И все снова исчезло. Неправильно принесенная жертва, не там и не так, мешала демону не то что ступить на землю – даже удержаться рядом. Только воздух сгустился и снег пошел сильнее. В такую пору обычно в этих местах уже лежал снег, он запаздывал, выпадал и снова истаивал – но только не этот. Этот должен был лечь плотным ковром, скрыть неудачу, скрыть разочарование.
И Тадеуш поспешил прочь, чтобы не оставлять следов по упавшему снегу. Из-за этого он не мог видеть, как запаниковал физрук, поспешно вытащив намокшую от крови парусину, смотав ее в комок и сунув в рюкзак. Не видел Тадеуш и то, как старался забросать снегом пролитую кровь физрук, в конце концов бросив это занятие и торопясь покинуть место преступления и неудачного ритуала, пока идущий снег помогает скрыть его следы.
Не мог знать Тадеуш и о том, что спустя полчаса, может чуть больше, из леса выберется привлеченная стаей воронов баба Нюра. Достанет из неизменной корзины маленький грибной ножик и уже привычными движениями откромсает голову Васятки от исколотой ножом шеи. Уложит в корзину и снова скроется в лесу.
Снег еще недостаточно плотно прикрывал пустырь, когда к водопаду вышли Лена со Швецовым. Первой, несмотря на увлеченность разговором и сгустившиеся сумерки, тело увидела Лена. Впервые она позволила себе не держаться и почувствовать себя слабой. Она кричала и плакала так, что птицы с карканьем разлетелись, исчезая за деревьями.
Швецов же, крепко обнимая ее за плечи и не пуская приблизиться к окровавленному телу, достал телефон и позвонил в полицейский участок.
– Это Васятка, он безобидный, из дурдома, – прошептала Лена сквозь рыдания на плече Швецова. – Зачем с ним так?
– Как ты могла его узнать без головы?
С мужчинами вечно так – даже в скромном фельдшере может не к месту проснуться Шерлок Холмс, но Лена все равно ответила:
– Я видела его сегодня в этой одежде, когда мы с подругой гуляли.
И больше от нее не удалось ничего добиться ни Швецову, ни подъехавшей полиции. Этим она даже про подругу говорить не стала. Точнее, сказала, что видела Васятку уже после того, как погуляла с ней.
Она так крепко прижималась к Алексу, так вздрагивала, когда мимо проносили застегнутое тело в мешке, что все могло закончиться у него дома, и она бы написала маме «смс», что ночует у подруги… Да только Алекс снимал комнату не у кого-то, а у бабы Нюры. Перед такой перспективой любая истерика сменится задумчивым «не очень-то и хотелось». Зато ее в обнимку со Швецовым видели и Витька с Костей, и Светка, и даже как раз вернувшаяся с занятий Наташка.
Всего этого Тадеуш не знал, да и вряд ли ему это было интересно. Куда больше он хотел знать, когда и как Аркадий Викторович, окровавленный с головы до ног и с красным мокрым рюкзаком, вернется домой и минует ли его встреча с полицией, которая обязательно будет поднята на ноги к этому моменту. Потому что – в таких вещах Тадеуш не ошибался – водопад был очень доступным местом для поселковых, и тело обязательно скоро нашли бы. Это если еще не говорить о воронах, которые своим кружением над местом убийства привлекали внимание даже из центра поселка.
Тадеуш шел и постоянно оборачивался, чтобы убедиться, что вороны продолжают свою замысловатую пляску. И только когда он вошел во двор, то увидел, что вороны рассыпались и улетели в сторону леса – кто-то добрался до тела. Сейчас самое важное, что его следы уже исчезли с места преступления, а в само́м поселке он не зря двигался, меняя маршрут, волоча ноги или, напротив, прыгая по редким участкам голого асфальта, чтобы не оставлять следов. Не было его рядом, не было.
Ищите своего убийцу, может и найдете. И он отправился в теплое нутро дома, спокойно отдыхать и больше не думать о первом виденном им убийстве. Оно было не слишком-то и изящным. Не стоило внимания.
20 глава
Когда на следующий день на остановке к Лене бочком стала приближаться баба Нюра с корзиной, Лена остановила ее сразу.
– Нет, баба Нюра, – сурово сдвинув брови, произнесла она. – Идите к папе. Я не хочу ничего видеть, мне вчера хватило ваших художеств. И Саше тоже.
– Я ничего такого не делала, – проскрипела проклятая старуха, но ушла.
– А что она в корзине носит? Снег же уже выпал, – заинтересовалась Аня.
– Чагу, – не задумываясь ответила Лена. – Сейчас самое время пить чай из чаги. Но ты у бабы Нюры ничего не бери, она…
– Плюется много, – понимающе кивнула Аня, и Лена с облегчением выдохнула. Объяснять Ане ничего не хотелось. Все-таки ее Виктор был одним из самых главных подозреваемых. Как знать, может, он и туриста порешил, и этого бедолагу, и черным человеком Ани был. Очень удобно, когда все ниточки наконец сматываются в клубок.
Лена ошиблась, полагая, что черный человек и Анин опекун – одно лицо, но ненамного. Если бы она выглянула на улицу пару недель спустя, когда снега́ наконец замели всю округу, то могла бы увидеть нечто очень интересное. Хотя нет, не могла бы. Зимой темнело рано, а фонари вдоль дороги снова не работали, так что приходилось обходиться скудным освещением от окон. Самое лучшее время для встречи, о которой никому не стоило знать.
Тадеуш медленно шел к месту встречи, внимательно следя за тем, чтобы вставать в следы уже проходивших тут людей. Ему не нужны были проблемы, тем более тут, в поселке. Даже в маленьком городе оказалось сложнее скрыть свою причастность к смертям, что стало для него неприятным сюрпризом. Что же говорить о поселке, где подозреваемых раз-два и обчелся?
Шелест множества крыльев заставил его замереть на месте и не двигаться, пока стая не пронесется мимо. Тадеуш с силой стиснул челюсти. Школьный физрук, или кто тут еще балуется запретными знаниями, его порядочно злил. Самое неприятное, что он никак не мог понять, насколько разумны эти стаи. Были ли они соглядатаями своего вызывателя или он сам смотрел их глазами? В любом случае летающие ночью дневные птицы вызывали тревогу. Странно, что еще никто не запаниковал и не вызвал журналистов и орнитологов. Или кого там обычно вызывают в таких случаях?
«Вызывают демона», – мысленно пошутил Тадеуш и снова пришел в хорошее расположение духа. Он полагал, что все попытки физрука совершенно бессмысленны, ведь даже такая дурочка, как Алиса, догадалась, что нужно не просто принести жертву, а сделать это правильно. Демоны любят кровь, а вовсе не мел и пот. В тот раз крови было много, но демону опять ничего не досталось.
Следов становилось все меньше и меньше, пока они не вытянулись в одну единственную цепочку, заворачивающую за Дом культуры. Кроме редких дискотек, здание использовалось для занятий кружка по геологии, да летом в нем ночевали туристы. Сейчас, в будний вечер зимой, оно мрачно поблескивало темными окнами, и наметенные вокруг сугробы ясно давали понять, что дискотеки для молодежи пока не планируются.
Следы вели Тадеуша дальше, и он наконец нырнул за угол, оказываясь с одной стороны скрытым темными деревьями и высокими сугробами, а с другой – стеной Дома культуры. Здесь его уже ждал Виктор Андреевич.
– Начни курить и бросай окурки, – приказал Тадеуш, останавливаясь за пару шагов до Виктора Андреевича в его глубоких следах. – Если кто-то заинтересуется, зачем человек ходил за здание, то поймет, что всего лишь покурить в безветренном месте.
– Ты параноик, – буркнул Виктор, но сигареты послушно вытащил. Лицо его было покрасневшим от ледяного ветра, да и сигарету он зажег не сразу – замерз.
– Лучше быть живым и свободным параноиком. – Тадеуш жадно втянул ноздрями дым, сам он не курил и не собирался начинать (еще чего, себя травить), но дым ему нравился. – Девчонка что-то подозревает. Ее подруга сует везде нос, да и в городе тоже у некоторых появляются вопросы.
– Я предлагал убить девчонку, но ты сам сказал, что за ней нужен присмотр, – Виктор скривился. – И зачем тебе убивать пацана? Ладно мужика на охране, сам напросился, верю. А пацана?
Тадеуш снова с наслаждением втянул воздух.
– Пацан меня видел, – наконец спокойно произнес он. – Чтобы повязать девчонку кровью, я потребовал от нее закрыть запасную дверь на швабру. А сам знаешь, какая Алиса ершистая. Нужно буквально держать ее за шкирку, чтобы она что-то сделала. И вот этот ее пацан меня видел.
– Он будет молчать, чтобы не подставить свою подружку. – Виктор сплюнул в снег. – Это вообще нормально, что я беспокоюсь за ее моральный облик? Я будто и впрямь становлюсь ее папашей!
– Не переживай, я убью любого, кто полезет ей под юбку, – хохотнул Тадеуш. – Да, пацан промолчал бы. Но я просто люблю убивать. Этот довод тебе больше нравится?
– Значительно. – Виктор щелчком пальцев отбросил окурок и сунул руки в карманы. – Но я хотел бы знать чуть больше о наших планах. Зачем мы здесь?
Тадеуш с трудом подавил раздражение. Он терпеть не мог, когда его расспрашивали о планах и причинах. Наверное, все дело в том, что планов никаких не было. Ему просто то и дело хотелось крови, и когда жажда была непреодолимой, он убивал. Нет, он не пил кровь, не выливал ее, да и убивал часто без кровопролития. Но жажда утихала. А потом поднималась снова, только и всего.
Почему Виктор принял его за криминального авторитета и слепо последовал сюда, привезя с собой девчонку, Тадеуш не знал. Планы-планы… Он просто жил и убивал. Искал себе новое место, приживался, знакомился с окружением и снова начинал убивать. Все просто! Алиса стала особенной, и Тадеуш сам не мог понять, почему не убил девчонку. Но и упустить ее он просто не имел права.
Вряд ли такое объяснение устроит Виктора. Тадеуш на мгновение глянул на спутника другим взглядом. Тем самым, кровавым. Может, его проще прикончить? Он принесет много проблем, если рассорится с Тадеушем. Рассказать о нем полиции, и в лучшем случае Тадеуша отправят в находящуюся неподалеку психиатрическую больницу с видом на церковь. Это если повезет, конечно.
Если Виктор и заметил его оценивающий взгляд, то не подал виду. А может, воспринял его по-другому. Вроде как «можно ли ему довериться?».