Более того, Муссолини возрождает миф о Риме, пусть даже в грубых и антиисторических имперских декорациях с ликторскими фасциями, парадами, треножниками[186], орлами… Дуче окончательно централизует государство и все в нем, поставив Рим в центр и с административной, и с символической точки зрения. Порой он хвастался этим: «Мы обезглавили все маленькие столицы Италии, чтобы сделать Рим великим имперским городом, великой душой огромного латинского мира».
По примеру либеральных правительств дуче сносит немало зданий. Исчезает, чтобы открыть улицу Примирения, многовековое строение La Spina di Borgo[187]. Исчезают дома вокруг могилы Августа, где однажды рассчитывает упокоиться и сам Муссолини (впрочем, как можно позже).
И здесь мнения расходятся. Модернизировать, расширять? Конечно! Однако сейчас, с расстояния многих лет, разрушение целых древних кварталов вместо их восстановления кажется преступлением. Тем более только ради того, чтобы солдаты однажды прошли маршем перед диктатором.
Холм Велия с его многовековыми зданиями стирают с лица земли, чтобы проложить улицу Империи от Палаццо-Венеция до Колизея. Четыре тысячи его жителей депортированы в лачуги на окраинах. Первый удар наносит киркой сам дуче, решивший освободить Рим «от антиквариата». Он жаждет вернуть столице утраченное величие. Уго Ойетти, возглавляющий Corriere della Sera в 1926–1927 годах, комментирует: «Это самая обширная и смелая работа, когда-либо выполненная в едином порыве, на одном дыхании, чтобы открыть стране всемирно известные древние памятники!»
Бенито Муссолини царит абсолютно везде и во всем. Археологи, архитекторы, рабочие трудятся для него, ждут его приезда, вопросов, согласия, «улыбки, которая возникает в мгновение ока и так же быстро исчезает». К счастью, дуче наблюдает «из своих окон в Палаццо-Венеция за работами на форуме Траяна. Если ему кажется, что рабочие медлят, он посылает кого-нибудь „разбудить спящих“».
Мелиорация и подопытные
В марте 2019 года вышла отличная книга, написанная историком Франческо Филиппи[188] с предисловием Карло Греппи[189] и опубликованная издательским домом Bollati Boringhieri «Муссолини тоже сделал много хорошего». Успех – 120 тысяч проданных экземпляров – выглядит ценным сигналом в противовес нынешним тенденциям обожествления дуче.
Филиппи последовательно разбирает мифы об эффективности режима.
Дуче строил автомагистрали? Нет, по его плану созданы короткие участки Милан – Лаги (спроектированный в 1921 году), Милан – Бергамо, Неаполь – Помпеи и, наконец, однополосный Милан – Турин. Практически вся сеть автомагистралей – послевоенная, начиная, конечно, с автострады Солнца[190].
Дуче придумал пенсии? Нет, первая система пенсионной защиты относится к 1895 году, к правлению Криспи[191]. Затем ее расширяет последовательно Пеллу[192] (три года спустя) и Джолитти в 1919 году. Муссолини проводит реформы, прочно соединяющие пенсионную систему с государством, а затем с режимом и с ним самим. «Фашизм не изобрел пенсионное обеспечение в Италии, он его захватил», – заключает Филиппи.
Дуче победил мафию? Как сказать. Фактически он признал поражение, когда в 1929 году освободил Чезаре Мори от должности префекта Палермо. Мафию убедили уйти с поверхности, но людей по-прежнему грабили, вымогали деньги, убивали, не говоря уже об убийствах чести.
Конечно, Филиппи разбирает и самый прочный, самый тяжеловесный миф: достижения фашистского режима в мелиорации. В 1928 году Муссолини объявляет, что намерен восстановить 8 миллионов гектаров земли. Через 10 лет работ и огромных расходов Муссолини заявляет: восстановлены 4 миллиона гектаров. В реальности «фактически завершена или шла полным ходом работа на чуть более чем 2 миллионах гектаров, причем из этих 2 миллионов полтора были мелиорацией по планам, утвержденным до 1922 года». Все остальное будет сделано после войны на деньги плана Маршалла[193]. И лишь ДДТ[194] уничтожит малярию, бушевавшую 20 лет.
Интересен случай равнины Терральба на Сардинии. Мелиорацию там начинают еще при Джолитти, завершается она после войны. Работы идут все время фашистского правления, однако искоренить малярию не удается. Впрочем, эта маленькая неудача не останавливает дуче от того, чтобы основать там город и назвать его в свою честь: Муссолиния Сардиния. Кроме того, на окраине Кальтаджироне должна родиться Муссолиния Сицилия, вдохновленная древнеримским городом. Первый ее камень заложили 12 мая 1924 года в присутствии дуче, которого в дальнейшем подробно информировали о ходе работ. Однако вскоре оказывается, что проект погряз во взятках и вражде между местными начальниками; стройку забрасывают. В 1927 году новый комиссар пытается открыть его, но обиженный дуче отказывается от грандиозной идеи. Муссолиния Сицилия существует сегодня только на страницах книг Шаши[195] и Камиллери[196], вдохновленная историей тщеславия и беспомощности, одной из многих метафор режима. За фарсом фашизма всегда скрывается трагедия.
Муссолини лично выступает инициатором трагического эксперимента, предвосхитившего нацистские опыты над людьми. Есть, разумеется, разница. Нацисты ведут войну против тех, кого считают врагами, фашизм же сосредотачивается… на беспомощных и наивных итальянских крестьянах.
Эту черную страницу истории, доселе малоизвестную, открыл историк Йельского университета Фрэнк М. Сноуден, изучавший борьбу с малярией. О медицине Муссолини имеет самое отдаленное представление – даже хуже, чем об экономике. В 1925 году он разрешает двум врачам, Джакомо Перони и Онофрио Сирилло, ставить опыты на сотнях людей. Эти двое, в отличие от других исследователей, ничего не понимают в малярии, зато верны делу фашизма и напрямую сообщаются с дуче, особенно Перони.
Два этапа этого жуткого эксперимента противоречат врачебной этике. Первый – не давать хинин, эффективный и легкодоступный препарат, пациентам с тяжелыми формами малярии. Второй – вместо хинина применять ртуть как для терапии, так и для профилактики, вопреки мнению всего медицинского сообщества и предупреждениям Высшего совета здравоохранения: еще с начала XX века известно, что ртуть не излечивает малярию, а лишь увеличивает страдания больных и нередко их убивает.
Доктор Перони пытается экспериментировать с ртутью еще во время Первой мировой войны, однако его останавливают. На этот раз дружба с Бенито Муссолини открывает ему дорогу и доктору позволяют экспериментировать с двумя тысячами мужчин, занимающихся мелиорацией Альберезе в Тоскане и Сторнары и Сантерамо в Апулии.
Испытуемых делят на две группы. Первую намеренно заражают, принципиально избегая введения хинина и направляя на более тяжелые работы на открытом воздухе в малярийный сезон. Второй группе вводят ртуть внутримышечно, частично в качестве профилактики, частично при появлении первых симптомов малярии. Преступный эксперимент продолжается без перерыва в течение четырех лет.
Опубликованные данные – обман, однако режим какое-то время кричит об успехе. В 1930 году Высший совет здравоохранения наконец-то проводит независимое расследование, и его результаты ужасны. Исследователи с уверенностью говорят о том, что уже и так известно: ртуть не защищает от малярии и не излечивает ее. Кроме того, мы не знаем, сколько людей за это время погибло в ужасных и бессмысленных страданиях.
В ходе мелиорации Понтийских болот Муссолини и его приспешники снова равнодушны к бедам простых людей. Рабочую силу, целых 124 тысячи человек, набирают среди безработных – вот уж кого после кризиса 1929 года достаточно. Это огромная и очень дешевая рабочая сила, лишенная защиты профсоюзов, медицинской помощи, минимальных защитных мер, но обреченная на изнурительную работу на территории с очень высоким риском заболевания малярией. Люди спят в лачугах без противомоскитных сеток. Жертв много, очень много… А фашисты и палец о палец не ударяют для помощи.
Много лет спустя один из техников-мелиораторов, инженер Франческо Д’Эрме, эксперт по гидравлике, безапелляционно заявит: «Я знаю, как и все, кто еще жив, историю мелиорации Агро-Понтино. Многие работники умерли по разным причинам, особенно от несчастных случаев и болезней. Смертельных случаев было не менее трех тысяч. Муссолини оставался совершенно равнодушен к их судьбе, по крайней мере неофициально. Он утверждал, что мелиораторы – солдаты, а задача солдата – умереть в бою. На публике же дуче хвастался тем, что при выполнении проекта погибло менее сотни рабочих».
И на этом эксперименты режима не заканчиваются. В 1933 году их полем выбран Груаро – небольшой муниципалитет в провинции Венеция, почти на границе с Фриули. Расположение на окраине и бедность жителей делают его идеальной лабораторией: на детях Груаро протестируют новую вакцину против дифтерии.
Вакцина, конечно, уже существует, ее эффективность доказана. Правда, это вакцина иностранного производства, и ее приобретение и распространение требуют слишком многих средств и усилий. Дуче желает получить более дешевую итальянскую вакцину, которой к тому же будет достаточно одной дозы. Итальянские врачи резко протестуют. Бенито Муссолини настаивает на своем.
Священников заставляют убедить прихожан согласиться на эксперимент. Подготовка теста предельно груба, один из контейнеров с вакциной, прибывший из неаполитанской лаборатории, даже не обработан надлежащим образом, и в нем буйствует бактерия.