Исполнение Supermassive Black Hole под фонограмму на телепередаче Quelli Che il Calcio в Милане, пожалуй, стало провалом всех мер безопасности. Буквально через несколько дней после выступления в Интернете уже стала циркулировать версия в хорошем качестве[155], и у начальства Muse не осталось иного выбора, кроме как выложить песню в идеальном качестве на сайте для скачивания, чтобы подставить подножку пиратам: они понимали, что из-за такого хода могут потерять немало продаж для чартов, но в то же время и осознавали, что фанаты Muse подняли вокруг песни такой шум, что все равно скачали бы ее нелегально. Так что песню сначала выложили для платного скачивания (вместе с рингтоном) в ту же секунду, как она впервые прозвучала по радио, и она пряталась на дне чартов (в которых теперь учитывали и «официальное» скачивание) шесть недель до полноценного релиза 19 июня – в сопровождении любимой концертной песни 2005 года, Crying Shame.
Если фанаты Muse уже давным-давно скачали Supermassive Black Holes, то вот интенсивная ротация по национальному радио нашла огромную разношерстную аудиторию: фанковые грувы и фальцеты а-ля Бек понравились дневным радиослушателям, которые, возможно, даже и не подозревали, что Muse – хард-роковая группа. Кроме того, в апреле в Лос-Анджелесе был снят слегка пугающий клип; режиссером выступила Флория Сигизмонди – группе понравились ее клипы для Мэрилина Мэнсона, а также на Blue Orchid, песню White Stripes. Для Muse она сняла видео, в котором участвовали танцоры, одетые в лайкровые костюмы, закрывавшие даже их лица, а у группы, одетой в черное, на белые маски проецировались изображения их лиц. Все выглядело странно и зловеще, но песня поднялась на четвертое место в британских чартах, несмотря на слив в Интернете. Muse больше не надо было полагаться на напоминавшую культ фан-базу, которая раскупает каждый сингл в нескольких форматах, чтобы добраться хотя бы до первой десятки чартов; они по-настоящему прорвались в мейнстрим.
7 июня (этого было не избежать) в Интернет слили моноверсию всего альбома, которая звучала так, словно ее записали с одного MP3-наушника. Но Muse уже задумали слишком много планов до релиза, чтобы все бросить и спешно отправить альбом в магазины. В июне у них было запланировано семь телевизионных, радио- и интернет-шоу: на TRL в Падуе, на Canal+ в Париже, а в Лондоне – концерт для AOL в Ковент-Гарденском госпитале, а также выступления на T4, Top Of The Pops и Friday Night With Jonathan Ross. В день слива альбома у них был полноценный разминочный концерт в миланском «Роллинг-Стоуне», где они впервые исполнили вживую Invincible и Map Of The Problematique. А еще им предстоял специальный концерт для фан-клуба в «Шепардс-Буш-Эмпайр» 28 июня, на который билеты раздавали на сайте Muse бесплатно в качестве благодарности для самых лояльных последователей. Учитывая, насколько близки они были со своим онлайн-сообществом, концерт для Muse был невероятно важным, и, если честно, лишь стихийное бедствие могло помешать группе выступить…
Немецкий фестиваль Hurricane в 2006 году вполне соответствовал своему названию – «Ураган». За день до него Muse дали свой первый полноценный фестивальный концерт в году, выступив хедлайнерами на Southside в Нойхаузен-об-Экке, и все прошло лишь с несколькими мелкими помарками – Мэтт ошибся во вступлении New Born и концовке Stockholm Syndrome, а на Feeling Good отказался работать мегафон, – так что на Hurricane группа прибыла в боевом настроении, готовая завоевать мир. К сожалению, у мира были другие планы. Когда группа вышла на сцену, чтобы отыграть свой хедлайнерский сет, небо внезапно почернело от грозовых туч, мощный ветер просто оторвал от сцены задник, и за тридцать минут на Шессель, близ Гамбурга, вылились двадцать сантиметров дождя; буря была поистине библейских масштабов. Группа была готова выступать даже в таких условиях, но организаторы из соображений безопасности все-таки отменили концерт и эвакуировали группу, а техники Muse отчаянно боролись с штормовками и канатами, пытаясь спасти потрепанную аппаратуру. Небо, похоже, все-таки было готово устроить Muse апокалипсис, который они так давно просили.
Кое-какая часть аппаратуры вышла из строя из-за дождя, так что Muse даже не были уверены, что именно будет работать, а что нет, выходя на сцену «Шепардс-Буш-Эмпайр» для фан-клубовского концерта под названием Empire Strikes Back. Для группы этот концерт был очень важен: они не только собирались сыграть бóльшую часть нового альбома (всего прозвучало восемь песен) для своих самых ярых поклонников, а также съемочной группы MTV, но и впервые показать сценические декорации, которые будут сопровождать их по всем фестивалям вплоть до Carling Weekend. У них впервые было достаточно времени между окончанием записи и началом гастролей, чтобы по-настоящему распланировать сценическое шоу. Три огромных экрана обрамляли сцену, показывая отлично подобранные визуальные образы: фейерверки в кульминации Invincible, марширующие и танцующие на шестах роботы на Supermassive Black Hole, галактики, несущиеся на сверхсветовых скоростях, на Starlight. Черные ящики выпускали потоки света, а ряд прозрачных трубок, оплетенных светящимися неоновыми пружинами, стоял вдоль задника сцены, словно пробирки безумного ученого; поначалу Мэтт – в тот вечер одетый в черную рубашку с белыми подтяжками и покрасивший несколько прядей в прическе в красный цвет – хотел поместить в них манекены, чтобы все выглядело похожим на кибернетические матки, но группа решила, что это будет как-то слишком. Вся сцена очень напоминала китчевый, в духе шестидесятых, капитанский мостик космического корабля.
Несмотря на повреждения от дождя, шоу вышло триумфальным: начался концерт с Take A Bow, а потом Мэтт вставлял классические хиты вроде Bliss, Hysteria, New Born и Plug In Baby между треками с Black Holes And Revelations, к которым (уже даже удивляться не стоит) публика знала все слова. Для Feeling Good и сольного исполнения Soldier’s Poem Мэтту вывезли на сцену фортепиано, а Knights Of Cydonia, гимн, уже прославившийся как доблестный убийца фестивалей, получил в закрытом помещении такой же восторженный прием, как и на открытом воздухе. Мэтт закончил песню в позе эмбриона, поцеловав сцену.
Приближался день выхода Black Holes And Revelations, и Muse отправились восстанавливать концертную форму и отрабатывать новый сет-лист, выступая хедлайнерами на фестивалях – Rock Werchter в Германии, Eurockeenness во Франции, Quart в Норвегии, среди прочих, – а в прессе стали появляться первые интервью об альбоме, которые дали в мае и июне. А в них, среди разговоров о марсианских пирамидах и правительственных заговорах, Мэтт излагал свои политические идеи, воодушевленный политической открытостью и честностью альбома.
Он считал, что нам осталось всего несколько месяцев до Третьей мировой войны. Что демократия – это ложь, а новости – постановка, создающая фальшивую реальность, в которой мы живем, словно пленники; что разница между обычной жизнью и реалиями мира такая же резкая, как в «Матрице». Что быть «обычным» – значит быть частью системы, которая обращает тебя в рабство со школы; тебя забирают у родителей в самом впечатлительном возрасте, кормят ложью, заставляя поверить, что западная цивилизация справедлива, праведна и стабильна, хотя на самом деле это не так, и ты превращаешься в раба банкиров. На самом деле, чтобы самому освободиться от этого рабства, Мэтт держал почти все свои деньги либо наличными, либо покупал на них что-то, либо просто раздавал. Он читал «Искусственный террор» Вебстера Тарпли (да, этот парень явно предпочитал не женские романы; собственно, он искренне считал, что за книги, заказанные на Amazon, ФБР уже внесло его в какой-нибудь список), в котором говорилось, что настоящую информацию о том, что происходит, всячески скрывают, что при прямой поддержке государств проходит множество операций под «ложным флагом»: они сами помогают террористам, планируют или даже просто выдумывают террористические акты, чтобы заставить население поддержать их военные маневры. Он считал, что 11 сентября тоже подходит под эту категорию – явная «работа изнутри», которой либо никто не мешал, либо ее помогли провести в рамках заговора под названием «Проект нового американского века»: этот план составили правые неоконсервативные писатели в девяностых, утверждавшие, что Америке нужно событие уровня Перл-Харбора, чтобы оправдать вторжение на Ближний Восток, и политика Джорджа Буша идеально ему соответствует. Он говорил, что всем нам скоро вживят микрочипы, что идентификационные карточки – это всего лишь первый шаг к обществу «Большого Брата». А еще он утверждал, что есть очень простые средства, которые могли бы решить все проблемы человечества с энергией, но энергетические компании скупили их и скрывают всю информацию.
Иногда поведение Мэтта казалось по-настоящему параноидальным. Он заявлял, что The Beatles – это организация прикрытия для мозгового треста, который промывал мозги американской молодежи. Он надевал для интервью амулеты, утверждая, что их для него сделал ученый, чтобы защитить его от электромагнитных лучей; он не знал, как они работают, но на радиационных изображениях людей, носящих эти амулеты, виден невидимый энергетический щит вокруг них. А еще с совершенно серьезным лицом он рекомендовал книгу бильярдного комментатора Дэвида Айка, ставшего мистиком-визионером, под названием «Истории из петли времени», говоря, что первая половина книги состоит из теорий заговора, которые выглядят вполне осмысленными, но даже ему трудно поверить в заявление Айка, что Джордж Буш – родственник королевы Елизаветы II по линии рептилоидов, которая непрерывно длится тысячи лет, с тех времен, когда Землей правили разумные ящеры.
Мэтт точно знал, что делает, поддерживая свой имидж главного безумца рока: через несколько недель, во время долгой серии интервью в Нью-Йорке, очень усталому Мэтту требовался отдых, так что он убедил представителей лейбла, которые з