Уже обезглавлен последний шлипуканец, но чисто рефлекторно он бросается ко входу и, впившись когтями в заглушку, все равно продолжает защищать его как живой щит.
В Шли-пу-Кане ждут.
Ждут с мрачной покорностью. Да уж, грубая физическая сила пока превосходит любую технологию…
Но рабовладельцы не торопятся атаковать. Подобно полчищам Ганнибала, подошедшим к Риму, они не решаются на штурм. Уж больно просто все складывается. Должно быть, это западня. Рабовладельцы прославились как убийцы, но и рыжие кое-что могут. В стане рабовладельцев прекрасно знают, что рыжие способны устраивать коварные ловушки. Известно, что они умеют заключать союзы с наемниками, которые появляются, когда их совсем не ждешь. А еще известно, что они умеют укрощать диких зверей и владеют тайным оружием, которое причиняет невыносимую боль. И потом, рабовладельцы увереннее чувствуют себя на открытой местности, а не в замкнутых пространствах.
Как бы то ни было, они не собираются штурмовать баррикады, загораживающие входы. Они ждут. Им некуда торопиться. В конце концов, до наступления ночи еще целых пятнадцать часов.
В муравейнике все удивлены. Почему красные не идут на штурм? Шли-пу-ни это не нравится. Ее тревожит, что противник действует «вопреки логике», ведь ему нечего бояться и он явно сильнее. Некоторые верноподданные королевы робко предполагают, что всех жителей города хотят заморить голодом. Но подобная угроза не пугает рыжих: благодаря подземным загонам, грибницам, хранилищам злаковой муки и бурдюкам, полным медвяной росы, они смогут выдержать даже двухмесячную осаду.
Но Шли-пу-ни не верит в осаду. Неприятелю там, наверху, необходимо гнездо на ночь. Она вспоминает знаменитое изречение Матери: «Если противник сильнее, действуй так, чтобы сбить его с толку». Стало быть, одолеть варваров можно только с помощью передовых технологий.
И пятьсот тысяч шлипуканцев разом вступают в безграничное общение. Завязывается любопытный спор. Один маленький рабочий высказывает мнение:
«Беда в том, что мы хотели скопировать оружие и стратегию наших старших братьев-белоканцев. Не нужно ничего повторять, надо придумать что-то свое и все решать собственными силами».
Не успевает он испустить этот феромон, как все, внезапно прозрев, принимают решение и дружно берутся за работу.
ЯНЫЧАРЫ: В XIV веке султан Мурад I создал особое воинское подразделение – так называемый корпус янычар (в переводе с турецкого yeni çeri означает «новое войско»). Особенность воинства янычар заключалось в том, что оно состояло из сирот. Когда турецкие воины разоряли армянские или славянские поселения, они угоняли малолетних детей и отдавали их на воспитание в специальные закрытые военные заведения. Из этих детей, обучавшихся исключительно военному искусству, получались лучшие воины Османской империи, которые без всяких угрызений совести грабили поселения, где жила их родня. Янычарам даже в голову не приходило восстать против своих похитителей и перейти на сторону своих соплеменников. Со временем янычары становились все сильнее, и это не могло не беспокоить султана Махмуда II, который в 1826 году многих из них казнил, а их школу предал огню.
Профессор Ледюк притащил с собой две огромные сумки. Из одной он достал мощный, работающий на бензине отбойный молоток. Он тотчас же принялся буравить стену, которую сложили полицейские, и в конце концов ему удалось пробить круглый лаз.
Когда шум стих, бабушка Августа предложила профессору вербенового чаю, но тот отказался, степенно объяснив, что чай подействует на него как мочегонное. Затем, повернувшись ко второй сумке, он вытащил из нее полный комплект снаряжения спелеолога.
– Неужели, по-вашему, там так глубоко?
– Честно признаться, уважаемая госпожа, прежде чем пожаловать к вам, я изучил историю этого дома. В эпоху Возрождения здесь жили ученые-гугеноты, они-то и прокопали этот тайный ход. Я почти уверен: он ведет к лесу Фонтенбло. Потому что только этим путем гугеноты могли ускользнуть от своих преследователей.
– Не понимаю, тогда почему те, кто спустились туда раньше, до сих пор не объявились, если они могли выбраться наружу в лесу? Мой сын, внук… моя невестка, а еще добрый десяток пожарных и жандармов – ни у кого из них не было ни малейших причин прятаться. У них же семьи, друзья… Они не какие-нибудь гугеноты, да и религиозные войны давно закончились.
– Вы настолько в этом уверены, мадам? – Ледюк воззрился на нее с усмешкой. – Религии обрели новые названия и претендуют на то, чтобы считаться философскими направлениями или… науками. Хотя на самом деле они так и остались догмами.
Он прошел в соседнюю комнату, чтобы переодеться в костюм спелеолога. А когда вышел, неловко переминаясь с ноги на ногу в своем облачении, с лобным фонариком на ядовито-красной каске, Августа едва сдержала смех.
Однако профессор как ни в чем не бывало продолжил:
– После гугенотов здесь обретались всякого рода сектанты. Одни исповедовали древние языческие культы, другие, видимо, поклонялись репчатому луку или черной редьке, откуда мне знать?
– Репчатый лук и черная редька полезны для здоровья. Немудрено, что им поклонялись. А что может быть важнее здоровья? Смотрите, вот я – туга на ухо, скоро совсем состарюсь, того и гляди отдам Богу душу.
Ему захотелось ее утешить:
– Бросьте, не будьте такой пессимисткой, вы еще хоть куда.
– Ну и сколько же лет вы мне дадите?
– Даже не знаю… шестьдесят, может, семьдесят.
– А сто не хотите, месье? Неделю назад мне стукнуло сто лет, на мне живого места нет, и с каждым днем вставать становится все тяжелее, особенно после того, как я потеряла всех, кого любила.
– Понимаю, мадам, старость не радость.
– И много еще у вас в запасе таких «мудростей»?
– Но, мадам…
– Ладно, ступайте скорей. Если к завтрашнему дню не вернетесь, я вызову полицию – пусть сложат мне такую стену, чтобы ни один умелец не прошиб…
Старика номер 4000 беспрерывно грызут личинки наездника, и он все никак не может заснуть, даже самыми холодными ночами.
Спокойно дожидаясь смерти, он увлекся делами, которыми нипочем не посмел бы заняться при других обстоятельствах. Например, отправился открывать край света.
Они по-прежнему держат путь в сторону полей жнецов. По дороге 103 683-й вспоминает некоторые уроки своих кормилиц. Они объясняли ему, что Земля – это куб, и жизнь процветает только на верхней его поверхности.
Что же они увидят, когда наконец доберутся до края света, до самого его предела? Воду? Другое бескрайнее небо? Вместе со своим спутником, который, увы, обречен, он узнает много больше, чем все разведчики и все рыжие муравьи с начала времен!
Номер 4000 с удивлением замечает, что поступь 103 683-го становится все более решительной.
Решившись в середине дня штурмовать входы в город, рабовладельцы, как ни странно, не встречают никакого сопротивления. Тем не менее они прекрасно понимают, что до разгрома войска рыжих еще далеко, несмотря на то, что их город сам невелик. Очень подозрительно!..
Привыкшие к открытым пространствам и яркому свету, они продвигаются вперед очень осторожно, поскольку под землей совершенно теряют зрение. Бесполые рыжие муравьи тоже ничего не видят, но они, по крайней мере, и вслепую неплохо ориентируются в проходах своего мрачного лабиринта.
Рабовладельцы подбираются к Запретному городу. Вокруг никого. На полу громоздятся кучи нетронутой провизии! Захватчики спускаются еще ниже; хранилища набиты битком, обитатели города еще совсем недавно находились в своих камерах – это точно.
На пятом нижнем ярусе они обнаруживают свежие феромоны и пытаются расшифровать разговоры, которые здесь велись, но рыжие муравьи оставили тут веточку тимьяна, который заглушает все запахи.
Шестой нижний ярус. Захватчики чувствуют себя крайне неуверенно в подземелье. Кругом кромешная тьма! И как только рыжие муравьи могут постоянно обретаться в этом замкнутом черном пространстве?
На восьмом нижнем ярусе захватчики улавливают еще совсем свежие феромоны. Они прибавляют шаг – рыжие должны быть где-то неподалеку.
На десятом нижнем ярусе они сталкиваются с группкой рабочих, переносящих яйца. Почуяв захватчиков, они тотчас дают деру. Вот оно что! Наконец-то красные смекают: все обитатели города спустились на самые глубокие ярусы в надежде спасти драгоценное потомство.
Теперь, когда все выяснилось, рабовладельцы забывают об осторожности и устремляются в проходы, ведущие вниз, испуская знаменитый воинственный кричащий феромон. Рабочим-шлипуканцам не удается оторваться от них, и они всем скопом врываются на тринадцатый нижний ярус.
Вдруг переносчики яиц непостижимым образом куда-то исчезают. Проход, в который они бросились, ведет в огромную камеру, весь пол которой залит медвяной росой. Рабовладельцы инстинктивно кидаются слизывать драгоценный нектар, пока он не впитался в землю.
Другие воины теснятся сзади, но камера до того огромна, что всем хватает места и медвяной росы. Какая же она вкусная, какая сладкая! Должно быть, они попали в бурдючное хранилище – про такие слышал кто-то из рабовладельцев: это так называемая новая технология, обрекающая бедного рабочего муравья на то, чтобы он всю жизнь провисел вниз головой с непомерно растянутым брюшком.
Они в очередной раз потешаются над шлипуканцами, упиваясь дивным нектаром. И тут внимание одного из рабовладельцев привлекает нечто необычное. Он с удивлением обнаруживает, что в этой внушительных размеров камере только один вход…
Но он так и не успевает понять, что к чему. Тем временем рыжие заканчивают копать. И с потолка обрушивается поток воды. Рабовладельцы пытаются убежать через единственный проход, но он уже завален большим камнем. А вода поднимается все выше. Те захватчики, что не успели сразу сгинуть в бурном водовороте, барахтаются изо всех сил.