– Как мило с его стороны, что он прислал нам только эти части тела! – нахально осклабился Базиль, шаря по мешкам, служившим балластом.
– Что ты задумал?! – испуганно спросила Клодина.
Сейчас она очень жалела о том, что не захватила с собой оружие. Никогда прежде ей не приходило в голову поднять веер, или тем более лорнет против Хозяина Потустороннего Парижа, но теперь она готова была это сделать, чтобы защитить Базиля. Впрочем, оборотень, не нуждался в защите. Его безрассудная смелость перед надвигавшейся опасностью, совершенно покорила сердце мадмуазель де Нозиф.
– Сейчас я буду читать страшное заклинание! – весело объявил Базиль.
Ему, конечно, тоже было не по себе, но Мурный Лохмач никогда не показывал страха, особенно перед понравившейся ему женщиной. Разумеется, оборотни не могли творить заклинания, но соль, по чистой случайности оказавшая в мешках с балластом, всегда губительно воздействовала на призраков. Это Базиль знал, поэтому у него в голове созрел очень рискованный, но блестящий план. Клодине было одновременно страшно и интересно, к тому же она вдруг почувствовала, что рядом с ней Мужчина, который не трясётся за свою шкуру (карьеру, положение в обществе и т.д), а готов защитить её от по-настоящему грозной опасности.
Вороны не были разумными существами, поэтому на них слова заклинания не произвели никакого впечатления:
«По высшему веленью,По моему хотеньюВоронам – солёные туши,Хозяину – от мертвого осла уши!»
Базиль, подпустив их поближе, ловко закидал солью первую партию нападавших. Попав на вороньи крылья, соль мгновенно вызвала странную реакцию, кристаллизации, заставив призраков рассеиваться и мерно осыпаться вниз. Базиль щедро раскидывал соль до тех пор, пока мешок не опустел, заставив шар, избавившийся от балласта, взмыть ввысь, оставив дезориентированных призраков внизу. Порыв ветра в более высоких слоях атмосферы быстро унёс шар в неизвестном направлении. Когда вороны остались далеко позади, Базиль решил начать снижение, погасив горелку, нагревавшую воздух.
– Квартал оборотней! – сообщил Базиль, когда они достаточно приблизились к земле.
Этот квартал использовался некромантами как гетто, в котором обитали все виды оборотней, более или менее сохранивших личность и рассудок после проклятия.
– Кромешники! Там внизу! – встревоженно воскликнула Клодина, указав на сборище безлицых фрачников, толпившиеся на небольшой площади, будто в ожидании дорогих гостей. – Нас ждут!
В этот момент оставшиеся вороны настигли шар, норовя выхватить пассажиров из гондолы.
– И всё-таки тебе нужно бежать! Мне ничего не сделают, а ты очень рискуешь!– сказала мадмуазель де Нозиф, выталкивая Базиля из гондолы.
От неожиданного толчка оборотень рухнул вниз, быстро трансформируясь в кота и успев услышать шёпот Клодины: «Я оставлю тебе записку у фонтана Марии Медичи в Люксембургском саду!». В этот момент вороны окружили шар, а кромешники уже схватили бы Базиля, если бы не мгновенно возникшая из ниоткуда тонкая, но прочная сеть, в которую оборотень угодил, как в гамак или авоську.
Кстати, угодить в сети своих врагов, было главным страхом Хозяина Потустороннего Парижа. За неимением конкретных сведений в пользу каких-либо отвратительных намерений от своего окружения, или о по-настоящему опасных действиях мятежников, Ле Гран Фушюз, как плохой ученик на уроке, вынужден был прислушиваться к подсказкам собственной интуиции. За последние сто лет интуиция до того распоясалась, что побуждала его подозревать всех и вся. Первый советник был и первым среди подозреваемых, но шёпот интуиции вынужденно затихал, разбиваясь о полное отсутствие доказательств. К тому же Люрор де Куку стал просто незаменимым на службе, с блеском реализуя все затеи Хозяина Потустороннего Парижа и не давая повода усомниться в своей преданности существующему режиму и лично наместнику Противоположности Жизни.
Когда роскошный чёрный экипаж, остановившийся в квартале от дома шевалье де Кадавра, выпустил из своей тёмной утробы рыцаря в чёрных доспехах и алом плаще, прямо на голову этому величественному и зловещему пассажиру рухнул огромный ворон, рассыпаясь кристаллами соли и клочьями чёрного тумана. Если бы темнота ночи не скрывала под своим покровом всё происходящее, то какие-нибудь случайные прохожие могли бы отметить, что чёрный рыцарь как-то уж слишком быстро отскочил назад от неожиданности и даже огласил окрестности крайне непотребным ругательством, но в такие тёмные и ненастные ночи ни один прохожий не смел высунуть нос из дому, поэтому этот отскок и возглас остались без внимания.
Ле Гран Фушюз, воспринял этот инцидент, как знамение грядущей беды, но надо было продолжать путь, поэтому он собрал в платок несколько щепоток соли и, спрятав его в карман, создал межпространственный тоннель, чтобы подойти к дому шевалье незаметно. К Федерику он испытывал смешанные чувства. Этот молодой некромант был не таким, как все остальные. Казалось, что Противоположность Жизни выбрала его по ошибке, слишком отрыт, честен и добр он был, и это делало его слабым и безоружным перед другими его коллегами по цеху отъёма жизней и просто ловкими проходимцами, но и сила в нём была тоже – какая-то странная непостижимая сила искренности. Вот эта сила пугала и привлекала Хозяина Потустороннего Парижа, желавшего сделать его своим самым преданным рабом. То, что Люрор де Куку ни с того ни с сего направился к Федерику среди ночи, настораживало, поэтому Ле Гран Фушюз решил выяснить всё лично и тайно.
А пока он не добрался до дома де Кадавра, между шевалье и первым советником состоялся судьбоносный разговор.
– У вас есть комната для тайных бесед, шевалье? – спросил Люрор, когда Федерик, предложил ему расположиться в мягком кресле в красивой гостиной, оформленной в лучших традициях стиля рококо: пастельные тона, позолота, вычурная лепнина, глянцевые полы и огромное количество сияющих канделябров и паникадил, заливавших пространство светом.
Казалось, Федерик прячется здесь от мрака ночи, а, может быть, от мрака своей судьбы, забывая о том, что прятаться вечно невозможно, нужно либо рассеять мрак, либо научиться жить в нём.
– Для чего? – наивно спросил шевалье. – Дом хорошо охраняется. Своим слугам я доверяю.
– Тогда предлагаю перейти в какое-нибудь небольшое закрытое помещение без окон, – холодно казал Люрор, окинув взглядом гостиную.
Он любил роскошные интерьеры, но всем этим можно было пренебречь из соображений безопасности.
– Зачем?! – изумился Федерик.
– К нему следует прислушаться! – прошептал на ухо Федерику его старьёвщик Амбруаз.
– Чулан подойдёт, – сообщил Нуар Тун-Тун уже успевший исследовать все помещения.
В доме Федерика, действительно был чулан, в котором пылилось много интересных вещиц, оставшихся ещё от прежних хозяев.
– Вы предпочитаете вести беседы среди ненужного хлама? – дерзко спросил Федерик, когда первый советник плотно закрыл дверь на ключ.
– Я не могу одновременно сосредоточиться на нашей беседе и на защите большого открытого пространства, – спокойно пояснил первый советник, никак не отреагировав на его дерзкое замечание. – И потом почти всё постепенно превращается в ненужный хлам, поверьте мне, особенно здесь, на изнанке Жизни. Следует очень постараться, чтобы не оказаться со временем в таком вот чулане.
– Это всё, что вы хотели мне сказать? – поинтересовался Федерик.
Он понимал, что Люрор прав, но его страшно раздражал назидательный тон первого советника и то, что этот старый некромант гораздо могущественнее его, как с точки зрения силы Смерти, так и сточки зрения силы духа.
– На стороне живых назревает нечто ужасное, – перешёл к делу первый советник. – Вам следует заранее позаботиться о безопасности некоторых людей, если вы желаете сохранить им жизнь.
– Что вы имеете в виду? – спросил Федерик, слегка побледнев от этих слов.
– Те, кого мы любим – это самое слабое место, в которое неизменно последует удар, если вовремя не создать защиту, – сказал Люрор.
– Речь эгоиста, который никогда никого не любил, кроме себя! – воскликнул Федерик.
– Скорее попытка старого прагматика удержать от опрометчивых шагов молодого мечтателя, – невозмутимо поправил его первый советник. – Я мог бы помочь вам.
– Помочь?! – возмутился Федерик. – Все знают о коллекции ваших любовных трофеев! Даже не смейте приближаться к Марии-Антуанетте! Она под моей защитой! И я... я вызову вас на дуэль, если...
– Тише! – перебил его Люрор де Куку, а потом неожиданно для Федерика опустился на одно колено, выставив впереди трость некроманта, как рыцарь воткнутый в землю меч.
Через мгновение и Федерик последовал его примеру, потому что в чулан проник чёрный рыцарь в алом плаще.
Базиль тоже вскоре оказался в чулане, правда этот чулан был полной противоположностью тому, в который вошёл Хозяин Потустороннего Парижа. Скорее это была кладовая, в которой хранились огромные полотнища. Они свисали с высоченного потолка, лежали на полках стеллажей, которые терялись в вышине. Присмотревшись, Базиль заметил, что это паучьи сети, в некоторых из которых барахтались пойманные жертвы, а в других уже находились абсолютно обездвиженные тела.
– Пауки-оборотни?! – пробормотал Базиль, одним ударом когтей вспоров поймавшую его сеть и выпрыгнув на пол, как раз в тот момент, когда со стены на него метнулось нечто большое и очень быстрое.
Базиль инстинктивно отскочил назад, приготовившись контратаковать, но вместо этого развёл руками, втягивая когти, и эффектно сверкнул клыкастой улыбкой, которая часто обезоруживала визави лучше, чем шпага. Эта была совершенно искренняя реакция на приближавшуюся к нему даму. Та была полной противоположностью Клодины, но при этом просто обворожительно хороша! Хрупкая блондинка с грустными синими глазами и высоким соблазнительным бюстом однозначно стала бы первой красавицей Парижа по ту и по эту стороны, если бы не одна особенность, говорившая об особом коварстве прок