[75]. Короче говоря: если вы найдете происхождение этой симметрии, то найдете Бога.
Впрочем, это довольно далеко от доказуемого научного факта. В следующие несколько лет Мэтт будет часто повторять, что его самые несуразные теории – это результат чтения отдельных глав из разных научных книг и создания на их основе собственных теорий, чтобы заполнить пробелы между ними, и это один из основных тому примеров. В книге Грина говорится, что, хотя любые дополнительные измерения, кроме наших четырех (три пространственных плюс время), должны быть плотно скручены и иметь микроскопические масштабы, чтобы мы не могли их обнаружить, но теории струн требуются десять измерений, чтобы работать с математической точки зрения: маленькие вибрирующие струны должны двигаться в рамках девяти особых измерений, а также во времени, чтобы уравнения приводили к выводам с более-менее разумной вероятностью. В 1995 году физик Эдвард Уиттен предложил модель 11-мерной Вселенной, чтобы создать теорию, которая объединяет пять различных и несовместимых с виду линий теории струн в одну общую M-теорию, отвечающую на многие ранее неразрешенные вопросы о структуре и работе Вселенной, но в то время, когда этими теориями заинтересовался Мэтт, еще ни один физик на самом деле не знал, что вообще такое одиннадцатое измерение – был лишь набор непонятных уравнений и грандиозных концепций. Согласно M-теории, симметрии всех сил во Вселенной можно добиться, если все суммы имеют смысл, но вот в 2001 году наука была довольно далека от того, чтобы дать какое-нибудь простое уравнение вроде E = mc2 × M – теория = БОГ.
Впрочем, Мэтт, который собирал только идеи, которые казались ему наиболее интригующими, почерпнул из этих книг две основные вещи. Первая – новый, потрясающий взгляд на Вселенную, который постоянно менялся от «мы просто насекомые в галактической пустоте» до «на самом деле мы – самое интересное, что есть в этой огромной пустышке». Вторая – название альбома.
Origin Of Symmetry – это отсылка к Митио Каку, который говорил, что книга о суперсимметрии должна называться «О происхождении симметрии», ибо она окажет такое же глубокое влияние на физику, как дарвиновская «О происхождении видов» – на биологию. Кроме того, это было рабочее название песни, от которой не то отказались, не то решили переименовать.
Последние сеансы записи состоялись в феврале; группа объехала епархии Бата и Уэллса и Эксетера, чтобы найти грандиозный, эпический и безотрадный звук органа для Megalomania, песни, которая стала кульминацией альбома. В конце концов они нашли идеальное место – церковь Св. Марии в Батвике – и обратились к викарию.
Для того чтобы играть на церковном органе, обычно требуется специальная лицензия, но церковь согласилась закрыть на это глаза, если Muse предоставят им текст песни, чтобы убедиться, что благословенный инструмент не получат в аренду злодейские рокеры-дьяволопоклонники, которые, говорят, в Норвегии сжигают церкви. На тот момент слова еще даже не были написаны; позже в готовом тексте говорилось о пессимизме и раздражении, которые чувствовал Мэтт из-за распада длительных отношений, и какое-то время назывался Go Forth and Multiply – «Плодитесь и размножайтесь», по библейскому завету, который очень злил Мэтта, потому что, по нему, единственная цель человечества на Земле состоит в том, чтобы заниматься сексом и рожать детей, а он считал, что у нас есть более высокая цель. В общем, решив, что правды о песне церковникам лучше не говорить, Мэтт быстро написал какие-то милые, позитивные стихи, отдал их священнослужителям, и те дали разрешение всего за какие-то 350 фунтов. Мэтт позже рассказывал, что запись Megalomania стала одним из самых мрачных моментов жизни – не знаю уж, почему: может быть, потому что он соврал Божьим людям, может быть – из-за мрачной латиноамериканской мелодии, которую он играл, может быть – потому, что позже песня приобрела еще более антицерковный оттенок.
Тем не менее когда я встретился с Muse в «Астории» ближе к концу записи, группа была в хорошем настроении. Возможно, обрадованный сообщением в Telegraph о том, что Showbiz разошелся тиражом в полмиллиона копий, Мэтт с энтузиазмом рассказывал мне о радостях MP3 и о том, как скачивает бесплатную музыку с Morpheus, раз уж Napster закрыли. Он впервые подробно описал свои галлюцинации с металлическими лезвиями и приключения под грибами и рассказал, что сочинил новую песню, Thoughts Of A Dying Atheist, в которой рассказывается о последних мгновениях жизни и персонаж говорит, что с удовольствием бы вернулся назад и жил как настоящий гедонист (это было еще одно рабочее название Megalomania, но эта новая песня даже в большей степени говорила о его нынешних трудностях в отношениях и страстном желании приобщиться к жизни рок-звезды, так что она не увидела свет еще пару лет). Еще он расширил свои эволюционные идеи из Plug In Baby и New Born, заявив, что если бы мы хотели эволюционировать с помощью науки, то генетически вывели бы людей, которые могут дышать в другой атмосфере, жить в космосе или летать. Многословный, с живым воображением, иногда слегка долбанутый, он быстро превращался в самого интересного и непредсказуемого собеседника для рок-интервьюеров, настоящего музыкального эксцентрика, уникального рок-н-ролльного сумасшедшего. Суперзвезду.
В феврале на легендарной студии «Эбби-Роуд» на севере Лондона началось сведение и мастеринг, и Muse отвлеклись от работы лишь ради двух выступлений на радио: первое, 12 февраля в студии Capital Radio на Лестер-Сквер для XFM, снова оказалось испорчено техническими проблемами, хотя Мэтту удалось сохранить хладнокровие, когда гитара перестала звучать во вступлении к Plug In Baby, и он заметно не попадал в ноты на первом живом исполнении длинной фальцетной метаоперы под названием Micro Cuts[76]; второе, на студии BBC Radio «Майда-Вейл», состояло в основном из старого, проверенного материала. Прошло всего три или четыре месяца после последнего концерта, но они обнаружили, что после напряженной игры в студии легко расслабиться для концертов не получится.
Тем временем за три месяца, которые вели к новому релизу 5 марта, Plug In Baby пробралась в «список B» Radio One, а странный клип получил неплохую ротацию на MTV – то было лучшее на данный момент видео Muse; музыканты в научно-фантастических футболках и с вертикальными прическами играют в модернистской спальне, захваченной оторванными головами, конечностями и туловищами роботов-супермоделей, а из тех мест, где должны быть внутренности, торчат щупальца-провода (они должны были изображать сломавшихся футуристических механических порно-кукол).
Стороннему наблюдателю казалось, что Muse вернулась с первым синглом с нового альбома всего через пять месяцев после того, как ререлизом Muscle Museum завершилась рекламная кампания Showbiz, словно бы создав огромный рок-хит из ничего за несколько недель. Для тех из нас, кто восторгался Plug In Baby еще с прошлого января, зная, что Muse прячут эту убийственную песню в рукавах и она вознесет их в высшую лигу, заткнет рты всем, кто называли их «подражателями Radiohead», и растопчет могучей пятой весь их предыдущий материал, это стало моментом, которого мы ждали двенадцать месяцев. Именно тогда мы получили доказательство, что правы в нашей страсти.
Пространство на двух дисках было заполнено вдохновенным видео, а также несколькими проходными песнями Muse: Nature_1, сочиненной еще до Showbiz балладой Spiral Static и старыми инструменталами Bedroom Acoustics и Execution Commentary – соответственно произведением в духе фламенко и какофонией из шума и криков, которая на живых концертах служила кодой для Showbiz. Поначалу на обратной стороне планировали издать Futurism (под названием Tesseract) и Darkshines (под названием Policing The Jackson Funk), но потом решили сохранить их для дальнейших релизов. Сингл, на обложке которого красовалась куча инопланетян с глазами насекомых, вышел на одиннадцатое место – неизбежный, неотвратимый убойный хит-сингл.
Песня понравилась не только их бешеным фанатам, но и массовому зрителю Breakfast Show (собственно, после релиза они снова поехали во Францию, чтобы исполнить песню на шоу Nulle Part Ailleurs, которое пошло в эфир 2 марта); она сделала Muse уверенными фаворитами чартов и одной из самых успешных альтернативных групп Великобритании и обещала второй альбом, полный стройных, сосредоточенных, цепляющих тяжелых поп-хитов.
Впечатление не могло быть более обманчивым.
Origin Of Symmetry, изливавшийся своей помпезностью и особенностью с микшерного пульта «Эбби-Роуд», несомненно, был альбомом двух половин. Записывая пластинку, Muse хотели, чтобы она показала их более эксцентричную и хард-роковую сторону, и это ей вполне удалось: почти в стиле прог-роковых альбомов, сравнениями с которыми их испепеляли, она открывалась «первой стороной» (если о «пластинке» говорить не иносказательно), состоявшей из громких рок-хитов, а вот на «второй стороне» были в основном долгие латино-блюзово-оперно-металлические эксперименты, которые слушались то потрясающими, то посредственными, то отвратительно чрезмерными. Добавьте к этому тематику текстов – научно-фантастические истории о следующем этапе человеческой эволюции; отсутствие властной фигуры, которая служила бы примером для подражания, будь то король или Бог; наблюдения о сознании и о том, существует ли вообще такая штука, как индивидуальность; тщетность существования; бессмысленность моральности и доброты в обществе, которое уничтожило понятие «рая» – и влияние баховской «Токкаты и фуги ре-минор», и получите альбом, который слишком переборщил с амбициями и, прыгнув, приземлился слегка не там, где хотел. Не забывайте: он вышел примерно в то же время, что и первый великолепный в своей напряженности и краткости макси-сингл ньюйоркцев The Strokes, которые вдыхали жизнь в альтернативную музыку в течение следующего десятилетия; рядом с такой гибкой, маленькой «борзой»