Линь Йи-Ю кашлянул, намекая, что лучше сразу переходить к делу, а не играть в игры.
Ли Вэнь глядел на свистящую пароварку, наполненную хагау.
– До меня дошли слухи, что за мою голову назначена цена. Глядя на эти пельмени с креветками, я думаю о себе.
Ло Цзиньчен наконец-то понял, что все это затеяли для него. Он поручил Тесаку распространить слухи, чтобы запугать Ли Вэня и предостеречь его от того, чтобы и дальше создавать неприятности, и, похоже, Тесак выполнил его поручение буквально. Вот почему Ло так ценил Тесака – достаточно было сделать пару легких намеков, и Тесак догадывался, чего на самом деле желает хозяин, исполняя поручение инициативно, эффективно и жестоко. Был тут, конечно, и элемент самообмана, устраивающий Ло Цзиньчена, возможность перевалить всю вину на Тесака и избежать плохой кармы для себя лично.
Однако он все еще не мог понять, с какой стати кланы Линь и Чень побаиваются этого «мусорного человека».
Заметив, что никто не желает поддержать разговор, Ли Вэнь продолжил говорить сам:
– Я уже полтора года пробыл на Кремниевом Острове, и мне действительно здесь нравится, я чувствую себя здесь как дома. Я побывал во многих деревнях, стараясь привести дела в порядок, но мне кажется, что у меня это не получилось. Быть может, боссы наставят меня на путь истинный?
Он достал блокнот с блестящей обложкой и счеты, а потом почтительно подвинул все это Ло Цзиньчену.
Ло Цзиньчен вопросительно поглядел на него, а затем принялся листать блокнот. И вскоре презрение на его лице сменилось изумлением. Страницы блокнота были заполнены колонками цифр, отражающих ежедневное количество и виды отходов, прибывающих в каждую деревню, процент переработки, длительность цикла переработки, флуктуации рыночных цен на металлы и пластики, стоимость рабочей силы, электроэнергии, воды, аренды, амортизация оборудования и так далее. Все вместе это напоминало огромную цифровую матрицу. Ло Цзиньчен понимал, что все эти данные можно получить из официальных источников, но еще никто не взял за труд сделать это и свести их все воедино.
На последней странице было всего несколько цифр, красным. Объем налогов, которые кланы должны были платить, исходя из этих расчетов, и фактический объем налогов. По поводу фактического объема налогов был приписан комментарий о том, что эти цифры взяты с веб-сайта налоговой службы из статьи с заголовком «Объявляем благодарность самым крупным из наших налогоплательщиков».
Ло Цзиньчен понял, что сидящий перед ним худощавый молодой человек намного опаснее, чем можно было бы подумать, глядя на его скромный облик. Он поглядел на представителей кланов Линь и Чень. Судя по выражению их лиц, представленные в блокноте цифры были верны.
– Юноша, ты очень умен. Почему бы тебе сразу не сказать нам, чего ты желаешь? Мы можем обговорить все.
Ло Цзиньчен подвинул блокнот обратно. Было очевидно, что настолько сообразительный человек вряд ли станет хранить такие данные только в бумажном блокноте.
Ли Вэнь ухмыльнулся.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы относились к нам как к людям, а не как к мусору.
Повисло неловкое молчание. Через некоторое время заговорил Линь Йи-Ю, гладким, «официальным» тоном.
– Сяо Вэнь, – сказал он, обратившись к юноше подчеркнуто фамильярно, называя его «младшим», – очень многое может быть решено, если мы все вместе усядемся и это обсудим. Мы многие годы работаем, чтобы улучшить жизнь рабочих-мигрантов. Конечно же, остаются области, в которых есть что улучшить.
– Я рад, что мы разделяем такой подход, – сказал Ли Вэнь, поднимая чашку с чаем. – То, что записано в этом блокноте, стоит куда больше моей жизни, не так ли?
Чашка повисла в воздухе, слегка дрожа. Затем чашки подняли члены клана Линь, а потом и члены клана Чень. Ло Цзиньчен понял, что его загнали в угол. Три клана оказались в положении трех рыб, которых нанизали на леску за рты, – хороший рывок, и рты будут порваны. Хотя в данный момент клан Ло доминировал над двумя другими кланами, он не мог игнорировать интересы остальных и принимать решения единолично. Если использовать другую метафору с рыбами, отчаявшись, рыба может порвать сеть – последствия будут плохи для всех.
Ло Цзиньчен медленно поднял чашку и резко чокнулся с остальными.
Теперь, вспоминая это спустя полгода, Ло вспомнил и взгляд этого пришлого мерзавца – холодный и расчетливый, будто внутри него была бомба с часовым механизмом. Пока что Ло Цзиньчен не мог с ним ничего сделать. Если произойдет утечка собранных им данных, неприятности будут не только у трех кланов и не только у налоговой службы. Американцы могут воспользоваться этой возможностью, получив рычаг для давления на них. Это беспокоило его больше всего.
А болезнь сына усложняла его жизнь сверх всякой меры.
Каждое утро и каждый вечер Ло Цзиньчен почтительно преклонял колена перед алтарем, молясь статуе Будды, освященной монахами. Молился за Хим-жи, за семью Ло и за Кремниевый Остров. Глядя на золотистый загадочный улыбающийся лик Будды, он обещал, что если его молитвы будут услышаны, то он пожертвует огромные суммы на благотворительность, реновацию храмов и ежегодные празднования дня рождения Будды, приглашая на празднество каждого жителя Кремниевого Острова, чтобы люди разделили с ним это благословение.
Это все равно что вести переговоры о заключении контракта. Мысль мгновенно промелькнула в его голове, и он отбросил ее. Зазвонил телефон.
Звонил Тесак. После недели поисков он нашел «мусорную девку», едва опередив в этом клан Линь.
– Хватай ее и приведи в Зал Молитвы и Благотворительности, – сказал Ло Цзиньчен и повесил трубку.
Еще и клан Линь в дело включился? Ло Цзиньчен простерся перед Буддой, положив руки на пол ладонями вверх и коснувшись ладоней лбом три раза. Уголки его губ приподнялись в загадочной улыбке, так, будто он получил указание из другого измерения.
Договор заключен. Голос будто донесся откуда-то из глубины его сердца.
Светодиод у двери номера отеля, означавший «Пожалуйста, уберитесь в комнате», не горел. Скотт открыл дверь и включил свет. Да, горничная здесь действительно побывала – все было аккуратно прибрано и разложено по местам, а в воздухе чувствовался легкий запах лимонного освежителя. Скотт включил висящий на стене телевизор, выбрав канал наугад, и прибавил громкость. Привычно прошел по комнате с телефоном в руке. Сканирование по всем диапазонам не выявило никаких необычных электромагнитных излучений.
Чисто. Самый лучший из местных отелей, и это означает, что он принадлежит клану Ло.
Скотт достал портативный компьютер, который всегда носил с собой, и запустил программу обмена сообщениями с шифрованием данных, в которой можно было работать как в текстовом, так и в голосовом режиме. Хотя, конечно, здесь абсолютно безопасного канала связи быть не может в принципе. На экране телевизора мужчины и женщины европейской наружности, бегло говорящие на Современном Стандартном Мандарине, рекламировали последние модели имплантов для домашних животных, запущенные в продажу на североамериканском рынке на Рождество.
Они смогут лучше угадывать ваше настроение и помогут улучшить ваши взаимоотношения. SBT с гордостью представляет новейшую продукцию для всех потребностей завтрашнего дня!
Скотт вспомнил чипированных собак. В течение пары месяцев все рынки электроники Хуацянбей в Шэньчжэне будут завалены копиями-шаньчжай, более мощными, чем оригиналы, и лучше приспособленными к местным потребностям. А потом эти копии станут экспортировать в США, и их купят рабочие SBT на свою скромную зарплату, которая не позволит им купить дорогие оригиналы, те самые, что они делают. И имплантируют их своим собакам.
Эти проклятые китайцы, которые вечно копируют и пиратствуют.
Несколько абсурдная ситуация. Американские рабочие ругают китайцев, которые воруют у них работу за счет дешевизны рабочей силы, но в то же время благодарны Китаю за то, что дешевые китайские товары помогают им поддерживать достойный уровень жизни. В Китае же доллары меняются на юани и наполняют карманы нуворишей – владельцев заводов, дистрибьюторов, разработчиков и чиновников нижнего уровня, презирающих китайские ограничения и посвятивших жизнь погоне за западным образом жизни, пытающихся скопировать манхэттенский Ист-Сайд или сан-францисский Бэй Эриа, постоянно меняя одни дорогие вещи на другие.
Так юани превращались обратно в доллары.
Соединение… соединение установлено… шифрование включено.
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Чисто?
ЧАН ФЭНША: – Да.
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Как продвигаются дела?
ЧАН ФЭНША: – Есть несколько кандидатов. Я слежу.
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Очень хорошо. Помни о временных рамках.
ЧАН ФЭНША: – Что именно это такое? Как оно влияет на кандидатов?
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Ты знаешь правила.
ЧАН ФЭНША: – Я просто спросил.
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Мелкие неприятности, не более. Обычная операция по возврату. Пожалуйста, сосредоточься на своей главной задаче.
ЧАН ФЭНША: – Это оказалось труднее, чем я думал.
ХИРОФУМИ ОТАГАВА: – Я слышал. Это китайцы, сам понимаешь.
ЧАН ФЭНША: – Действую в соответствии с руководством… погоди немного.
Лица Скотта коснулся легкий ветерок. Из-за сильного загрязнения воздуха он всегда держал окна плотно закрытыми, полагаясь на централизованную систему очистки воздуха. Откуда же ветер? Попрощавшись с «Хирофуми Отагавой», он закрыл программу-мессенджер и опустил крышку компьютера. Осторожно подошел к окну и увидел, что оно чуть-чуть приоткрыто, едва заметно, и сквозь узенькую щель внутрь дует влажный теплый вечерний ветерок.
Отель был выстроен в форме подковы, проемом в сторону моря. Согласно принципам фэншуй это было хорошее расположение для обретения богатства. Номер Скотта располагался на одном из концов подковы, окруженной морем с трех сторон. Это означало, что это был самый дорогой номер в отеле. Открытое окно выходило внутрь подковы, из него были видны окна номеров на противоположном конце здания.