Официант провел её к свободному столику и предупредительно отодвинул стул, скосив глаза сверху в глубокое декольте.
Её появление произвело требуемый эффект: весь зал, даже танцующие пары и лабухи на эстраде уставились на нее. А девушка, склонившись над тонкой книжицей меню, из-под опущенных ресниц быстрым холодным взглядом изучала обращенные к ней лица. Выделила про себя шумную компанию массивных молодых людей с тугими шеями и тупыми одинаковыми физиономиями — явно местных бандитов — подняла глаза и неотразимо улыбнулась им. Тотчас один из молодых людей поднялся, подошел и уселся напротив.
Некоторое время они, улыбаясь, смотрели друг на друга.
— Приезжая? — спросил наконец бандит.
— А как вы догадались? — кокетливо потупилась она.
Молодой человек только хмыкнул, удивляясь ее недогадливости.
— Надолго?
— На месяц. На практику.
— Студентка, значит. А зовут-то как?
— Виолетта.
— Не скучно одной?
— Скучно, — сокрушенно вздохнула девушка. — Вы представляете, ни одного знакомого во всем городе!
— Пойдем к нам. С нами не соскучишься!
Он усадил девушку в центре шумной компании, рядом с собой. Стол стоял под эстрадой, над самой головой грохотали колонки, во всю мощь электронной глотки воспроизводя полублатные кабацкие куплеты, поэтому разговора не было слышно. Девушка улыбалась налево и направо, с готовностью чокалась, но при этом почти не пила. Цепко вглядывалась в каждого нового посетителя и расспрашивала о нем своего кавалера, подставляя ухо к самым губам, чтобы расслышать ответ, и брезгливо морщась в сторону от густого перегара.
Под утро ресторан опустел, официанты снимали залитые вином скатерти, лабухи паковали инструменты. Только пьяная до остекленения компания и трезвая девушка еще сидели за столом.
— Пойдем к тебе, — бормотал соловый кавалер, нетерпеливо тиская девушку. — Ты где живешь?
— В Москве! — резко ответила девушка. Она устала, была раздражена бессмысленно проведенным вечером и уже не улыбалась.
— Ну ладно, пятьдесят баксов… Ну чё ты ломаешься-то?
Девушка вздохнула и вытащила его руку из-под юбки.
— Слушай, любимый, — сказала она. — Фокусируй сюда! — она поводила ладонью перед его лицом. — Все будет, как ты хочешь, о’кей? Только маленькая просьба — надо одному хмырю тут по репе настучать. Можешь?
— А то! — грозно набычился молодой человек. — Только пальцем покажи!
Они сидели в «Опеле». Молодой человек, всей тяжестью могучего тела навалившись на девушку, шумно дыша, шарил ладонями под шубой, пытался поймать ртом ее губы. Девушка из последних сил сдерживала его.
— Я же сказала: потом!
— Ну где он?! — в отчаянии зарычал детина. — Я ему башку проломлю!
— Вон, указала девушка.
Мусорщик со своей тележкой появился на участке, уже издалека приветливо улыбаясь ей.
Детина, рыча от ненависти и возбуждения, распахнул дверцу и уже наполовину вылез было из машины, как вдруг замер с открытым ртом, глядя на мусорщика.
— Эва… — оторопело сказал он, переводя вмиг протрезвевшие глаза на девушку. — Ты кто такая вообще?
Он выскочил из машины и быстро пошел прочь, оглядываясь через плечо и бормоча:
— Ни фига себе шуточки…
Растерянная девушка осталась одна в машине.
— Да что происходит, господи?.. — спросила она.
Мусорщик приближался, и она, невольно заразившись ужасом сбежавшего бандита, торопливо завела мотор. Машина двинулась было и заглохла. Она суетливо повернула ключ — и снова машина дернулась на месте.
Мусорщик подошёл и, наклонившись к окну, спокойно сказал:
— Доброе утро! Я думаю, имеет смысл отпустить ручной тормоз.
Девушка сбросила ручник, и «Опель», прокрутив колесами по снегу, рванулся вперед.
Мусорщик отвернулся, поставил ведро, и окинул деловитым взглядом участок.
— Эй! — послышалось сзади.
Девушка, раздосадованная своим необъяснимым и постыдным страхом, вышла из машины и, надменно вскинув голову, двинулась к нему.
— Мне, право, неудобно обременять вас просьбой, — начала она подчеркнуто-витиевато. — Но я впервые в этом городе. Знакомства не складываются, — насмешливо кивнула она назад, вслед сбежавшему бандиту. — Некому ознакомить усталую путницу с местными достопримечательностями. Не будете ли вы столь любезны, чтобы на краткий срок стать моим гидом? Я буду ждать вас сегодня вечером в девять часов. Мой номер — 8 в самой лучшей гостинице этого замечательного города.
Мусорщик, пряча улыбку, чопорно склонил голову. Девушка в том же духе изобразила реверанс, разведя в стороны вместо бального платья распахнутую шубу.
Вечером девушка в чалме из полотенца и халате на голое тело сервировала журнальный столик в номере: вынула из пакета и, оборвав этикетку, расстелила тканую салфетку, достала из одной коробки керамический подсвечник, из другой пару красивых свечей, из третьей хрустальные высокие бокалы. Освободившуюся картонную тару свалила в мусорное ведро и утрамбовала босой ногой.
Потом она стояла перед зеркалом в длинном узком вечернем платье, причесанная и накрашенная иначе, чем вчера, без малейшей вульгарности, скорее даже скромно, с привкусом романтики. Она проверила, хорошо ли виден при легком наклоне плеча кружевной край черного французского белья. Потом началась репетиция: она округлила глаза и изумлённо вскинула брови:
— Боже мой, да успокойтесь же наконец! Роман с мусорщиком? Это что-то немыслимое… — она засмеялась, откидывая голову. И тотчас, оборвав смех, устремила в зеркало холодный взгляд: — Отвали, я сказала, иначе так заору, что вся гостиница сбежится! Пошел вон, скотина! — затем лицо ее исказила гримаса беззвучного истерического крика.
В это мгновение в дверь постучали. Девушка панически глянула на настенные часы — стрелки показывали ровно девять — и вернулась в изначальный светски-романтический вид.
Она открыла дверь и пропустила в номер мусорщика с пузатой зеленой бутылкой и коробкой конфет в руках.
На нем было длинное черное пальто, неплохой модельный костюм и сверкающие черным глянцем туфли. Больше всего он внешне походил на гангстера времен Сухого закона в Америке или сотрудника дипломатической службы Монако. Было нечто штучное в его манерах. Несуетливо поставив на стол бутылку и конфеты, он огляделся в номере и, следуя указанию руки девушки, сел в кресло.
Хозяйка присела напротив, манерно скрестив руки на коленях.
Первым нарушил молчание молодой человек.
— Так что же, позвольте полюбопытствовать, привело вас в наш скромный городок? Семейный долг, стремление припасть к корням, служебный энтузиазм?
— Гораздо проще — русская хандра. День похож на день, жизнь предсказуема до мелочей. Еду куда глаза глядят… Господи, я за вами начала говорить стихами: «семейный долг, стремление припасть», «гораздо проще — русская хандра», — продекламировала она. — Пятистопный ямб, кажется. Может, просто откроете шампанское?
— Легко, — улыбнулся мусорщик.
Он наполнил её бокал, затем взялся за принесенную с собой бутылку.
— С вашего разрешения. Текила. Не люблю сладкое и газированное.
— Сколько градусов?
— Сорок пять.
— Напьетесь и хулиганить будете?
— Избави Бог, — мусорщик достал из нагрудного кармана зажигалку и поджег свечи.
— За знакомство? — предложила девушка.
— За знакомство!
Они чокнулись и выпили.
— Вот и познакомились, — констатировал мусорщик. — Кстати, как вас зовут?
— Оля, — не задумываясь ответила девушка.
— Коля, — так же, не задумываясь, представился мусорщик, чуть разведя руками.
Некоторое время они улыбаясь смотрели друг на друга.
— Вы давно в этом городе? — спросила девушка.
— Два года.
— А до этого?
— До этого жил в другом.
— Понятно. О чем будем говорить?
— О детстве.
— Почему?
— Русская сентиментальность. Все равно рано или поздно дойдем до детства.
— Начинайте, — пожала плечами девушка.
— Давайте сыграем в мою любимую игру, — предложил мусорщик, — я буду рассказывать о вас, а вы — обо мне.
— Забавно, — сказала девушка. — Я слушаю.
— Итак, — начал мусорщик, — вы родились и до выпускного вечера жили в крошечном городке, похожем на этот…
— Что, неистребимая провинциальность? — усмехнулась девушка.
— В этой игре единственное правило ничего не спрашивать. Можно только поправлять или уточнять. Но на первый раз отвечу: вы слишком откровенно ненавидите провинцию и при каждом удобном случае подчеркиваете свою столичность… В детстве вы презирали девчонок и играли с мальчишками в войну, причем всегда были командиром, а если вдруг выбирали не вас — гордо уходили и ждали, когда прибегут звать вас обратно. Вы дрались наравне с мальчишками и всегда побеждали, потому что в отличие от них умели еще царапаться и кусаться…
Девушка засмеялась и удивленно покачала головой.
— Интересная игра? — спросил мусорщик.
— Очень. И что же было потом?
— Потом… — мусорщик ненадолго задумался. — У вас нет лимона? — неожиданно спросил он. — Жаль. Текилу надо пить с солью и лимоном… Потом наступил вполне естественный момент, когда мальчишки начали интересоваться девочками. Первые робкие свидания, любовные записки. А вы оставались для них просто своим парнем. Шекспиру не снились страсти, которые бушевали в вашей душе! Вы молча бесились от ревности, но недолго. В школе под лестницей вы разрешали им смотреть и трогать себя, самые сокровенные места, и добились того, что они снова ходили вокруг вас табуном, и с их помощью вы расправлялись с самыми красивыми соперницами…
Девушка вышла из своей романтической роли. Она, зло сжав губы, в упор смотрела на мусорщика.
— Опять вопрос? — невинно улыбнулся он. Все очень просто — победа любой ценой, причем немедленно, сию секунду… Школу вы закончили на тройки, а на следующий день после выпускного вечера автостопом уехали покорять Москву. Впрочем, детство на этом кончается.
— Накатим? — после паузы спросила девушка.