– Стойте! – снова воскликнул он. Я тотчас остановился. – Погодите. Подождите в передней, я напишу несколько слов кардиналу, передадите ему.
Дожидаясь письма и делая вид, что не замечаю любопытствующих взглядов, я мучительно размышлял – удалось ли мне убедить барона в своей искренности? Но даже если да, то сейчас мне предстояло испытание куда более серьезное. Ришелье – не Дезэсар, о его проницательности ходили легенды. Еще только задумывая план спасения Лакедемов, я в глубине души надеялся на то, что мне все-таки не доведется предстать перед первым министром, что все встанет на свои места, едва я вернусь и доложусь Дезэсару. Я полагал, что капитан после моего рапорта либо махнет рукой на промах тупого солдафона, либо с позором выгонит из гвардии.
Адъютант, вызванный Дезэсаром, вскоре вернулся с пакетом, в котором оказались злосчастный приказ, расписка бургомистра и письмо, написанное капитаном и запечатанное его личной печатью. Спрятав все это в нагрудный карман, я отправился во дворец его высокопреосвященства.
Шел я туда, пребывая в твердой уверенности, что теперь-то уж точно дальнейший мой путь пролегает между Бастилией и Гревской площадью. Что, кстати, верным было не только в переносном смысле – дорога к Пале-Кардиналь пролегала мимо Гревской площади.
Но делать было нечего. Возможности бегства для меня по-прежнему не существовало. «Пока что мне везло, – решил я. – В конце концов, даже доклад у Дезэсара прошел удачно».
Свернув на улицу Сен-Антуан у высоченной башни монастыря Ла Рок, я столкнулся с Атосом, которого сопровождал Арамис. Бывший аббат сменил прежний скромный наряд на воинственный, да и новая перевязь выглядела значительно богаче. Лихо заломленная широкополая шляпа с черно-белым плюмажем, которую он надел вместо прежней серой, придавала ему вид гордый, почти заносчивый – несмотря на привычно скромное выражение липа. При виде меня в глазах обоих моих друзей появился немой вопрос.
– Дезэсар послал меня к кардиналу, – пояснил я. И добавил вполголоса, оглянувшись по сторонам: – Не исключено, что его высокопреосвященство прикажет меня арестовать. Арамис, вы дали мне добрый совет, я вам очень благодарен, – добавил я, обращаясь к бывшему аббату. Тот сдержанно поклонился. – Последовав вашему совету, я выполнил приказ… формально, так сказать. Теперь мне предстоит доклад у господина кардинала.
– Прекрасно, – невозмутимо сказал Атос, – в таком случае мы вас проводим и подождем. Вы не против?
Я не был против, и к дворцу кардинала мы пришли втроем. Здесь я попрощался с друзьями. Атос сказал, что они меня дождутся. Оставив их прогуливаться по Сен-Антуан, я вошел в резиденцию его высокопреосвященства и сразу же оказался среди нескольких десятков «красных» мушкетеров. Гвардейцы бросали на меня подозрительные взгляды: с некоторыми мне уже доводилось скрещивать шпаги. Но никто не стал затевать ссоры в передней его высокопреосвященства. Я быстро отыскал дежурного гвардейца – в отличие от остальных, он был в шляпе – и показал ему письмо от Дезэсара к кардиналу. Гвардеец взял письмо, скрылся за высокой дверью с литыми бронзовыми ручками и тотчас вышел.
– Прошу подождать, – сухо произнес он и тут же отвернулся. Я отошел в угол и, скрестив руки на груди, стал ждать, готовясь к самому худшему. Больше всего меня волновало то, что в случае ареста мои друзья могли вмешаться и тем самым навредить себе.
Ждал я довольно долго. Наконец дверь снова отворилась, и на пороге появился маленький человек в темно-коричневой сутане, перепоясанной веревкой. Суконный капюшон, пришитый к сутане, был откинут, обнажая совершенно лысую, не нуждавшуюся в тонзуре голову. В руке он держал переданное мною письмо Дезэсара. Я узнал всесильного Серого Кардинала – монаха-капуцина отца Жозефа. Он поискал глазами адъютанта, тот указал на меня. Отец Жозеф окинул меня внимательным взглядом и сделал приглашающий жест рукою. Я приблизился. Капуцин покосился на мою шпагу. Я ожидал, что он прикажет ее отнять, но советник кардинала только пожевал недовольно тонкими губами и негромко сказал:
– Его высокопреосвященство очень занят. Он поручил мне разобраться в этой странной истории. Следуйте за мной, сударь.
Оказавшись в небольшой и малоосвещенной комнате, напоминавшей монашескую келью, он сел за стол, занимавший добрую половину пространства. Я остался стоять. Откинувшись на высокую спинку стула, отец Жозеф довольно долго изучал мое лицо. Его проницательный взгляд оказался неожиданно похожим на взгляд Исаака Лакедема. Это сходство вселило в меня дополнительное чувство тревоги: мне вдруг подумалось, что человек, столь схожий с моим знакомым внешне, неизбежно знает о происшествии больше, чем мне бы того хотелось.
– Подойдите, господин Портос, – негромко сказал отец Жозеф. Голос его звучал мягко, но я чувствовал, какая сталь кроется за этой мягкостью. Я послушно сделал несколько шагов и остановился перед самым столом. – Будьте добры, расскажите, как обстояло дело? – спросил капуцин вкрадчиво. – Каким образом вы оказались не в Испании, а в герцогстве Савойском?
Я был готов к этому вопросу.
– Но, святой отец, – сказал я, – откуда же мне было знать, что я должен доставить этих людей в Испанию? В приказе, подписанном его высокопреосвященством, был назван город. – Я развернул перед ним все тот же приказ, заверенный подписью кардинала. – И кроме того, было велено держать поездку в тайне и ни с кем не советоваться ни по каким вопросам. Я и не советовался. Да мне и не нужно было этого делать! Мне все было ясно. И, скажу вам по совести, ваше преосвященство, я выполнил все именно так, как мне было велено. Разве я хоть кому-нибудь сказал о поездке? Нет! Разве во время всего путешествия я перемолвился хоть словом с теми, кого сопровождал? Тоже нет! Это вам может подтвердить мой слуга. И разве я не доставил их в город Барселоннету, о чем получил от тамошнего наместника письменное уведомление?
– Да-да, я в курсе, господин Дезэсар написал обо всем, – нетерпеливо сказал отец Жозеф. – Но все-таки: вам было приказано доставить арестованных не в Барселоннету, а в Барселону! В Испанию, а не в Савойю! – Он чуть повысил голос – впрочем, совсем чуть-чуть.
Я старательно наморщил лоб, чтобы Серый Кардинал на моем лице прочитал мучительные раздумья о том, как же меня действительно занесло в другую сторону? Он ждал, чуть постукивая тонкими сухими пальцами. Наконец мое лицо посветлело, я развел руками и сообщил доверительным тоном:
– Думаю, все дело в том, что эти названия так похожи для французского слуха. Барселона, Барселоннета! Если о девушке по имени Жанна нам говорят – Жаннета или вместо Анна – Аннета, разве мы начинаем озираться в поисках кого-то еще? Нет, мы прекрасно понимаем, что речь, скорее всего, идет о той же девушке. – Рассуждая таким образом, я постарался придать себе важный вид. – Ей-богу, если бы на моем месте были вы и если бы вам не сказали, что ехать нужно именно в Испанию, вы тоже не заметили бы разницы. Простите мою смелость, святой отец, – поспешно добавил я. – Наверное, вы бы разобрались с этой путаницей быстрее, может быть еще до выезда из Парижа, но мне и в голову не приходило ничего подобного. Я ведь даже не знал, что в Испании есть какая-то Барселона!
– А о савойской Малой Барселоне вы, выходит, знали? – подозрительно спросил он.
– Ну конечно! – воскликнул я оживленно. – Как же мне не знать – я там бывал в юности, и не один раз! А вот в Испании не бывал ни разу, – добавил я огорченно.
Под его испытующим взглядом я смутился и встревожился по-настоящему. Как очень многие, я знал, что этот человек управлял всесильным кардиналом, который, в свою очередь, управлял королем. И значит, меня допрашивал истинный правитель Франции. Было от чего встревожиться! Если о проницательности его высокопреосвященства ходили легенды, каким же мог оказаться его единственный советник? Не сводя с меня глаз, он вдруг спросил – таким безразличным голосом, что я сразу насторожился:
– Господин Портос, вы знаете тех людей, которых доставили в эту самую Барселоннету?
– Ну конечно, – ответил я, – конечно знаю! Как же мне не знать, святой отец, это ростовщик Исаак Лакедем, его жена и дочь.
Он подался вперед:
– И давно ли вы их знаете? Где вы с ними познакомились?
– Как то есть где? – Я изумленно вытаращил глаза. – У них в доме, конечно! Уж не думаете ли вы, что я перепоручил такое важное дело, как тайный арест, кому-нибудь другому?
Отец Жозеф вновь откинулся на спинку стула.
– Вы хотите сказать, что познакомились с Исааком Лакедемом во время ареста?
– Нет, святой отец. – Я помотал головой. – Раньше, конечно!
– Так вот, я вас и спрашиваю, – кротким голосом произнес Серый Кардинал, – когда и где вы познакомились с арестованным? Вы говорите – до ареста. Когда?
– Да как только получил приказ! – Я покачал головой, словно удивляясь непонятливости вопрошавшего. – Должен же я был сначала прочесть приказ, а уж потом идти его выполнять! Я и прочел. А там, – я кивком указал на лежавшую перед капуцином бумагу, – там его имя и написано. – Я замолчал с довольным видом.
На этот раз Серый Кардинал замолчал надолго. Прикрыв глаза голыми, лишенными ресниц веками, он сидел неподвижно, уперев острые локти в подлокотники и соединив вместе пальцы рук.
И тут я сказал с виноватым видом:
– Святой отец, я должен признаться в том, что все-таки нарушил приказ…
Отец Жозеф тотчас открыл глаза и подобрался.
– Выкладывайте! – потребовал он.
– Там ничего не говорилось о том, что арестованных может сопровождать слуга, – принялся рассказывать я. – Ну и я сам приказал слуге присоединиться к хозяевам… – Далее я принялся многословно описывать Серому Кардиналу то же, что уже изложил капитану. Он слушал очень внимательно. Когда я замолчал, он еще какое-то время ждал и, убедившись в том, что я не собираюсь более добавить ни слова, разочарованно спросил:
– Все?
– Все, святой отец, – ответил я и опустил голову. – Конечно, я виноват. Мне следовало справиться у начальства, могу ли я так поступить. Я не сообразил и готов понести наказание.