— И-ди-от! — вдруг заорал ему в лицо Сапер. — Ты распоследний и-ди-от, Колдун! Ты хуже Тюти!
Илья только улыбнулся в ответ. Кто тут кого хуже — это еще вопрос. Но этот вопрос сейчас несущественный. Сейчас гораздо важнее другое.
— Так ты покажешь мне дорогу к Ворошиловской, Сапер? — спросил Илья.
— Да пошел ты! — плюнул Сапер. — Лучше пристрели сразу.
Его расширившиеся, остекленевшие глаза больше не смотрели на Илью. Сапер смотрел на дергающееся хитиновое брюхо мокрицы и наползающий на комбайн клубок пещерной «живности».
— Ладно, — пожал плечами Илья. — Как хочешь.
Он задумчиво глянул на пистолет.
Сапер вновь повернулся к нему.
— Ты не станешь стрелять, Колдун. — По тонким губам Сапера скользнула улыбка. — Раз не выстрелил сразу, то и теперь не станешь. Ты от меня не избавишься так просто. Я ведь тебе нужен.
— Стрелять не стану, — согласился Илья. И возразил: — Но ты мне не нужен. Я просто вышвырну тебя из кабины.
Сапер сдавленно хихикнул.
— Не блефуй. Сейчас ты этого точно не сделаешь.
Беснующаяся мокрица, казалось, вот-вот сорвет крышу с кабины. Прочая «живность» уже оплетала гусеницы.
— Ты так думаешь? — Держа Сапера на прицеле, Илья потянулся к ручке двери.
— Тебя выдерут отсюда вместе со мной. — Голос Сапера предательски дрогнул.
«И что? — подумал Илья. — Что я потеряю, если все и так уже потеряно?»
— И что, Сапер? Что с того?
Илья нажал на ручку. Щелкнул фиксатор. Дверь приоткрылась. Чуть-чуть — самую малость.
Через образовавшийся проем в кабину тут же скользнул усик мокрицы. Волосатая белесая змейка тронула ногу Сапера.
Этого оказалось достаточно.
— Не-ет!!! — Сапер, вмиг утратив стойкость и невозмутимый вид, вцепился в ручку двери. Обеими руками. Всеми восемью пальцами. Не думая больше об опасности получить пулю в голову, он с силой захлопнул дверь, Срубленный усик задергался под рычагами и педалями.
Мокрица, молчавшая до сих пор, подала голос. Пещеру наполнил странный захлебывающийся звук, похожий на клекот птицы с передавленным горлом. Лапы твари судорожно заскребли по двери, словно пытаясь подцепить и выдернуть ее.
— Ладно, Колдун, хрен с тобой, — выдохнул Сапер. — Хоть на Ворошиловскую, хоть к черту в пекло, только валим отсюда!!
Лицо его было как выбеленная стена, по которой струится вода с протекающей крыши.
— Как ехать?
— Сначала выбираешься из пещеры. Потом направо и наверх. Потом…
— Пока достаточно, — оборвал Илья.
Выскользнуть из-под мокрицы и выехать из кишащей тварями пещеры представлялось ему непростой задачей. Не факт, что это вообще удастся, а значит, с дальнейшими указаниями подневольного штурмана можно и повременить.
Илья запустил бур в тот момент, когда танцующая на комбайне мокрица взгромоздилась на него брюхом.
В удачный момент, в общем.
Утыканная вращающимися резцами головка скребанула по бесцветному хитину, вырвала пару задних панцирных пластин, вспорола плоть твари, намотала и выдрала с мясом один из двух ее хвостов. Мокрица снова заклекотала от боли.
Бесцветная кровь, слизь и рубленая мякоть брызнули из-под бура во все стороны. К расплескавшейся органике тут же устремились твари помельче.
Насаженная на бур мокрица сначала выгнулась дугой, потом, наоборот, свернулась калачиком и соскользнула с комбайна.
Илья, не отключая бура, дал по газам.
Натужно взвыл мотор. Машина рывком выскочила из формирующегося вокруг нее плотного кольца шевелящейся плоти. Прошлась по этой самой плоти гусеницами.
Вращающимся буром, как тараном, комбайн прокладывал себе дорогу сквозь живую стену. Гусеницы вязли и пробуксовывали. На растрескавшееся стекло летели какие-то ошметки, обломки хитина, оторванные конечности, щупальца и липкая жижа. Позади себя машина оставляла месиво смятой и растерзанной плоти, которую жадно пожирали сползающиеся отовсюду твари.
Им все же удалось добраться до выхода из пещеры. Илья отключил и опустил мешавший обзору бур. С перемазанных слизью резцов капало что-то липкое и тягучее. По стеклам расплывались жирные кляксы.
Куда, говорил Сапер, надо поворачивать? Направо и наверх…
Илья повернул. И почти сразу же наткнулся на следующую развилку.
— Куда теперь?! — потребовал он у Сапера.
Тот сидел неподвижно, вывернув шею и наблюдая через заднее окно за тем, что творится за кормой.
— Сапер?! — Илья пихнул его пистолетным стволом. — Куда?
— А?! Что?! — Сапер растерянно сморгнул. — Теперь налево. Потом прямо и через одну развилку еще раз направо. Колдун, ты понимаешь, что они, — Сапер кивком указал назад, — будут гнаться за нами до конца?..
— Это-то мне и нужно. Главное, чтобы не отставали.
Ревел мотор. Где-то снаружи дребезжало железо. Стонали расшатанные мокрицей крепления кабины. Илья не без труда выполнил очередной маневр. Тяжелая и, возможно, уже поврежденная машина слушалась плохо. Да и опыта вождения таких подземных «танков» у него все-таки было маловато. Комбайн терся гусеницами о стены, налетал на выступы стен, сметал наросты на полу и потолке, сносил препятствия и попадающиеся под траки валуны. В любой момент железная махина могла обрушить своды. А Метрострой, помнится, говорил, что это небезопасно. Но пока, слава богу, потолок держался. Илья выжимал из машины все что можно. Комбайн двигался со скоростью, на какую только был способен.
На очередном прямом и довольно широком участке пути Илья рискнул бросить взгляд назад. В кроваво-красном свете габаритных огней и облаке пыли ему даже удалось кое-что разглядеть.
За ними гнались. О, еще как гнались! Впереди, буквально в нескольких метрах от комбайна, перебирая короткими толстыми лапами и волоча по земле пропоротое брюхо, двигалась все та же мокрица-переросток.
«Живучая, зараза!» — мелькнуло в голове. По слизистому следу, оставленному раненым монстром, сплошным потоком валили другие плохо различимые в темноте твари. Ползли по полу, по стенам, по потолку, по спинам и головам друг друга. Полчище демонов, вырвавшихся из ада. Словно где-то прорвало плотину, и в подземелья хлынула вода.
Привлеченные шумом двигателя и вибрацией, светом и слизью, сочащейся из тела мокрицы-подранка, переплетенные друг с другом твари проталкивались сквозь тесные ходы.
«Неужели они уже сожрали всех, кого я подавил в пещере? — недоумевал Илья. — Или в погоню бросились только те, кому не досталось добычи?»
— Налево и вверх… Направо… Прямо… Теперь вон в ту дальнюю развилку… Опять направо… Снова верх… Прямо… прямо… — Сапер потерянным и обреченным голосом указывал дорогу. Кажется, он не верил, что им вообще удастся добраться до красной ветки.
Иногда из бокового хода или откуда-то с потолка на них кидались какие-то существа: «живность», то ли выползшая из пещеры раньше других и потому оказавшаяся впереди, то ли обогнавшая машину по неведомым обходным путям. Но единичные твари комбайну были не страшны. Гусеницы перемалывали тела, которые Илья не успевал разглядеть. Размазанные по полу останки ненадолго задерживали преследователей.
Но совсем ненадолго: множество пастей практически мгновенно пожирали трепещущую плоть.
Потом погоня возобновлялась. В прежнем порядке. Мокрице не хватало места, чтобы обогнать виляющий по узким проходам комбайн. Твари, следующие за огромной мокрицей, тоже никак не могли вырваться вперед.
— Направо и вверх… — бубнил Сапер. — Теперь прямо… Налево… Налево! Эй!
За окошком левой двери действительно промелькнул выступ, прикрывавший неприметное боковое ответвление. Остановиться? Попробовать развернуться? Сдать назад? Нет, поздно. Они уже проскочили этот поворот. А настырные преследователи лишают свободы маневра.
— Ладно, едем в обход… — махнул рукой Сапер. — Здесь можно… Прямо… Теперь — налево. Не прозевай, Колдун… Так, теперь еще налево и вверх…
Гигантская мокрица была похожа на собаку, преследующую убегающего человека и время от времени покусывающую его за пятки. Порой ей удавалось достать до комбайна, о чем свидетельствовало гулкое погромыхивание по корме, но ни остановить движущуюся машину, ни взобраться на нее у твари пока не получалось.
Кто-то из «живности» между тем уже пытался напасть на саму мокрицу, однако раненый монстр, не растерявший еще сил, охаживал наглецов своим единственным уцелевшим хвостом. Неудачников отбрасывало обратно в живой поток, где они пропадали без следа.
— Направо… Вверх… Прямо… Снова вверх… Налево. Опять вверх… — доносился сквозь завывание двигателя голос Сапера. Илья послушно выполнял все рекомендации «штурмана». — Теперь прямо… Прямо… Прямо…
Прямо был тупик.
— Прямо… — твердил как заведенный Сапер.
Глухой тупик. Свет прожектора не находил ни одной ниши, ни одного лаза.
— Прямо…
— Куда прямо-то?! — взорвался Илья. — Прямо — стена!
— Не видишь, что ли?!
— Вижу, Колдун, вижу. За стеной — красная ветка. Ворошиловская.
— Ну, смотри, если обманул — вылетишь из кабины! Мне терять нечего.
Сапер снова оглянулся назад.
— Мне тоже, — тоскливо выдавил он.
Илья подогнал комбайн вплотную к стене и включил бур. Вынужденная остановка… Теперь все зависит от толщины стены, мощности бурового инструмента и честности Сапера. От него, Ильи, больше не зависит ничего.
Завывающие, вращающиеся с бешеной скоростью резцы и сверла вгрызлись в преграду. В стороны, на крышу и за комбайн брызнул фонтан пыли, земляных комьев и кусочков измельченной породы.
Тварей за кормой это, однако, не остановило. Преследователи настигли машину. Сквозь густые выхлопы и пыльную завесу полезли на вибрирующий корпус.