Номер 103 683, забившись в закуток, собирается с силами и размышляет. Когда собратья услышат его рассказ, им придется переделать все карты и пересмотреть основные законы планетологии. Он решает, что ему пора возвращаться в Федерацию.
Выбравшись с противоположного конца верши, трое исследователей преодолели, наверное, еще десяток километров… В общем, точно сказать было трудно, однако усталость уже давала о себе знать.
Они вышли к маленькому ручью, пересекавшему туннель, – вода в нем была горячая и отдавала серой.
Даниэль застыл как вкопанный. Ему показалось, что он заметил, как по ручейку, точно плот, плывет листик, а на нем – муравьи! Но он живо овладел собой; это все из-за испарений серы – должно быть, они-то и вызывали у него галлюцинации…
Вслед за тем, через пару сотен метров Джейсон на что-то наступил – под ногой у него хрустнуло. Он посветил вниз. Грудная клетка скелета! Джейсон громко закричал. Даниэль с Августой осветили фонариками все вокруг и обнаружили еще два скелета – один, судя по всему, принадлежал ребенку. Неужели это Джонатан с семьей?
Троица двинулась дальше, но вскоре им пришлось бежать: громкое шуршание свидетельствовало о том, что крысы уже близко. Желтые стены сменились белыми, известковыми. Совсем выбившись из сил, они добрались до выхода из туннеля. Там оказалась еще одна винтовая лестница, и она вела наверх!
Августа выпустила две последние пули в сторону крыс, и все трое кинулись вверх по лестнице. Джейсону, который пока еще мыслил довольно ясно, показалось, что спираль этой лестницы, в отличие от первой, закручивалась в другую сторону – таким образом, они поднимались по часовой стрелке, так же, как и спускались.
Весть произвела сильное впечатление. В Городе только что объявился какой-то белоканец. Все передавали друг другу по цепочке, что это наверняка посланник-федерат, и прибыл он, чтобы объявить об официальном признании Шли-пу-Кана шестьдесят пятым городом Федерации.
Между тем Шли-пу-ни была настроена куда менее оптимистично. Новоприбывший вызывает у нее подозрения. А что, если это охотник с запахом камня, которого Бел-о-Кан послал для внедрения в окружение королевы-отщепенки?
«Как он выглядит?»
«Он совсем обессилел! Должно быть, бежал несколько дней от самого Бел-о-Кана».
Его заметили пастухи: совершенно изнуренный, он объявился в окрестностях Города. Сообщить он пока ничего не успел: его препроводили прямо в бурдючную камеру, чтобы сначала накормить.
«Доставьте его сюда, мне угодно переговорить с ним с глазу на глаз, а кроме того, я желаю, чтобы стражи оставались у входа в королевские покои и были готовы действовать по моему сигналу».
Шли-пу-ни очень хотелось получить известия из своего родного гнезда, но сейчас, когда оттуда прибыл посланник, ей сразу пришло в голову, что он лазутчик, подосланный, чтобы ее убить. Королева дождется встречи с ним, но, если ей покажется, что от него исходит тот самый странный запах камня, она велит казнить его без малейших колебаний.
К ней приводят белоканца. Почти сразу королева узнает этого муравья, а он – ее. Они кидаются друг к другу с широко раскрытыми челюстями и тотчас начинают… делиться пищей. Их охватывает настолько сильное чувство, что они пока не могут общаться.
Наконец Шли-пу-ни испускает первый феромон.
«Как продвигается расследование? Это термиты?»
Номер 103 683 рассказывает, как перебрался через Восточную реку и побывал в городе термитов – он был полностью разрушен, и там никто не выжил.
«Тогда кто за всем этим стоит?»
По разумению воина, ответственность за все непостижимые события, ясное дело, несут стражи восточного края света. Эти животные до того странные, что их нельзя не только увидеть, но и почувствовать. Они обрушиваются совершенно внезапно прямо с неба и сеют погибель!
Шли-пу-ни внимательно слушает. И все же, прибавляет 103 683-й, трудно понять одно: как стражам края света удалось подрядить охотников с запахом камня?
У Шли-пу-ни есть догадка. Она сообщает, что солдаты с этим запахом вовсе не лазутчики и не наемники, а некая тайная сила, которой поручено следить за уровнем стресса в Городе-организме. Они подавляют любую информацию, способную наполнить Город тревогой и страхом… Она вспоминает, как эти охотники расправились с 327-м и как пытались уничтожить ее.
«А запасы провизии под каменным полом? А тайный лаз в гранитной глыбе?»
На эти вопросы у Шли-пу-ни нет ответов. Она как раз и отрядила посланников-лазутчиков, чтобы они попытались найти ответы на эти вопросы.
Молодая королева приглашает друга осмотреть Город. По дороге она объясняет ему, какие невероятные возможности скрывает в себе вода. К примеру, Восточная река всегда считалась гибельной стихией, хотя на самом деле это всего лишь вода, и королева, упав в нее, не погибла. Быть может, когда-нибудь им удастся проплыть на плотах из листиков по этой самой реке далеко-далеко и открыть северный край света… Шли-пу-ни загорается: стражи северного края света, конечно же, существуют, но можно попробовать натравить их на восточных стражей.
Воин номер 103 683 не может не заметить, что у Шли-пу-ни множество дерзких планов. Не все из них осуществимы, но то, что уже претворено в жизнь, впечатляет: он еще никогда не видел таких огромных грибниц и загонов, как и плотов, плавающих по подземным каналам.
Но куда сильнее его поражает последний феромон королевы.
Шли-пу-ни уверяет, что, если ее посланники не вернутся через две недели, она объявит Бел-о-Кану войну. Она полагает, что ее родной город не достоин существовать в этом мире. Тот факт, что там объявились воины с запахом камня, свидетельствует о том, что этот город нарушает извечные правила. Он слаб, как улитка. Когда-то он был передовым, а теперь превратился в отсталое поселение. И ему нужна замена. Здесь, в Шли-пу-Кане, муравьи ушли далеко вперед. Шли-пу-ни считает, что, если она возглавит Федерацию, то объединение городов будет развиваться значительно быстрее. При поддержке шестидесяти пяти федеративных городов ее начинания, несомненно, приведут к великим достижениям. Она уже помышляет о покорении водных потоков и создании летучего легиона, который будет перемещаться по воздуху верхом на жуках-носорогах.
Номер 103 683 недоумевает. Он собирался вернуться в Бел-о-Кан и рассказать соплеменникам о своем путешествии, а Шли-пу-ни требует, чтобы он даже не думал об этом.
«Бел-о-Кан породил целое полчище «незнаек», так что не стоит открывать им глаза на то, чем они совершенно не интересуются».
Там, где заканчивается каменная винтовая лестница, дальше вверх ведут алюминиевые ступеньки. Их не могли соорудить в эпоху Возрождения! Эти ступеньки уперлись в белую дверь, на которой написано:
«И шел я, пока не приблизился к стене, построенной из кристаллов и окруженной языками пламени: и я начал страшиться.
И вошел я в языки пламени и приблизился к большому дому, построенному из кристаллов: и стены дома были как мозаичный пол, выложенный из кристаллов, и фундамент его был из кристалла.
Потолок его был подобен пути звезд и молний,
И между ними были огненные херувимы,
И небо их было прозрачным, как вода. (Енох, I)»
Распахнув дверь, они следуют по коридору, который полого идет вверх. И вдруг земля уходит у них из-под ног – раздвижной пол! Падение длится долго… так долго, что им уже кажется, будто они летят. Летят!
Падение смягчает акробатическая сетка – огромный батут с плотными ячейками. Все трое ползают на четвереньках, шаря руками в кромешной тьме. Джейсон Брейгель натыкается на другую дверь… но не с кодом, а с обыкновенной ручкой. Он тихо окликает спутников. Затем открывает дверь.
СТАРИКИ: В Африке смерть стариков оплакивают горше, чем смерть новорожденных. Старики – это источник мудрости, которая могла пригодиться племени, а новорожденные, еще не успевшие пожить, даже не понимают, что такое смерть.
В Европе чаще оплакивают новорожденных, поскольку считается, что они смогли бы добиться невероятных успехов, если бы остались живы. А смертям стариков, напротив, не придают большого значения. Ведь они свое отжили.
Вокруг все утопало в синем свете.
Это храм, но без икон и статуй.
Августа вспомнила слова профессора Ледюка. Определенно, здесь-то и прятались гугеноты, когда их подвергали жутким гонениям.
Над просторным, довольно уютным залом квадратной формы нависли массивные своды из тесаного камня. Единственное его украшение – старинный орган. Перед органом помещен аналой под плотным покровом.
Стены испещрены надписями, и большинство из них, даже на взгляд непосвященного, относятся, скорее, к черной магии, нежели к белой. Ледюк был прав: должно быть, в этом подземном убежище пряталось не одно поколение сектантов. Но в давние времена здесь вряд ли могла быть раздвижная стена, верша и батут.
Послышалось журчание, как будто где-то рядом текла вода. Они не сразу установили источник шума. Справа струился синеватый свет. Там оказалось некое подобие лаборатории с множеством компьютеров и всякой химической посуды. Все компьютеры работали – экраны мониторов светились, освещая храм.
– Ну, как вам это нравится?
Они переглянулись, но никто не смог произнести ни слова. Под потолком вспыхнула лампочка.
Они обернулись. К ним направлялся Джонатан Уэллс в белом халате. Он вошел в дверь, что вела в храм с другой стороны лаборатории.
– Здравствуй, бабушка Августа! Здравствуйте, Джейсон Брейгель! Здравствуйте, Даниэль Розенфельд!
Вновь прибывшие, застыв в изумлении, не знали, что сказать в ответ. Стало быть, он не погиб! И все это время жил здесь! Но как можно здесь жить? Они не представляли, с какого вопроса начать.