Больше никто в палате не решился поступить так же. 10 марта Джакомо Маттеотти произносит вторую речь: «Люди мирно спят в своих постелях, но приходят фашисты. В деревню в пару сотен жителей они приезжают на нескольких грузовиках. Конечно, они связаны с местными землевладельцами, иначе им не найти в темноте нужный простой дом или нищую контору. Звучит приказ: „Окружить дом!“ Их двадцать, сорок, иногда сто человек, они вооружены винтовками и револьверами. Они приказывают тому, кого выбрали сегодня, спуститься. Часто, но не всегда, это лидер союза или просто активист. Если тот медлит, ему сообщают: „Не спустишься – спалим твой дом, жену, детей“. Мужчина открывает дверь, и вот фашисты хватают его, связывают, бросают в грузовик, пытают. Человека избивают и мучают, затем бросают голого, привязанного к дереву. Если он мужественный, если он не бежит и защищается, то это убийство под покровом ночи. Сто против одного. Такова система в Полезине».
В 1922 году Маттеотти становится секретарем Унитарной социалистической партии, которая, вопреки названию, возникла в результате раскола: максималисты изгнали Турати и реформистов, которые видят в Маттеотти нового лидера. Чернорубашечники постоянно угрожают ему. Велия с тремя детьми укрывается в Лигурии, в Варацце, но ее находят и там: «Они пришли сказать, что если ты не вернешься, то никогда не увидишь свою семью, – пишет она мужу. – Я больше ничего не знаю, я боюсь выйти на улицу. Нас оскорбляют, словно мы проходимцы или бездомные».
Джакомо Маттеотти постепенно остается один, многие от него отворачиваются. Коммунисты считают его врагом наравне с Муссолини и Стурцо. Они называют Маттеотти «социальным предателем». Джакомо запоминает это и в 1924 году, когда Тольятти предложит ему союз перед выборами, ответит «нет». Правительство отзывает паспорт Маттеотти, но тот все равно умудряется уехать в Англию, чтобы расследовать дело о взятках режиму по поставкам нефти американской Sinclair Oil. Он разбирается в финансовых отчетах и обнаруживает доказательства серьезной подтасовки. Разражается скандал. Это расследование – одно из тех, что станут для Джакомо фатальными.
30 мая 1924 года Джакомо Маттеотти, выступая в палате, открыто осуждает насилие и мошенничество, превратившие выборы в фарс. Охрана порядка на участках для голосования возложена на фашистских боевиков, пусть и в другой форме. Многие избирательные комиссии состоят исключительно из членов фашистских группировок. Боевики голосуют десятки раз. Маттеотти постоянно перебивают, пытаются перекричать, прямо во время речи раздаются угрозы. Муссолини, все более мрачный и раздраженный, ходит по залу, качает головой, размахивает руками, закатывает глаза. В конце концов более чем через час Маттеотти говорит изумленным его смелостью товарищам: «Я закончил. Теперь ваша очередь готовить речь. Для моих похорон».
Муссолини 1 июня в Popolo d’Italia называет выступление Джакомо Маттеотти «чудовищно провокационным». Это ужасные дни для всех антифашистов. На многих депутатов нападают, стоит им покинуть палату: Джованни Амендола, Артуро Лабриола[130], Тито Занибони, Энрико Моле и даже Джованни Колонна-ди-Чезаро, который был министром Муссолини лишь несколько месяцев назад. Дуче тормошит ближайших соратников. Он буквально допрашивает главу пресс-службы Чезаре Росси и административного секретаря партии Джованни Маринелли: «Куда смотрит Сеkа[131]? А Думини? Почему этот человек после своей речи все еще существует!» Маринелли слушает. И выполняет. Фашисты знают, что их предводитель всецело приветствует насилие.
Маттеотти намерен раскрыть все, что выяснил насчет нефтяных взяток. Современные историки, в частности Мауро Канальи[132], подтверждают: режиму требовалось срочно заткнуть опасный оппозиционый голос.
Днем 10 июня 1924 года пятеро убийц ждут Джакомо Маттеотти возле дома на набережной Арнальдо-да-Брешиа в самом центре Рима. Один из них – Америго Думини. Автомобиль, на котором они приехали, принадлежит Филиппо Филиппелли, директору Corriere Italiano — издания Министерства внутренних дел. Машина ждет с работающим двигателем, пока убийцы хватают Джакомо Маттеотти и пытаются затащить внутрь. Тот отчаянно сопротивляется, вырывается и бежит по лестнице вниз, к реке. Преступники стреляют ему в затылок. Маттеотти теряет сознание. Пятерка убийц быстро загружает раненого в машину и везет к Понте-Мильвио. Джакомо приходит в сознание, у него идет кровь изо рта, но он все равно пытается освободиться.
Один из похитителей, скорее всего, Альбино Вольпи, угрожает ему кинжалом, затем бьет два раза – в пах и грудь. Джакомо умирает. Убийцы гонят на север, выкапывают яму в лесу Квартарелла в Риньяно-Фламинио, и тем же вечером Думини докладывает дуче. Только через два дня газеты сообщают об исчезновении Маттеотти.
Начинается дешевая трагикомедия: Муссолини притворяется, что ничего не знает. Возникают народные волнения. Диктатор приказывает пустить слух о том, что Маттеотти сбежал за границу, затем сам распространяет его в палате и издает приказ искать беглеца «при пересечении границы».
Велия все понимает… Она посещает Бенито Муссолини: «Ваше превосходительство, я пришла попросить тело моего мужа, чтобы одеть его и похоронить». Дуче выходит из себя.
Переломный момент наступает, когда обнаруживается машина похитителей: ее отогнали в мастерскую в Риме, чтобы заменить окровавленные сиденья. Думини арестовывают на вокзале Термини при попытке сбежать, его сообщник – в Милане. Вскоре в тюрьму попадают также Маринелли, Филиппелли, Вольпи и журналист Пиппо Нальди, замешанный в деле о взятках.
Режим должен преодолеть первый настоящий кризис. Ближайшие подручные Муссолини в тюрьме. Бенито говорит с Монтечиторио, утверждая, что если кто-то действительно убил Маттеотти, то намеренно, чтобы навредить фашизму: эти люди «бросили труп к ногам Муссолини», как пишет Д’Аннунцио. Скептики требуют сообщить всю возможную информацию, но дуче, бледный, только скрещивает руки на груди и качает головой. Он не отвечает ни на один вопрос. «Он соучастник!» – кричит республиканец Эудженио Кьеза. Тут же на него пытается напасть Джузеппе Боттаи.
При помощи председателя Рокко, воспользовавшись протестом оппозиции, покинувшей зал суда, Муссолини закрывает палату. Он передает Министерство внутренних дел Федерзони. Заместитель министра Альдо Финци и начальник полиции Эмилио де Боно уходят в отставку.
Чезаре Росси, правая рука дуче, очень боится стать козлом отпущения. Он пишет Муссолини письмо, в котором объявляет себя «исполнителем незаконных действий», которые он же и инициировал, и угрожает раскрыть правду о нападениях на Амендолу, Мисури, Форни, о вторжении в дом Нитти и о деньгах, выплаченных Думини.
Муссолини болен. Граф Сфорца, его заклятый враг, наносит удар, возлагая на него ответственность за убийство Маттеотти: «Вы можете выбрать: либо абсолютно виновен, либо абсолютно некомпетентен». У Муссолини обостряется давняя язва, иногда его люди видят дуче скорчившимся от боли. Муссолини обнаруживает дома выросшую львицу и решает отвезти ее в зоопарк.
Тело Маттеотти найдено 16 августа 1924 года. В стране снова зреют волнения. На похороны собирается целая толпа. Велия, его вдова, пишет министру внутренних дел: «Фашистская милиция не должна сопровождать поезд; ни один фашист любого ранга или должности не должен появиться на этих похоронах, даже в форме военнослужащего. Пусть чернорубашечники избегают появляться перед гробом и моими глазами на протяжении всего пути, в том числе во Фратта-Полезине[133], пока тело не похоронят. Я хочу проделать этот путь как законопослушная гражданка, выполняющая свой долг. Никакого зарезервированного купе, никаких льгот или привилегий, никакого изменения маршрута поезда, указанного в общественном расписании. Если соображения безопасности требуют охраны порядка, пусть она будет возложена только на солдат». Вдова Маттеотти все еще пытается разделять институты и режим, государство и правительство. Но убийство ее мужа служит постепенному и окончательному разрушению и сотрет эту разницу.
Бригады реагируют на эти сложности, разумеется, единственным доступным способом: насилием. Они убивают и ранят неаполитанцев, в Турине избивают Гобетти, в Тоскане нападают и грабят. Воодушевленный Муссолини 31 августа проводит митинг у шахтеров близ горы Амиата[134]: «Уверяю вас, шумиха, так всех беспокоящая, совершенно безосновательна… Стоит произойти враждебным действиям, чернорубашечники ответят в тот же день». Фашистские экстремисты снова чувствуют себя сильными. «Недостаточно метлы – берите пулемет»,– пишет Фариначчи. «Мы сделаем сосиски из мяса Маттеотти»,– распевают сквадристы. Потом они придумывают дополнение к популярной песенке «Мимоза»: «Маттеотти, Маттеотти, сколько меланхолии в твоей улыбке! // У тебя было место в парламенте, // Мы уничтожили его за секунду». Во Флоренции горит редакция Nuovo Giornale, в Риме сжигают тиражи оппозиционных газет, в Милане пытаются напасть на редакцию Corriere della Sera.
Орландо и Джолитти выступают против правительства, как и генералы Кавилья и Джардино. Но было бы лицемерием умолчать, что такие великие мастера искусства, как оперный композитор Джакомо Пуччини и писатель Луиджи Пиранделло, присоединяются к режиму. Другие поддерживают антифашиста Амендолу, от писателя Коррадо Альваро до художника Феличе Казорати. Эрнеста Баттисти отправляется в замок Буонконсильо в Тренто, где похоронен ее муж, социалистический мученик Чезаре Баттисти, чтобы покрыть черным столб на его могиле в знак траура по социалистическому мученику Маттеотти. Это ее реплика в полемике с Муссолини, который намеревается использовать имя ее мужа в своей пропаганде. Чезаре Росси сообщает из тюрьмы: каждое преступление было совершено «по прямой воле, одобрению или при соучастии дуче».