– Я даже увидеться с ней больше не могу.
– Когда я в армии служил, сержант в учебке говорил так: «Никогда не веди себя как голливудский герой. Настоящий герой всегда понимает разницу между приказом, заданием и жизнью и в ключевые моменты правильно выбирает приоритеты».
– Врач сказал мне, что она может в любой момент умереть, а у них нет необходимого оборудования и знаний, чтобы лечить ее здесь.
Кайцзун изо всех сил старался говорить спокойно.
– Но она принадлежит клану Ло, поэтому Ло Цзиньчен использует ее в качестве козыря при переговорах.
– Понимаю. Думаю, для тебя это ключевой момент.
– Я не понимаю.
– Все очень просто. Если ты считаешь, что этот проект по переработке отходов важнее, то нам надо забыть обо всем другом и сосредоточиться на том, чтобы достичь договоренности.
Скотт на мгновение замолчал.
– С другой стороны, если ты считаешь, что жизнь Мими важнее, тогда нам необходимо выстраивать отношения с Ло Цзиньченом, пока мы не сможем найти ее и увезти. И на хрен проект.
– Вы меня проверяете? – с подозрением спросил Кайцзун.
– Нет. Погляди на них.
Скотт показал на спорящих представителей кланов.
– Что для них важно?
– Деньги. Власть.
Кайцзун на мгновение задумался.
– Возможно… женщины и их дети.
Скотт ухмыльнулся, обнажая идеально белые зубы.
– Видишь, ты ведь понимаешь. Люди всегда слишком много платят за то, что им не нужно на самом деле. Я однажды тоже сделал подобную ошибку. Так что подумай хорошенько, прежде чем мне отвечать.
Ножки стула Кайцзуна скрипнули, двигаясь по полу. Он поежился, пытаясь скрыть беспокойство. Голоса спорящих торговцев и чиновников, казалось, стали тише и мягче; их силуэты расплылись, они, будто куклы, раз за разом механически повторяли одни и те же фразы. Огромная фреска за ними, напротив, стала более отчетливой, попав в фокус. Редкие раковины жемчужниц поблескивали, будто глаза в лунном свете, делая еще красивее изображение Кремниевого Острова, на который накатывают волны перемен.
Когда-то для него было привычным избегать принятия решений, утешать себя словами, что единственным логичным решением всегда было и будет подчиниться невидимым силам и закономерностям истории. Однако теперь на смену раздумьям в его глазах появилась решимость. Решать вдруг стало несложно.
Кайцзун хлопнул Скотта по плечу. Он никогда не позволял себе подобной фамильярности по отношению к своему боссу, настолько свободно. Царапины Скотта еще до конца не зажили, и он дернулся от боли.
– Спасибо тебе.
Глаза Кайцзуна вновь светились надеждой, и в его правом глазу было даже больше благодарности, чем в левом.
Часть третьяЯростный шторм
…ты видишь совершенство в любом несовершенстве, и так мы научаемся любить этот мир.
15
Дождь начался на закате и прекращаться не собирался.
Ярко-желтая лента, натянутая полицией, болталась на ветру, посвистывая. Капли дождя плотно, будто косяки рыбы, летели по диагонали в конусах теплого желтого света уличных фонарей. Смена караула: отдача чести, вода, капающая с черных резиновых дождевиков, заливающаяся в сапоги, лужами скапливающаяся у ног. Сменный часовой, дрожащий, выдыхающий облако белого пара, мгновенно разлетающееся на ветру. Середина лета на Кремниевом Острове, но казалось, что вокруг холодно и влажно, как в погребе зимой.
По другую сторону границы, обозначенной лентой, все оставалось таким же тихим. Лишь иногда собаки ритмично лаяли друг на друга, в закатном полумраке глядя в пустоту. Состоящие из хижин деревни «мусорных людей» больше походили на огромные кладбища, их черные сооружения были похожи на трупы, разбросанные в высокой траве. Сквозь щели в окнах и дверях проникал еле заметный свет, будто сквозь телесные отверстия трупов, будто они безмолвно завывали на смертном одре. Их последние вздохи исчезали на ветру и дожде, они были готовы угаснуть в любой момент.
– Я слышал, что они планируют вполовину снизить паек воды и еды с завтрашнего дня, – сказал сидящий в полумраке Ли Вэнь, глядя во мрак холодной ночи снаружи. Дождь молотил по дешевой проржавевшей железной крыше, шумя, будто лопающиеся в чайнике пузырьки. – Больше им ничего не остается.
– Мы все равно опережаем их на шаг, – непринужденно сказала Мими, вставляя новый флакон с красной жидкостью в автоматический инжектор у локтевого сгиба. В течение следующих двенадцати часов он будет постепенно вводить ей в кровь высокоэнергетическую фруктозную смесь, обеспечивая АТФ для ее мозга, находящегося в условиях гиперметаболизма, чтобы он нормально работал. За это ей пришлось расплачиваться побочными эффектами: быстрое неглубокое дыхание, повышенная температура тела, эмоциональная нестабильность.
Но это был последний имеющийся у нее флакон.
– Все готовы.
Ли Вэнь услышал, как чипированный пес внутри хижины тихо зарычал. Он давно взломал их программы, а теперь вместе с Мими превратил их в аппараты связи. А при необходимости они становились оружием.
– Ты зарядил духа Пляжа Созерцания Прибоя? – спросила Мими.
– Он готов, ждет тебя в сарае. Как ты ухитрилась взломать протоколы беспроводной связи?
– Примерно так же, как дверь ключом открывают.
Это и выводило Ли Вэня из себя. Он понимал принцип, но не мог понять конкретный способ, которым она достигала цели. Мими больше не была невежественной девушкой из «мусорных людей», с которой он был когда-то знаком, а может, и никогда ею не была. Та Мими, что была сейчас перед ним, похожа на ветерана, закаленного множеством войн, стратегия и история которых были слишком сложны для его понимания.
– Ты в этом уверена? – спросил Ли Вэнь, с тревогой глядя, как Мими надела очки дополненной реальности и включила крохотное устройство рядом с ухом. Загорелся синий светодиод. – Когда-нибудь тебе не повезет.
Мими улыбнулась и ничего не сказала.
В те времена, когда она была Мими 0, Брат Вэнь часто красовался перед ней своими умениями. Используя доработанный аппарат радиосвязи и программы взлома, он показывал, как можно ненадолго обойти файерволл, обеспечивающий ограничение скорости доступа, и обеспечить соединение очков дополненной реальности с высокоскоростной сетью за пределами острова, чтобы надевший их мог наслаждаться свободным взглядом на мир. Дешевое оборудование стоило на «черном рынке» Кремниевого Острова очень дорого, да и далеко не все осмеливались им пользоваться.
Ты должна быть очень, очень осторожна, предостерегал Мими Брат Вэнь. Не регистрируйся ни на каких сайтах; не оставляй комментарии; не оставляй никаких следов. Как только увидишь красный огонек, немедленно отключайся. Он означает, что следящие за Сетью «пауки» ощутили вибрацию паутины и начали отслеживать ее, так что мгновенно тебя найдут. Как только они тебя захватят, тебе уже не сбежать. «Пауки» пронзят твое тело своими клыками и впрыснут яд, который парализует твои нервы и растворит твои мышцы, а затем они медленно разорвут тебя на части, прожуют и переварят.
Нарушение режима ограничения скорости доступа было серьезным преступлением. Никто бы и не заметил твоего исчезновения.
Однако сейчас она собиралась повести целую толпу народу на прорыв «файерволла». Все равно что групповой прыжок с небоскреба с одним парашютом.
Лицо Мими озарил сине-лиловый свет светодиода. Ее лицо будто парило в пространстве, совершенное и загадочное.
Она завораживала Ли Вэня, и он разозлился на себя за это. Он понимал, что ощущение преклонения было всего лишь результатом внушения, заражающего всех «мусорных людей» через видеовирус. Понимал, что ему придется заплатить за эту безумную игру. Вспомнил, как прежняя Мими частенько пользовалась «цифровыми грибами», подключаясь к высокоскоростной сети, какое озадаченное и напряженное лицо у нее было, как будто простое действие по поиску нужной информации было всего лишь компенсаторным поведением, которое ее мозг избирал, чтобы не возникало ощущения, что она падает в пропасть.
Возможно, это даже не Мими, а какая-то иная личность в ее подсознании, пытающаяся исследовать мир, воспользовавшись телом Мими?
Ли Вэнь вздрогнул, будто у него по шее маршировала колонна муравьев, медленно забираясь ему под череп. Он тайком включил в своих очках систему распознавания образов и теперь, подобно жабе в ожидании комара, ждал, когда промелькнет лицо этой загадочной западной женщины.
Оно появилось внезапно, вновь наложившись на лицо Мими, будто вуаль, и в следующее мгновение исчезло.
Есть!
Вскоре компьютер вывел на очки Ли Вэня результаты поиска, но от этого загадка лишь усугубилась. Лицо принадлежало Хеди Ламарр, звезде Голливуда, между делом изобретшей алгоритм переключения частот, позднее ставший основой стандарта протокола CDMA, использовавшегося во всем мире для беспроводных сетей. Женщине, знаменитой и красотой, и умом.
И он наконец вспомнил странный цифровой наркотик под названием «Экстаз НЕМК». Это были инициалы полного имени Ламарр, Хедвиг Ева Мария Кислер, а «Экстаз» – романтичный чешский фильм 1933 года, в котором дебютировала восемнадцатилетняя Ламарр.
Зачем же эта гениальная женщина, которая умерла уже десятилетия назад, вдруг появилась в мозгу Мими?
– Включи мне какую-нибудь музыку, – сказала Мими.
Молодая женщина, одаренная цифровой личностью самим Ли Вэнем, царственно сидела в кресле, подобно «Олимпии» Мане. И Ли Вэнь вдруг понял, почему он готов всем рискнуть ради нее, подобно перепрограммированному чипированному псу. В ее нынешнем состоянии Мими была кибербогиней, способной пронизать все уровни сети, возможно, всего мира, и она поймала его на крючок, тоже на всех уровнях. Не было в мире того, чего бы он не сделал, чтобы помочь Мими.
– Что-нибудь пободрее.
Рослая фигура Скотта появилась перед железными воротами. Большой черный зонт скрывал его лицо от камер видеонаблюдения; черный дождь неостановимо падал с неба, и его струи стекали с краев зонта, образовывая завесу. Включились точечные осветители, и в их лучах стал виден подымающийся вверх пар. Светильники свели лучи в одну яркую точку на зонте. Из скрытого динамика раздалась серия жестких команд на незнакомом Скотту языке. Он слегка повернул зонт, чтобы его светлое, не китайское лицо стало видно в свете фонарей. Дождь сразу же промочил ему ботинки.