меха была поражена тем, насколько быстро способно перемещаться это огромное тело. Три человеческие фигуры быстро выросли в размере, от размера ракушки на берегу до нормального человеческого, в ее поле зрения возникли три бледных лица, на которых были смесь изумления и ужаса, только появляющиеся, их мимические мышцы даже не успели до конца среагировать, приняв окончательное выражение.
Мими-меха выставила вперед правую руку и ударила под углом вниз. Сигарета, повисшая в губах Шрама, сидящего на корточках справа, упала; резкая четкая красная линия прошла прямо по линии старого шрама на левой щеке и дальше через все лицо, под углом – и верхняя часть его головы съехала вниз; разрез пошел дальше, сквозь правую ключицу, и снес большую часть его правой руки. Мими увидела, как из чистого, идеального разреза хлынула яркая жидкость пастельного цвета. Теперь она поняла, что яркость оттенка отражает температуру.
Мятно-зеленый цвет был теплого цвета, почти молочного.
Почти одновременно ее другая железная рука сомкнула пальцы на голове Бритого и оторвала его от земли. Бритый бился, будто сом на крючке, его ноги молотили по броне из твердого сплава с приглушенным неровным стуком. На его штанах в паху быстро расплывалось мокрое пятно. Мими намеренно медленно сжала пальцы, глядя, как лысая голова медленно деформируется, ломаясь под давлением. Из раздавленного черепа хлынули струи зелено-белой жидкости. Она смотрела на это, завороженная, пока тело не упало на землю, оставив в пальцах Мими-меха смесь костей, крови и мозговой ткани, светящиеся, будто плохого качества нефрит.
Она потратила на эту игру слишком много времени и почти забыла о своей настоящей цели. Тесак уже был в нескольких сотнях метров от нее, на пляже. Пламя на его телесной пленке на плечах мигало и подпрыгивало, будто готовое в любой момент угаснуть.
Мими-меха сделала два огромных прыжка и вдруг рухнула на колени на песок. Ее сознание помутнело и померкло, у нее не хватало сил, чтобы и дальше управлять экзоскелетом. Мими поняла, что ее душа еще не окончательно свободна, что она все еще связана с умирающим телом, похороненным в земле. А как только ее тело умрет окончательно, ее сознание рассеется.
Она с трудом поднялась на ноги, развернулась и тяжелыми шагами пошла обратно, к братской могиле, где принялась искать свою собственную.
Ее поле зрения изменилось: землю поделили на части линии светящейся сетки. Мими глядела на ячейки сетки, сквозь землю, и видела кости, гробы и погребальные предметы, похороненные вместе с телами. Многие тела находились в странных позах. Среди них были кошки, больше было собак, а в одной могиле лежали сразу три тела, плотно сложенные вместе, так, что их конечности переплелись, образовав чудовище с шестью руками и тремя головами, ужасающее зрелище. Она увидела крохотный трупик, свернувшийся клубочком, большая голова на неразвитом теле, младенец, будто спящая под землей личинка цикады. Мускульные волокна тела робота сократились одновременно, будто вздрагивая.
Мими увидела себя: худощавая тень, светящаяся, но постепенно меркнущая, неподвижная, будто мертвая собака, в одной из ячеек сетки. Не сильно ярче, чем другие тела, давно уже мертвые.
Она вонзила руки робота во влажную землю и начала откидывать огромные горсти черной почвы, снова и снова. Мими копала настолько решительно, что даже не задумывалась, что может повредить свое человеческое тело. Она видела все и держала свою немыслимую силу под идеальным контролем, ее движения были точны, не отклоняясь ни на волосок от необходимого. Вскоре сквозь землю показался синий пластик савана, будто море поднялось к поверхности земли вследствие парникового эффекта. И вскоре на саване остались лишь маленькие островки черной земли.
Мими-меха выпрямила руки, аккуратно вынула тело из могилы и еще более аккуратно опустила его на землю рядом. Пластиковый саван раскрылся, и она увидела бледную плоть, похожую на тело моллюска, покрытую отблесками зеленого. Казалось, оно размякло от дождя. Мими глядела на лицо, знакомое и в то же время странное. В ее сознании возникло очень странное ощущение – это было совсем не то, что смотреться в зеркало. Глядя в зеркало, человек непроизвольно напрягает мимические мышцы, пытаясь выглядеть красивее, но сейчас она видела перед собой совершенно обмякшее лицо, на котором не было ни следа жизни.
Холодные пальцы из твердого сплава начали манипулировать телом девушки. Мими не знала, как ей себя спасти. Она видела, как светло-зеленый цвет в ее грудной области медленно остывает, делаясь в тон сине-зеленому цвету вокруг. Жизнь ускользала из ее тела. Мими выпрямила два толстых металлических пальца, поставила их меж двух небольших грудей и начала ритмично надавливать на грудную кость, так, как по телевизору показывают. Мягкое человеческое тело дергалось под этим давлением, но сердце на координатной сетке изображения оставалось неподвижным, не подавая признаков жизни.
Очнись! Очнись!
Мими беззвучно вскричала в отчаянии. Потеряла контроль над своей силой и увидела, как грудь ее тела вдавилась под нажатием металлических пальцев. Под ее телом в земле образовалась вмятина. Она смотрела, как из ее носа и рта хлынула смесь крови, воды и грязи. Это пробудило в ней надежду.
Но ее сердце все еще не вернулось к жизни.
Мне нужно электричество!
От этой мысли нервные узлы Мими-меха будто пронзила молния. В течение тридцати микросекунд электроактивные мышечные волокна в ее руках сформировали цепь тока, с положительным и отрицательным полюсами и регулируемым за счет сокращений мышечных волокон напряжением и током. Она понятия не имела, как ей это удалось сделать, точно так же, как закаленный в боях солдат не осознает сложной последовательности, отложившейся у него то ли в мышцах, то ли в мозгу, которая пробуждается с первым звуком выстрела.
Треск. Мелькнули голубые искры. Ток тек от левой стороны грудной кости через сердце и к правой лопатке.
Сердце, будто зеленая почка во тьме, дернулось, один раз.
Она увеличила ток. Разряд! Тело дернулось целиком, едва не подскочив с земли и упав обратно. В стороны полетели брызги грязи.
Зеленая точка сильно дернулась и снова затихла. Мими ощутила, как ее сознание затягивает какая-то сила, пытаясь извлечь ее из экзоскелета робота. Сила, исходящая от нагого тела девушки в грязи.
Разряд. Снова резкий рывок. Резкое ощущение тошноты. Мими на мгновение оказалась внутри этого холодного, избитого человеческого тела, но спустя несколько десятков микросекунд она снова вернулась в прочную обитель стального замка.
Разряд. Разряд. Разряд.
Сознание Мими металось между телом робота и человека, ее поле зрения мерцало. Сердце постепенно вошло в нормальный ритм, жизненная сила нарастала, но вследствие этого она теряла силу, позволяющую ей управлять телом из твердого сплава. Обмякшие ноги уже не могли удерживать вес корпуса, она чувствовала, как робот наклоняется вперед, под действием силы тяжести.
А под нависающим огромным металлическим телом лежало человеческое тело девушки в коме.
Боль. Мокро. Дрожь. Тошнит. Страшная усталость. Эти ощущения, исключительно человеческие, все чаще заполняли сознание Мими. Последнее, что увидела Мими-меха, – было то, как она падает вперед, падает на хрупкое человеческое тело. Она уже почти увидела это бледное тело, грудь, ожившее сердце внутри нее – тело, которое раздавит в кровавую лепешку дорогая военная игрушка.
Нет!
Мими с ужасом услышала свой собственный голос, слабый на фоне шума ветра и дождя. С трудом открыла глаза. Перед ней, заполняя все поле зрения, была огромная и ужасная черная машина убийства. По желобкам корпуса стекала дождевая вода, падая ей меж губ. Робот выпрямил руки и уперся в мокрую землю в последний момент, когда уже был готов раздавить тело Мими, и остался в таком положении.
Ее и Смерть разделяло расстояние поцелуя.
Мими начала с трудом шевелить пронизываемым болью телом и постепенно выползла из-под робота. Бесконечную ночь пронзал проливной дождь, омывая ее тело и заливая ей глаза. Ей было холодно, она дрожала, была ошеломлена и беспомощна, а хорошо знакомое ей тело вдруг оказалось тяжелым и непослушным. Снова появился белый луч маяка, беззаботно скользя в небе, над поверхностью моря, к пляжу, по кладбищу. Холодно коснулся тела Мими и беззвучно исчез, не оставив после себя ни тепла, ни сочувствия.
Мими вспомнила весь пережитый ею кошмар, и ее начало тошнить.
8
Ло Цзиньчен смотрел на дрожащую фигуру человека, скорчившуюся в углу. Пламя на его плечах померкло, от тела исходил запах мочи, с уголков рта свисали нитки слюны, а широко открытые глаза были покрыты сеткой сосудов, не способные ни на чем сфокусироваться. Его было практически невозможно узнать. Ло не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь видел Тесака в состоянии такого страха. Он сбежал из дома в девять лет, оказался в уличной банде, с глазами, наполненными злобой, а потом Ло Цзиньчен вытащил его из бандитских разборок и сделал верным псом семьи Ло.
Мальчишка был худой, как тростинка, но цепь от велосипеда в его руке извивалась, как серебристая змея, находя себе цели в гуще драки. Его юное лицо было забрызгано каплями крови, оно было перекошено от ярости. Ло никогда не забудет это лицо, лицо того, кто жаждет уничтожить весь мир вокруг.
Тесак незаконнорожденный, сказали Ло. Его мать соблазнил рабочий-мигрант, который сбежал почти сразу после рождения мальчика. Родственники советовали ей избавиться от ребенка, но она решила вырастить сына. Мальчик рос под презрительными взглядами окружающих, под их неодобрительный шепот, и взгляд его узких глаз сделался острым, как ножи, – в точности как у того злополучного мигранта, говорили все, кто когда-либо видел его отца.
Позднее его мать вышла замуж за местного, и отчим выкидывал Тесака в курятник или собачью конуру всякий раз, как она уходила из дома. Ему приходилось драться с курами и собаками за ошметки еды и жить в дерьме. А затем мужчина сказал его матери: «Грязна и низка кровь в его жилах – видишь, как ему нравится в грязи валяться с животными!» Мать всю ночь продержала Тесака в объятиях, рыдая. «Видишь, тебе нельзя больше здесь оставаться. Я не могу избавить тебя от страданий». Ни слезинки не скатилось из чудесных глаз Тесака.