— Давай же, ять твою!!! — выплеснул я весь свой гнев, когда фары первой машины вывернули к остановке. — Давай, сволочь такая!!!
И чудо случилось. Трактор поддался вместе с тем куском кучи, на котором застрял. С грохотом двинулся вниз, набирая ход и увлекая за собой потоки отбросов. Пронёсся мимо людей в засаде и выскочил на дорогу ровно в тот момент, когда перед ним была первая машина колонны. На всём ходу смял её вместе с пассажирами и бросил в сторону, заставив несколько раз провернуться вокруг себя.
Оставшиеся два автомобиля с визгом тормозов остановились. Из них выбежали все, кто был.
Тут мои ребята и дали о себе знать. Высунулись из укрытий и накрыли колонну свинцовым дождём. Лупили часто, напоминая хлопками поп-корн на сковороде, но толку от этого было не так много, как мне хотелось.
Лишь половина боевиков рухнули замертво, но остальные рассыпались по укрытиям и открыли ответный огонь. Они не видели нас, полностью сконцентрировавшись на тех одиннадцати бойцах, что были внизу.
Тихонько мы с парнями сползли со склона, обогнули поле боя и зашли к боевикам из Чарки с тыла. Я неспеша прицелился, когда увидел врага.
Это было проще, чем в тире. Самая простая мишень — та, что не знает об опасности. И я выстрелил. Бегло, не задерживаясь, выпустил половину магазина. Тут же с боку послышались хлопки.
В считанные минуты боевиков осталось всего два. Стоять до конца им не хватило решимости. Они выбросили оружие и крикнули, что сдаются.
Я велел скрутить пленников, а потом расчистить дорогу. Сам же, тем временем, осмотрев поле боя, тут же зажегся новой идеей. Раз в Чарке решили, что могут так просто на меня нападать, значит, наказание должно быть соответствующим.
Пленников с завязанными руками за спиной поставили на колени. Я прошёлся перед ними несколько раз, пытаясь понять, кто слабее. Сложная задача. Оба трясутся, как осиновый лист, у одного рог отклеился и повис, как сосулька. Жалкое зрелище что один, что другой.
Раз на глаз определить сложно, я решил действовать наугад. Сел на корточки перед правым, напоказ держа пистолет в руке, и спросил:
— Жить-то хочешь? — тепло спросил, по-дружески. А он уставился на меня, будто я уже резать его начал, и головой закивал. — Наверное, и друзья твои жить хотели? — он опять кивнул. — Зачем же вы к нам поехали?
— Нам приказали, — ответил пленник.
— Знаешь, я думаю, у вас не очень умный хозяин. Приказы какие-то странные отдаёт, людей на смерть посылает. Как считаешь?
— Ну… наверное.
— А ещё я думаю, что вашего хозяина пора заменить.
Пленник поднял на меня глаза с немым вопросом: «Какого лешего ты хочешь? Говори яснее, а то я понимать отказываюсь».
— Скажи мне, дорогой друг, сколько у вас вооружённых человек в крепости осталось?
— Не говори ему ничего! — закричал вдруг второй пленник. Тот, что с одним рогом остался.
Не раздумывая, я пустил пулю ему в лоб.
— Забавный парень, — усмехнулся, вернувшись к первому. — Твой друг?
Тот сначала закивал, потом яростно головой замотал и совсем сник.
— Что, определиться не можешь? Ну ладно, не переживай. Всё просто. Ты скажешь, сколько вас осталось в крепости и как лучше зайти в неё, а потом мы решим, соскучился ли ты по другу, или вы правда всего-навсего знакомые. Всё понял? Договорились?
Пленник испуганно поглядел на труп товарища, потом на меня и, всхлипнув, промычал:
— Там пять человек осталось.
А потом рассказал всё, что знал об устройстве крепости и её слабых местах. Я Даже удивился, поняв, что «крепость» не просто название. Поселение на самом деле окружали стены. Но поверить в это до конца я не мог.
Когда допрос был закончен, ко мне подошёл Шаман и спросил, что я такое интересное придумал и к чему был весь этот концерт.
— Я хочу крепость себе, — коротко объяснил я.
— Чарку?
— А что? Они бы Шатовку не забрали бы, если бы с нами разделались?
— Нет. Пограбили бы и уехали. А люди бы нового хозяина сами выбрали. Так обычно и бывает.
— А мне или Николаю Алексеевичу почему позволили стать хозяевами?
— Так за вами сила была. Кто б чё сказал?
— Значит, и теперь не скажут. Но крепость я хочу себе.
Шаман посмотрел на меня странным взглядом. Вроде и одобрял такое решение, уважал даже, но что-то не давало ему покоя.
— Главного боишься? — спросил я напрямую.
Он кивнул.
— Если что, я сам перед ним отвечу, не переживай, — успокоил его я, а потом тихо добавил: — Заодно познакомимся.
Глава 18
Автомобили налётчиков из Чарки мы забрали себе как трофеи. На них и вернулись в Шатовку, чтобы пополнить боезапас и собраться с силами для вылазки.
Хоть я патронов я потратил совсем немного, всё же зашёл к оружейнику закупиться, чтобы не остаться безоружным в самый неподходящий момент.
— У меня уже мало таких осталось, — сообщил тот, доставая двадцатый патрон.
Банка и правда заметно опустела, а среди остатков уже почти незаметны стали девятимиллиметровые патроны. Зато оставалось много 5.47. Может, на полтора рожка наберётся, но АК мне разве что снился.
— А достать не сможешь? — спросил я, выложив сорок дюпонов на стол.
— Интересно, где?
— Там же, где и обычно, — пожал я плечами. — Тебе виднее.
— Не, хозяин, патроны — штука редкая. Если и попадётся чего, то это удача будет.
— А нормальные стволы вообще, что ли, не попадаются? Ни одного у вас тут не видел.
— Был бы у меня хоть один ствол, я бы весь город скупил, — мечтательно произнёс оружейник. — Знаю людей, которые за ржавый Маузер пять сотен платили. Только смысл какой? Он и выстрелить-то не сможет.
— Чтобы отреставрировать?
— Ты знаешь спецов? Я со многими знаком, кто оружием занимается, но всего пару человек из них Парабеллум от какого-нибудь Кольта отличить смогут. Говорят, у бесов хорошее оружие, но они им особо не пользуются. А ещё у Тонкого есть какая-то крутая пушка, и даже не ржавая. Но думаю, что брешут. Будь у него что-то подобное, стал бы он в крепости отсиживаться?
— В какой крепости? — насторожился я.
— В Чарке, конечно, у нас больше поблизости крепостей нет.
— А Тонкий там кто?
— Да полудурошным числится. Спятил совсем и пьёт беспробудно. А раньше гулял по Свалке, искал всё что-нибудь ценное.
— В чужих кучах?
— Не, он так далеко уходил. Туда, где и людей-то не было.
— И как? Много интересного нашёл?
— Кроме пушки? — усмехнулся оружейник. — Я как-то не спрашивал особо. Говорят, находил много. Мебель хорошую, технику живую. Он одно время известный дядька был. Ну и богатый, само собой.
— А где он в Чарке живёт? Как его там найти?
— Что, решил сказки послушать? Он их тебе навыдумывает, сам рад не будешь. Но дело твоё. Про Тонкого просто спроси там у любого. Думаю, его все знают.
Не сказать, что мне стало так уж интересно разговаривать с каким-то Тонким. Мне вообще не очень-то нравилось с местными общаться. Но вот что за пушка у него такая, действительно было любопытно.
Тем временем машины были заправлены, запас топлива погружен в багажник, и я выбрал одиннадцать человек, с которыми направился в Чарку. В последний момент к нам присоединился Черепаха. Он вывалился из забегаловки, где работала его возлюбленная Вакса, и уверенно направился к нам.
— Ежели ты думал, что я не в деле, то перестань думать, — заявил он и влез в Ниву на заднее сидение.
Рогатые повозмущались немного, но всё же потеснились и дали ему место. А тот в качестве благодарности ткнул ближайшему в ухо костылём.
— Нахрена тебе это надо? — спросил я, когда сел на переднее пассажирское кресло.
— Мстить буду, — весомо объявил горбун.
И замолчал.
— Интересно, за что?
— А чтоб неповадно было. Я к ним, значиться, по-хорошему, а они тут грабли на нас навострили. Ну ничаво, ничаво, я их энтими граблями-то по хребтине и огрею.
— Как знаешь, — смирился я. — Скажи, а ты в Чарке с Тонким не знаком?
— Я почём знаю, кто у них тонкий, а кто толстый считается. Все какие-то отожравшиеся.
— Я так и думал.
Горбун был не в духе, а разговаривать с ним в таком состоянии — себе дороже. Зашепелявит до смерти и не заметит.
Спустя долгие десять часов по однообразному пейзажу, изредка разбавляя молчание короткими разговорами, наш караван приблизился к крепости.
Перед атакой надо было оставить машины в безопасном месте, но чем ближе мы подъезжали к крепости, тем больше людей копошилось на кучах. Нас они провожали безразличными взглядами, но что-то мне подсказывало, что чуть только мы оставим машины, как вдруг эти ребята решат, будто колёса нам не нужны. А если не нужны колёса, то и двери ни к чему. Без дверей окажется, что в салоне много интересного. И когда от автомобилей останутся одни остовы с закрытыми капотами, это мусорщики почтут за вызов. Они вытащат двигатель, карбюратор, аккумулятор и всё то, что можно продать, а затем с невинными лицами скажут, что так и было, когда они пришли. Я не был уверен, что всё произойдёт именно в такой последовательности, но нисколько не сомневался, что обратно мы пойдём пешком.
В итоге, после двух часов мытарств я просто оставил несколько человек сторожить машины. Первым на это дело вызвался Черепаха.
— А как же твоя месть? Отменяется? — с усмешкой спросил я.
— Ничаво не отменяется. Я потом им всем покажу. Не лезть же мне под пули, я ж не дурень какой.
— Спасибо за комплимент.
— Обращайся. У меня их ещё цельный карман, девать некуда.
Раздав ценные указания, я собрал девять человек, велел одному из тех, кто уже был в крепости, провести нас к ней. Вера в людей подсказывала мне, почти кричала на ухо, что пленник наглым образом соврал и нас будет ждать приличная оборона.
Чтобы не сесть с размаху в лужу, я отправил одного из рогатых на разведку. Пришлось, правда, сначала объяснить ему, что это такое и почему он должен идти один, но дар убеждения и звонкий подзатыльник сделали своё дело.