Для меня бы, наверное, все эти несчастья так и остались бы совершенно непонятыми, если бы я совершенно случайно не вспомнил про один фильм, кажется, он назывался «Американский оборотень». Не могу сказать, почему именно о нем я вспомнил, но в тот момент, черт возьми, у меня в голове стало все понемногу складываться. И знаете, что я сделал? Я занялся поиском информации, чтобы убедиться в правильности своих выводов.
В течение следующего месяца я перелопатил всю доступную информацию об оборотнях, или, как их еще называют по-научному, ликантропах. А в славянской мифологии они – волколаки. Уж я-то знаю, будьте уверены.
Из всего того, что я узнал, выходило, что я не был такой один. Рассказы про таких, как я, были известны, вы только вдумайтесь, со времен Древней Греции и Рима! Нас было много. Какой-то древний чувак писал про одно племя, члены которого могли на несколько дней раз в году превращаться в волков. Другой, уже в тысяча пятьсот каком-то году, рассказывал о стае оборотней, которая напала на одну из деревень. Да там куча этих свидетельств, на любой вкус! А потом настали, как говорится, темные времена и на оборотней начали охотиться всякие инквизиторы. А вот потом, видимо, когда власть церкви ослабла и всем стало на нее, по большому счету, насрать, оборотни стали излюбленной, модной темой.
Вообще-то, всех оборотней можно разделить на несколько типов, в зависимости от причин, по которым они превращаются: те, кто делает это сам при помощи каких-то предметов, те, кого превратили в оборотней всякие злые колдуны и волшебники, и те, кто превращается, как я – периодически и без всякого контроля.
Бреда, конечно же, тоже полно было всякого. Например, про проклятых мертвецов, которые встают из могил в обличье волка и постоянно носят с собой волчий хвост.
Теперь все звенья цепочки ежемесячных происшествий наконец-то стали мне понятны. Та ломота в костях, та тянучка, сводившая меня с ума, и все те казавшиеся бесконечными ночи были попытками трансформации моих костей. То же самое касалось и зубов. Они старались превратиться в гигантские клыки. Но слабость ЕГО, моего второго Я, не позволяла ЕМУ проявить себя целиком, и мой человеческий разум, препятствуя этому дьявольскому превращению, сохранял обычные чувства и память, борясь с подступающими изменениями.
А потом случилось то, что в итоге привело меня сюда. То, что дало мне понять, что я по-настоящему стал опасен.
В феврале нас, ну, в смысле, нашу училищную группу, объединили с другой группой, и там я встретил ее. Черт возьми, что это была за девочка! Марго убила меня наповал! Можно сказать, что это была та самая пресловутая любовь с первого взгляда, не иначе. Стоило ей посмотреть на меня с соседней парты своими огромными синими глазами, как я был готов подойти к ней и, взяв за руку и глядя прямо ей в глаза, признаться в своих чувствах, которые вспыхнули при первой же. Но блин, во-первых, было реально стремно говорить такое при всех. Могли тупо засмеять. И еще одно… Видите ли, я особой красотой не отличаюсь. Нос стремный, улыбка просто идиотская. Когда стараюсь выглядеть серьезным, все нормально, но как только начинаю улыбаться – урод уродом. Все из-за того, что десны слишком сильно выпирают и получается хрен знает что. И самое страшное было, знаете, в чем? Что если бы я подошел к ней и, улыбнувшись своей идиотской улыбкой, предложил бы пойти в кино или в торговый центр, а она бы мне отказала? При всех! Как представил себе это, сразу все желание отбило. Но девчонка меня чертовски привлекала. На ней, как сейчас помню, в тот день был надет какой-то балахон или толстовка и джинсы, которые висели на ней мешком. Я тогда подумал, что, наверное, она слушает какое-то говно, типа рэпа этого долбанного, и только потом выяснилось, что она жутко стеснялась своей фигуры.
В общем, да, она меня зацепила конкретно всем своим видом. И даже одеждой этой долбаной. И я готов был уже смириться даже с рэпом – так мне хотелось ее! Надо было действовать.
И тут я понял, что судьба свела нас в самое подходящее время. Приближалось четырнадцатое февраля, День всех влюбленных, и у всех баб просто крышу сорвало. Они только стринги свои, наверное, не обклеивали всякими сердечками. Но это те, кто был свободен, скажем так. Некоторым все это было не нужно, так как их уже топтали мужики лет на десять старше, которые подъезжали по вечерам к нашей шараге на разных тачках. Такие, если и тупели вместе со всеми на этого Святого Валентина, то только за компанию, для того, чтобы атмосферу праздника почувствовать. А другая половина реально в тот день сидела и ждала, что им перепадет валентинка. Глазами так и стреляли по сторонам на всех переменах. Моя вроде как тоже стреляла, а я все не решался подойти к ней, и все то, что я дома придумал, теперь показалось совсем невыполнимым. Было стремно первому к ней идти, и в то же время я очень боялся, что вот сейчас к ней кто-нибудь другой подойдет, пока я тут вафли сушу, и мне тогда вообще ничего не обломится. И я натурально так топтался до последнего занятия, а сам наблюдал все это время за ней и видел, что к ней никто не подошел и она вся такая грустная сидит. Видимо, решила, что ничего не будет.
После занятий я выметнулся из класса быстрее всех и стал ждать ее на первом этаже. Она спустилась по лестнице, забрала в гардеробе свою куртку, такую же нелепую, как и все остальное, и пошла к выходу. Тут я ее догнал и говорю: «Привет. Меня тут просили передать тебе». И сую ей в руку коробочку. А она такая: «Привет. А кто?» И даже остановилась и стоит, растерянная. Но я сделал вид, что очень спешу, и убежал. Заныкался за ближайший угол и тут же за сигарету схватился. Курю, а у самого сердце чуть не выпрыгивает и руки вспотели. Жесть просто какая-то. Смотрю, не выкинет ли она мой подарок. Она не выкинула. Раскрыла картонную упаковку, а там коробочка в виде сердца, красная, в которую в ювелирных салонах всякие кольца кладут. Ну, понятно, что там никакого кольца и не было: денег из всяких заначек натурально только на коробку и хватило, да и с чего мне ей дарить эти самые кольца? А внутри была записка, в которой было написано, что она мне очень нравится, что понравилась сразу же, с первого взгляда, и что я очень хочу с ней встречаться, и все в таком духе. И номер телефона мой.
В итоге, чтобы вас особо не грузить, расскажу, что, конечно же, она мне позвонила и очень удивилась, что я и оказался тем, кто просил передать ей записку. Ну, я пытался объяснить все, как было, и она вроде как поняла. Или сделала вид, что поняла. Хрен разберешь, что происходит в головах у этих баб. Тогда мы и договорились о нашем первом свидании. Денег у меня после покупки этой долбаной коробки практически не осталось. С карманными деньгами вообще было плохо. Тетя выдавала мне, как говорится, фиксированную сумму, которой хватало с небольшим остатком на проезд и сигареты. Поэтому, чтобы сразу же не прослыть нищебродом и жлобом, а показаться ей таким вот романтиком, я весь вечер гулял с ней по улице. Хорошо, что было несколько мест, где устроили какое-то подобие празднования, и, в общем-то, скучать Марго со мной не пришлось. Помнится, мы с ней разговаривали тогда обо всем подряд. Я где-то слышал, что бабы любят ушами, и, честно признаться, старался изо всех сил: все время ей про что-то рассказывал и, наверное, нес временами полную хрень. Но мне было, если честно, пофиг. Я был счастлив, что она, вся такая обалденно красивая, шла рядом со мной, и я держал ее за руку и мог любоваться ею столько, сколько захочу.
Тогда я сознательно умолчал в разговоре с ней о трех вещах. Первое – о подробностях моей жизни с матерью. Второе – о моих ежемесячных проблемах в полнолуние: видимо, потому, что я сам еще до конца не разобрался в них. Хотя, нет, вру. Я не рассказал потому, что боялся, что она сочтет меня психом и сразу же сбежит. И я бы ее прекрасно понял. Если бы мне какая-нибудь телка сказала, что она превращается по ночам в оборотня, я бы сбежал от нее. И третье – это постыдное признание в том, что я все еще девственник. Все мои друзья, по их разговорам, уже имели опыт в этом деле, а у меня, кроме видеороликов… Ну, в общем, понятно.
Так прошел месяц. Когда приблизилось полнолуние, я наврал Марго, что заболел гриппом и почти неделю буду лежать дома. Я не хотел ее обидеть своими нервными вспышками, когда я себя плохо контролировал из-за постоянно наплывающих тревожных мыслей насчет полнолуния. Да и тетя была дома в этот раз. Что бы она сделала, если бы я ночью стал есть мороженое мясо из холодильника? В общем, все эти мысли мне не давали покоя. Не мог же я, в самом деле, сказать Эмме: «Тетя, а ты не хочешь сегодня на ночь поехать к своему дружку? Как это не собиралась? А мне вот очень надо!»
Настроение в связи с этим было у меня еще то. Я реально стал дерганный больше прежнего. Даже на полном серьезе запасся двумя банками энергетика и собирался всю ночь пить кофе. Первую половину ночи мне не уснуть из-за боли в ногах и зубах. Нет, колеса я все-таки буду глотать, чтобы не терпеть боль. А потом накачаюсь всякой дрянью, может быть, смешаю ее с кофе и просижу до утра. Я еще тогда удивился, почему эта мысль мне не приходила в голову раньше.
Но реальность снова преподнесла мне сюрприз. На этот раз не было ни тянучки в ногах, ни зубной боли, ничего подобного. И я был очень рад этому обстоятельству. Меня в итоге так расслабило, что я даже не понял, как вырубился. И, что самое поразительное, мне впервые за последние полгода мучений приснился сон. Правда, он был ни хрена не веселый. Была в нем какая-то темная комната. Причем, деталей как таковых я не помню. Но точно знаю, что это комната и что я в ней никогда не был. Там совсем не было мебели, только обои, зеркало и пара каких-то картинок. И там напротив меня стояла моя Марго, стояла и смотрела на меня во все глаза, и сказать ничего не могла, будто оцепенела. Я ей улыбнулся: мол, очень рад тебя видеть, соскучился, а у нее на лице испуг. Я понял, что здесь что-то не так, что-то случилось, и хотел спросить у нее: почему ты такая испуганная, что произошло? И не смог. Вообще ничего сказать не смог. Сделал шаг вперед, хотел взять ее за руку, а у нее на лице реально паника. Такой я ее никогда не ви