По правде говоря, Карита – не солдат. Когда 14 октября 1943 года он возглавляет атаку на один из первых партизанских отрядов на Монте-Морелло, он отступает с позором. Зато он эксперт в вопросе публичных казней. Именно он выстрелами в затылок приканчивает расстрелянных на Марсовом поле и затем обращается к толпе: «Ну, как вам это кино?»
После освобождения Флоренции Карита отсиживается в Падуе. Конец, достойный нуарного романа. Ему удается скрываться почти месяц. Американцы находят его в ночь с 18 на 19 мая 1945 года в комнате пансиона в Альпе-ди-Сьюзи, в постели с любовницей. Она будет ранена: может быть, сам Карита и стреляет в женщину, чтобы заставить ее замолчать. Потом он направляет пистолет на американцев, убивает одного из них и погибает от пулеметной очереди.
«Дечима Мас» иногда считают специальным подразделением, которое «стремилось защищать Родину» от американцев и члены которого неохотно и редко участвовали в репрессиях против партизан. На деле они часто ведут себя как нацисты. Дивизия «Дечима Мас» наследует специальному подразделению, храбро сражавшемуся против англичан, чьи офицеры, в том числе герой Александрии в Египте Луиджи Дюран-де-ла-Пенне, остались верны королю, за исключением принца Юнио Валерио Боргезе и его окружения.
«Дечима Мас» перемещается по лигурийским[250] долинам Специи и терроризирует целые страны. Согласно показаниям дона Аритида Лаваджи, пастора Мизельи, 24 августа 1944 года отряды «Дечима Мас» подожгли Гвадине и убили 13 человек. Оттуда «защитники Родины» маршируют в Гронду, Редичези и Рескето, чтобы сжечь и их, бешено стреляя по населению.
В Форно-ди-Масса отряд Умберто Бертоцци присоединяется к немцам в акции возмездия, в результате которой погибает 68 человек. Именно Бертоцци допрашивает заключенных и решает, кого депортировать, а кого тут же расстрелять на глазах у семьи. Затем его отряд опустошает Луниджану и Канавезе, фактически превращаясь в команду мучителей, с удовольствием «гравирующих» X на спинах и груди женщин и мужчин.
В постановлении чрезвычайного суда присяжных в Виченце сказано: «Подростков также пытали и подвергали тысяче лишений. Они также прибегали к некоторым нововведениям, возможно, для развлечения палачей, как, например, пара подозреваемых, которые должны были сражаться друг с другом, как борцы в цирке, подстрекаемые мучителями и избиваемые ими. Несколько раз спускали полицейских собак, причем на жертвах обнаруживалось до шестидесяти укусов. Человека, избитого до сплошной кровоточащей язвы во всю спину, вынуждали одеться и страдать от новой пытки, когда ткань одежды прилипала к ранам. Нескольким разным патриотам, даже священникам, связывали яички, что делало любые рывки и толчки особенно болезненными… Наравне с физическими следует рассматривать и моральные пытки: плевки в лицо инвалиду войны, дикие инсценировки расстрела, чтобы напугать арестованных и их семьи, оскорбления женщин, которых раздевали донага и избивали в присутствии многих людей. Под предлогом медицинского осмотра женщин, как проституток, заставляли демонстрировать половые органы и наносили им непоправимые травмы. Со священников срывали одежды, избивая и осыпая богохульствами и ругательствами».
На главной площади Ивреи люди из «Дечима Мас» пытают, вырывают язык и убивают партизана Ферруччо Национале. Его вешают с табличкой на шее: «Он пытался сражаться против „Дечима Мас“». Надо сказать, впрочем, что офицер батальона Фульмини снимет тело Ферруччо и похоронит с воинскими почестями. Сегодня площадь Ивреи носит его имя.
Охота на евреев
Мученичество итальянских евреев начинается сразу после 8 сентября. Утверждать, что «мальчики Сало» ничего об этом не знали, сегодня по меньшей мере странно. Через пять лет после принятия расистских законов и через четыре года после начала войны всем было понятно, как кончит подавляющее большинство евреев, переданных немцам.
Дуче совершенно точно знает об итальянских евреях в лагере смерти Освенцим, и он не протестует.
Веронская хартия от 14 ноября 1943 года, политический манифест Социальной республики, гласит, что все члены «еврейской расы» являются «иностранцами и частью вражеской нации». Приказ полиции № 5, изданный 30 ноября 1943 года и транслируемый на следующий день по радио, объявляет, что все евреи будут отправлены в концлагеря, за исключением тяжелобольных и людей старше 70 лет. Все еврейское имущество будет конфисковано и «передано жертвам бомбардировок союзников».
Начинается грандиозный грабеж. При Освобождении одних только декретов о конфискации найдут около 8 тысяч. Республика присваивает земли, дома, предприятия, ценные бумаги, мебель, драгоценности, товары на сумму более 2 миллионов лир – около 2 миллиардов евро на сегодняшние деньги.
Фашисты 1 декабря 1943 года начинают арестовывать евреев и интернировать их в провинциальные лагеря, а в конце месяца – в национальный лагерь Фоссоли в провинции Модена.
Первый рейд СС состоялся 16 октября 1943 года в Риме: в ту субботу задерживают 1259 евреев. Через два дня 1022 человека депортированы в Освенцим, включая ребенка, рожденного после ареста матери. Вернутся только 16 из них… Разгром гетто – известное преступление, по праву увековеченное «камнями преткновения», заложенными в местах, где жили жертвы. И это немецкое преступление.
Мало кто помнит ночь 6 декабря 1943 года. В эту ночь итальянская полиция и фашистские добровольцы арестовывают 163 венецианских еврея. Уже на следующий вечер префект докладывает Министерству внутренних дел Сало об успехе «акции»: «Ночью 6 числа в Венеции взяли в фиксированном количестве 163 чистых еврея, из которых 114 женщин и 49 мужчин». Все перевезены в Фоссоли и переданы нацистам. Не щадят ни обитателей дома престарелых, ни детей, которые несколько недель спустя последуют за родителями в конечный пункт назначения – Освенцим.
Конвой венецианских евреев и других депортированных отправляется в лагерь смерти 22 февраля 1944 года. Всего их 649. Среди них поэт, писатель, переводчик Примо Леви. Он будет одним из немногих выживших. Список детей, переданный венецианским квестором командующему лагерем Фоссоли, таков: «Леви-Марио ди Беньямино, 4 года; Леви-Лино ди Беньямино, 6 лет; Тодеско-Серджио ди Эудженио, 4 года; Накамулли-Мара ди Эудженио, 3 года»… Их дома, оставшиеся пустыми, разграблены.
Сейчас уже установлено, что 4210 евреев, депортированных после полицейского приказа № 5, арестованы в основном итальянскими властями. Некоторые префектуры и команды, пишет де Феличе, демонстрируют в этом «поистине невероятное рвение, состоящее из фанатизма, удивительной жажды насилия и жадности».
Итак, 8 февраля 1944 года лагерь Фоссоли переходит под немецкое командование. Бенито Муссолини прекрасно знает, что евреи оттуда отправятся на смерть: еще в феврале 1943 года он получил секретный доклад Чиано о депортациях и «массовых казнях евреев» на территориях Восточной Европы. 18 апреля 1944 года дуче предпринимает новый шаг в травле евреев: учреждает Генеральную инспекцию по расе и ставит во главе ее Джованни Прециози – совершенного фанатика, уверенного, что «первоочередной задачей» Социальной республики является «уничтожение евреев». Прецио стремится отправлять в концлагеря не только «чистых евреев», но и горожан «смешанного происхождения», а также, конечно, конфисковывать имущество «арианизированных евреев». Когда союзники наступают на Апеннины, евреев переселяют из Фоссоли в лагерь Больцано-Грис, место пыток и преступлений наподобие Ризиеры-ди-Сан-Сабба[251] в Триесте.
5 сентября 1944 года СС при поддержке ополченцев Республиканской национальной гвардии убивают 17 заключенных, в том числе 11 евреев, возле аэропорта Форли. Женщины – их матери, жены, сестры, всего семь человек, – освобождены из тюрьмы с обещанием свободы. Вскоре после этого их убивают. Бойня продолжается до 25 апреля, когда группа фашистских боевиков, пытающихся бежать во Францию, останавливается в Кунео, чтобы схватить шесть евреев-иностранцев и сбросить их с моста через Стуру.
Не обходится и без доносчиков. Архиепископы Милана и Флоренции, Альфредо Шустер и Элиа далла Коста призывают верующих с кафедры «избегать позора», угрожая отлучением доносчикам, которые разменивают чужие жизни на деньги. СС и фашистская милиция тем не менее могут рассчитывать на шпионскую сеть и на двух сотрудников-коллаборационистов в Риме и Триесте, опознающих единоверцев и передающих их палачам.
Есть, впрочем, и брешь в атмосфере ужаса и насилия. Церковь относится к евреям со всевозможной солидарностью. Партизаны сопровождают стариков и детей до швейцарской границы. Простые жители прячут их в своих домах, хотя и знают, что такая защита может стоить им жизни. Таким образом, по расчетам историка Микеле Сарфатти, спасаются около 35 тысяч преследуемых. По меньшей мере 500 укрываются на юге Италии, около 6 тысяч находят приют в Швейцарии, хотя не менее 300 арестованы до прибытия или после того, как им отказано. Остальные 29 тысяч живут, затаившись, в сельской местности и городах.
В Освенциме тем временем умирает Джоле Фоа, секретарь Фариначчи. Фашист не хочет спасать ее.
Есть и те, кто сражается за свою свободу. Около двух тысяч евреев активно участвуют в Сопротивлении, в том числе Энцо и Эмилио Серени, Витторио Фоа, Карло Леви и Примо Леви[252], Умберто Террачини, Лео Валиани, Элио Тоафф. По меньшей мере сотня из них гибнет в бою, другие пойманы и убиты в лагерях или, как Леоне Гинзбург, под пытками в тюрьме Реджина-Чели[253]. Пятеро получают золотую медаль памяти. Среди них женщина, Рита Розани, павшая в бою в Вальполичелле. На мемориальной доске в ее честь у входа в синагогу в Вероне на иврите выгравирован отрывок из Библии: «Многие женщины вели себя доблестно, но вы превосходите их всех».