«Сегодня у меня две проблемы: я порвал штаны и присоединился к партизанам», – пишет матери после 8 сентября Эмануэль Артом, молодой туринский еврей. Сначала с Гарибальди, а затем с участниками «Справедливости и свободы», основанной еще братьями Росселли, Артом в качестве политического комиссара переходит из отряда в отряд, марширует ночи напролет, участвует в боях. Он пишет дневник, яркое свидетельство абсолютной искренности: Артом ничего не преувеличивает и не пытается замалчивать темную сторону освободительной борьбы: расчет, пошлость, фанатизм, насилие. О Сопротивлении он говорит во всех деталях: «Жизнь наша очень комична, и бывают нелепые и скверные случаи… пьяный партизан ссорится с карабинером и на несколько часов попадает под арест, но затем освобождается; еще один соблазняет девушку. Все это нужно записывать, потому что через несколько десятилетий новая патриотическая или псевдолиберальная риторика может попробовать сделать из нас чистых героев. А мы такие, какие есть: и бескорыстные, и связанные с политикой, и дезертиры, которые опасаются депортации в Германию. Кто-то движим склонностью к приключениям, а кто-то – жадностью и жаждой грабежа. Люди есть люди».
21 марта 1944 года немцы начинают масштабную зачистку партизан в этом районе. 25 марта Эмануэль вместе с Франко Момильяно, Уго Сакердоте, Густаво Маланом и Руджеро Леви пытаются уйти от патруля итальянских СС, которые поднимаются вверх по горе. Большей части отряда удается скрыться, но Артом падает в изнеможении. Руджеро Леви задерживается, пытаясь его поднять. Двух друзей доставляют в тюрьму Луцерна Сан-Джованни. Фашист, которому Эмануэль Артом когда-то спас жизнь, выдает его как еврея. «Мальчики из Сало» и немцы подвергают молодого человека страшным пыткам. Потом, в полубессознательном от побоев состоянии, с опухшим лицом, они сажают его на спину мула, суют под мышку метлу, надевают на голову шапку и фотографируют в качестве военного трофея. Фото появляется в двуязычном еженедельнике Der Adler, распространяемом в Италии, с подписью: «Захваченный еврейский бандит». 31 марта Артома перевозят в Новую тюрьму в Турине, где он и умирает 7 апреля от пыток. Два его сокамерника вынуждены похоронить Артома ночью в лесу близ Ступиниджи. Тело никогда не будет найдено.
История Джулио Болаффи, сына Альберто, основателя крупнейшей итальянской филателистической компании, заканчивается хорошо. По расистским законам его братья Роберто и Данте покидают Италию. Джулио остается. Он одним из первых поднимается в горы, сражается с фашистами и немцами, возглавляет 4-ю дивизию «Справедливости и свободы» и называет ее «Звездочкой» в честь дочери Стеллы. (Впоследствии Стелла Болаффи напишет несколько книг, чтобы почтить память отца.) Звездочка – также имя козочки, отрядного талисмана. Болаффи платит партизанам деньги из своего кармана, чтобы меньше отягощать население, приказывает им избегать засад, которые могут спровоцировать репрессии. В конце августа 1944 года враги атакуют, и «звездная» дивизия побеждает, захватывая в плен 163 человека. Чтобы избежать мести немецкого командования, дивизия прячется в монастыре францисканцев в Сузе. Когда вокруг видят немцев, еврейский предводитель заворачивается в рясу. В монастыре и сегодня есть плита, напоминающая о союзе между монахами и партизанами:
«В темные времена, воодушевленные верой и надеждой на справедливое будущее, монастырь младших братьев[254], создав единый союз с населением всей Сузы, приютил командование воюющих за освобождение Отечества.
С неизменной благодарностью,
партизаны 4-й горной дивизии GI „Звездочка“»
(Даже о Сопротивлении у нас превратное представление. Сопротивление – не просто некая абстрактная «красная штука», ведь быть антифашистом не означает автоматически принадлежать к коммунистам и к левым вообще. Это тысячи людей, среди которых были, конечно, коммунисты и социалисты, но еще среди них были либералы, католики, монархисты. И прежде всего 20-летние ребята, которые даже не понимали толком, что такое партии, но принципиально отказались встать на сторону Муссолини и Гитлера. И, конечно, было много способов сказать «нет» нацистам. «Нет» произносят женщины, крестьяне, евреи, священники, карабинеры, солдаты, монахини, военные, интернированные в Германию. Да, и монахи. Как францисканцы Сузы.)
Бесславный конец
Приняв руководство марионеточной Социальной республикой, Муссолини фактически соглашается пойти на службу к немцам. Формально республика владеет итальянской территорией, фактически она сама зажата в кулаке Гитлера. Муссолини хочет вернуться в Рим, но столица небезопасна и может пасть в любой момент. Немцы навязывают ему виллу на озере Гарда, откуда они могут лучше контролировать Муссолини.
Беда в том, что дуче люто ненавидит озеро Гарда.
Теперь он живет в Гарньяно, на вилле Фельтринелли, и отчетливо ощущает себя пленником. Министерства разбросаны по разным странам. В Сало расположены Министерство народной культуры, Министерство иностранных дел и Агентство Стефани. В новостях пишут «Сало», и это становится названием марионеточной республики. Контроль немцев настолько всеобъемлющ, что даже статьи Бенито Муссолини должны проходить цензуру.
Под маской социальной программы левых разыгрывается последний акт трагедии, начавшейся 28 октября 1922 года. Представление о благом дуче, который изо всех сил пытается смягчить жестокость Гитлера, ложно, иногда происходит обратное. Когда поляки прорывают фронт в Монтекассино, отдавая «душу Богу, тело Италии, сердце Польше», как напоминает надгробие, и англо-американцы подступают к воротам Рима, фюрер приказывает немцам покинуть город без боя. Муссолини предпочел бы вместо этого защищать город улица за улицей, ценой неисчислимых потерь: «Почему с римлянами должны обойтись лучше, чем с жителями Кассино?»
5 июня 1944 года, в то самое время, когда англо-американцы высаживаются на пляжах Нормандии, дуче произносит воззвание к римлянам, призывая их «не уступать захватчику». Муссолини как будто действительно верит, что итальянцы оказывают сопротивление. Бенито не знает или не хочет знать, что в Риме танцуют и празднуют после страшных месяцев нацистской оккупации, отмеченных пытками и казнями. Дуче тревожит совершенно другое: «Понимание, что между Колизеем и Пьяцца-дель-Пополо разбили бивуаки цветные войска, страшно терзает наш дух. Наши муки все острее. Негры прошли под арками и по улицам, выстроенным во время древней и новой славы Рима. Итальянцы, не потерявшие чувство чести, соберитесь наконец ради мести врагу!»
Трагедия перемежается сценами из водевиля. В Гарньяно одна из главных забот дуче – избежать драки между двумя его женщинами. Помимо Ракеле, на озеро прибывает Кларетта – Клара Петаччи, самая юная его любовница, младше Бенито на 30 лет. С детства влюбленная в дуче, Клара сама становится инициатором их встреч, считая, что быть любовницей вождя – ее призвание. В последние годы режима каждый день в три часа дня дуче находится в Палаццо-Венеция. В свободное время он рисует. Кларетта организует выставку в Римском колледже. Критик Пьеро Скарпа говорит об этих картинах как о шедеврах, видит в них «лиризм» и «сырой веризм»; но в столице шепчутся, что Муссолини этих картин не писал, что они выкуплены у живописца. Дуче заставляет карабинеров защищать, охранять Клару. Клан Петаччи, особенно брат Кларетты Марчелло, богатеет не по дням, а по часам. Ее отец, врач, пишет в Il Messaggero скучнейшие статьи, которые редактор не смеет вырезать. Гвидо Лето, исполнительный директор OVRA, отмечает: «Доктор Петаччи причиняет Дуче больше вреда, чем пятнадцать проигранных сражений».
Даже в позоре Клара полностью верна своему любовнику. Муссолини запрещает ей жить в Гарньяно, и она поселяется в Гардоне, на вилле Фьордализо, но регулярно навещает Бенито. Однажды Ракеле все-таки орет на Кларетту и осыпает ее бранью. Та защищается: «Я люблю его. И вернусь к нему в любом случае». Жена дуче думает о самоубийстве, об отравлении, но меняет решение, не желая оказывать сопернице услугу. И обе они завидуют рыжеволосой девушке, которая часто посещает виллу Фельтринелли и каждое утро читает Муссолини газеты. Ее зовут Елена Курти, но она не очередная любовница, а дочь диктатора от бывшей любовницы Анджелы Куччати из Милана.
В Гарньяно живет и Эдда, любимая дочь дуче. Он жесток и к ней. Эдда напрасно умоляет спасти ее мужа, Галеаццо Чиано, приговоренного к смерти вместе с другими иерархами, подписавшими отстранение дуче от власти и не сумевшими спастись от немцев. Ракеле злится: «Галеаццо заслуживает только плевка в лицо», но дуче внезапно проявляет снисходительность: Чиано, видимо, «менее ответственен, чем другие», поскольку сам стал жертвой «торгашей» – Гранди и Боттаи. Впрочем, потом Муссолини передумывает и говорит Эдде: «Я ничего не могу для него сделать». Суровая участь Галеаццо определена: расстрел, причем предварительно его должны привязать к стулу.
Эдда рассказывает отцу о махинациях Петаччи, который торговал валютой, брал взятки, помогал друзьям-преступникам, критиковал немцев и даже прямо сейчас участвует в контрабанде золота из Испании. Дуче молчит.
Последний разговор между отцом и дочерью поистине драматичен. Эдда сама рассказывает о нем: «После каждого слова я стучала кулаком по столу, чтобы подчеркнуть его важность. Я много говорила о нем самом, о его отношении ко мне и к мужу, о его немецких союзниках, которых я считала предателями и врагами».
В отличие от мужа, который не доверял нацистам с самого начала, горделивая и эгоистичная Эдда долгое время ценит торжественные приемы, устроенные ей Гитлером, тогда как в Англии, так высоко ценимой Галеаццо, ее встречают скорее холодно. Но теперь все по-другому: «Даже если мой отец действительно был вынужден подчиниться требованиям фашистских экстремистов, я высказала ему все свое презрение и отвращение». Прежде чем хлопнуть дверью, Эдда прокричала: «Вы все сумасшедшие. Война проиграна. Бесполезно строить иллюзии! Немцы продержатся несколько месяцев, и не больше. Ты знаешь, как я жаждала их победы, но теперь ничего не поправить. Ты это понимаешь? А вы еще и убиваете Галеаццо!» В отличие от дня свадьбы, теперь Муссолини за дочерью не побежал.