Я успел лишь осмотреться, когда позади застрекотали автоматные очереди. Преследователи не отставали. Их оставалось всё меньше, я лично дюжину прикончил, но сбавлять напор они и не подумали.
Впрочем, и нас больше не становилось. То и дело кого-то ранили, убивали, и приходилось оставлять их позади. В результате из тридцати человек к высоткам подошли лишь четырнадцать. Меньше половины.
Мы заняли оборону в одном из кафе. Завалили окна и дверь мебелью, осмотрели подсобные помещения, чтобы не получить сюрприз в тылу, и приготовились.
Бесы показались очень скоро, когда мы ещё только заканчивали осмотр. Озлобленные до того, что готовы были между собой драку устроить, лишь бы пар выпустить. Не ждали, что людишки могут им по зубам надавать? Что ж, всё когда-то в первый раз бывает. Кушайте, не подавитесь.
Они не заметили нашей баррикады и слишком рано потеряли бдительность. Двадцать бесов, не прячась, шли по дороге и грозно глядели в витрины. Такая хорошая цель просто не могла меня оставить равнодушным.
Я зарядил гранатомёт и шёпотом приказал бойцам:
— Сейчас жахнем по ним, а тех, кто выживет, из автоматов добьём. Всё поняли? Я стреляю, вы открываете огонь после взрыва.
Бойцы без лишних вопросов закивали.
Я подобрался поближе к двери и как можно тише отодвинул от неё диван. Открыл не больше, чем могло потребоваться для выстрела.
— Приём, Константин, мы прорвались. Идём к четвёртому посту, — проснулась вдруг рация голосом Николая Алексеевича.
Бесы тут же насторожились и принялись искать укрытие. Каждая секунда превращала удачный случай в пустоту, и я не хотел упускать его полностью. Наспех прицелился и выпустил гранату.
Сквозь дым я видел, как пронеслась та, оставляя серый след в воздухе, и попала точно в центр небольшой группы. Взрыв разбросал в стороны шестерых бесов, будто те вовсе ничего не весили. Вразнобой разлетелись куски асфальта и пыль, конечности, грязь. А следом мои ответственные ребята расстреляли ещё десяток врагов. Победа стремительная и триумфальная. Почаще бы так.
Я не знал, сколько ещё бесов оставалось у нас на хвосте, но можно было надеяться, что стало их в половину меньше. Вот только где они спрятались? Даже те, кто выжил сейчас, были теперь ниже травы и тише воды.
Мы подождали ещё полчаса, но ничего не изменилось. Бесы молчали, на их радиочастоте была тишина. Может, я что-то и упустил, увлёкшись побегом, и прослушал важное сообщение, но теперь уже ни у кого не спросишь.
Зато я не упускал ни одного доклада Николая Алексеевича. Он коротко сообщал, что караван постепенно продвигается вперёд и теперь уже почти добрался до нашего уровня. Тогда я и выдвинулся к нему навстречу.
Бесы так и не показались, но всех смущало куда больше другое. Совершенно точно, земля под ногами дрожала. Дрожали здания, фонари, мебель. Небольшие вещи уже блуждали всюду со своеволием живых существ. И это было не к добру. А если прибавить, что громкость гул однозначно ещë увеличилась, то навевало это всё самые тревожные мысли.
— Главный злится, — предположил один из бойцов.
— Зря мы в это ввязались, — поддержал его второй.
Прежде чем кто-нибудь из них принялся паниковать, я их оборвал:
— Отставить разговоры! Главный вас за людей не считает, а вы всё трясётесь перед ним. Пора уже показать ему, чего вы стоите.
Бойцы не согласились, но многозначительно замолчали.
Мы добрались до каравана без единого выстрела и увидели, как непросто ему дался прорыв. Два внедорожника пропали, а остальные автомобили были испещрены вмятинами и выбоинами. Бойцов тоже поубавилось. Из семидесяти четырёх человек оружие держать могли только сорок. Ещё пять раненных лежало в автобусе.
— Как-то они резко затихли, — вместо приветствия поделился я с Николаем Алексеевичем.
— Думаю, они решили перегруппироваться, — ответил тот, перекрикивая гул. — Вряд ли они ожидали такого нападения.
— Ложились, как миленькие, — усмехнулся я.
До цели оставалось ещё немного. Уже отсюда я видел три высочайшие башни, что выросли над пещерой Главного. Казалось, руку только протянуть, но впереди были ещё посты.
Пустые.
Следующие два поста встретили нас только преградой в виде свалки мебели и жести. Мы разбирали, ехали дальше, но каждый из нас всё отчётливее понимал, что это не нормально. Совсем не нормально.
За несколько кварталов до башен Николай Алексеевич поравнялся со мной и указал пальцем на один из недостроенных небоскрёбов.
— Вот здесь всё и началось. Сложно поверить, что прошло уже двенадцать лет.
— И тогда здесь было так же громко?
— Смеётесь? Тогда здесь был едва заметный гудëж. Тишина, как на кладбище, если сравнивать с тем, что сейчас.
— Такое ощущение, что земля под ногами вот-вот расползётся в разные стороны.
— У меня тоже.
Следующий пост, последний перед спуском к Главному, только показался вдалеке, когда на нас выскочили бесы. Они вывалились из небоскрёбов по обе стороны дороги и устремились в рукопашную. Решили зайти с козырей, наверное. Вот только и мы уже их заждались. Открыли огонь в тот же момент и щедро полили их свинцовым дождём.
Бесов и было-то немного, но теперь и вовсе осталось меньше половины. Те, кто смог добежать, с лёгкостью подхватывали наших бойцов и разрывали на части. Будто из тряпичных кукол выдергивали руки и ноги, и бросали в сторону, когда жизнь покидала изуродованные тела. Хватали следующего.
Жестокость бесов обезоруживала и сеяла панику в наших рядах. Бойцы бросали автоматы, молили о пощаде, пытались сбежать. Но кто их послушал бы? Бесы слишком долго копили ярость, слишком долго терпели унижения в мире, где все перед ними преклонялись и теперь не могли насытиться кровью.
А гул всё усиливался, пока не заглушил все прочие звуки. Теперь уже ни крики, ни выстрелы были не слышны. Хотелось заткнуть уши, но схватка не давала отвлечься. Приходилось терпеть.
И вдруг земля колыхнулась. С утробным рокотом треснул асфальт, пошëл волнами. Трещин становилось всё больше. Они расползались от башен и поглощали всё, что оказывалось на пути. Фонари, не успевшие даже затухнуть, и автомобили, бешено мигающие фарами, киоски и лотки, баррикады последнего поста. Всё рушилось в бездонные глубины города.
Я невольно скользнул глазами вверх по башням и отшатнулся. Те, будто щупальца гигантского кальмара, беспрерывно двигались, вздрагивали, сталкивались и переплетались между собой. И мне стало жутко, что это всё правда может быть живым существом. Кто его знает, что в недрах Клоаки могло завестись.
Потому с облегчением мазохиста я наблюдал, как одна из башен-щупалец ушла под землю. Следом за ней с небольшими перерывами отправились и остальные две. А на их месте образовался ослепительно яркий столб вихря. Из множества мелких частиц и бешено вращая по кругу обломки башен, воронка устремилась к небу. Но хватило её лишь, чтобы дотянуться до крыш небоскрёбов.
Появление Главного заставило бросится врассыпную не только наших бойцов. Даже бесы в ужасе оставили свою месть и поспешили к зданиям, где надеялись найти укрытие.
И только самые стойкие остались возле каравана. Семеро выживших землян, включая меня и Николая Алексеевича, Шаман, который не выпустил автомат из рук даже теперь, и ещё несколько бойцов, имён которых я не знал.
Я подошёл к Николаю Алексеевичу и на ухо проорал вопрос, указывая на провал впереди:
— И что теперь делать?
— Ничего не меняется, — уверенно заявил он. — Надо установить оборудование и подключить антенну.
Непростительно нагло, прямо посреди разговора меня за плечо дёрнул Шаман. Вместо объяснений он указал пальцем на небо.
— Очень ты вовремя, — пробубнил я, но голову всё же поднял.
И чуть не рухнул, поражённый немыслимым зрелищем. Пандора тряслась и рассыпалась.
Глава 45
Я через силу заставил себя собраться и вернутся к плану. Пусть происходит с Пандорой всё, что угодно, нам надо успеть до того момента, пока она не рухнула нам на головы.
Николай Алексеевич стоял рядом и с открытым ртом смотрел вверх. Казалось, он бы не сдвинулся с места, даже если бы Пандора уже падала. Я дёрнул его за руку:
— Нам нельзя терять ни секунды. Ставим оборудование здесь?
Николай Алексеевич непонимающе посмотрел на меня какое-то время, но постепенно его взгляд прояснился, и он кивнул:
— Да, да. Немного поближе к провалу, чтобы провод антенны дотянулся.
И мы принялись вытаскивать ящики из автобусов, расставлять их так, как он указывал. А когда с этим покончили, начали доставать и подключать аппаратные панели, блоки питания, процессорные усилители и много чего ещё. Большинство приборов я видел впервые и даже не догадывался, как они называются. Но всё вместе это выглядело как артефакт с космического корабля.
Самыми тяжёлым в сборке оказались врата. Те были разобраны на четыре основные части и полсотни мелких деталей, но и с этим мы вскоре справились под чутким руководством Николая Алексеевича.
Собранные врата представляли из себя овальный чёрный портал, увитый проводами. К нему подключался энергоблок и сервер. Саму антенну Николай Алексеевич подключил к трансформатору, от которого напряжение должно было передаваться на энергоблок. С другой стороны антенна была обыкновенным медным шаром на длинном проводе. Именно его и требовалось закинуть в вихрь, чтобы собрать энергию молний.
Всё время, что мы возились с оборудованием, я посматривал на Пандору и с ужасом замечал, как отваливаются от неё целые глыбы и падают вниз. Свет уже проникал в образовавшиеся дыры тонкими лучами, но его ещё было слишком мало, чтобы рассеять темноту.
— Теперь антенну надо забросить, — прокричал Николай Алексеевич.
Я, Шаман и ещё двое подхватили шар и потащили к провалу. Сделать это оказалось не так-то просто. Ветер от вихря поднялся сильный и едва не подкидывал нас в воздух. Если бы антенна была легче, пришлось бы тяжко.
Мы подтащили медный шар к обрыву и сбросили. Всего мгновение потребовалось ветру, чтобы подхватить его и притянуть к сердцу вихря. А там одна за другой молнии впивались в шар и блуждали по его поверхности.