ных жителей заканчивались наличные, бананы и куры, они приносили мне в обмен на одежду живых скабра, как я и просил. Я хорошо их рассмотрел и начал экспериментировать с китайским способом заготовки, так как собирался сам заняться их добычей, поскольку перепродажа большой прибыли не приносила. Как раз тогда я узнал, что две лодки собираются идти на риф посреди Мозамбикского пролива, они рассчитывали взять пол тонны сушёных трепангов. По текущим ценам пол тонны скабра, это ещё один Кехаар, даже с избытком. Как нищий башмачник Маруф я мечтал о своём караване с богатствами.
Если знаешь предпочтительную среду обитания вида и местную географию, то можно предположить, где его вероятнее всего найти. Мадагаскар отпал, за многие годы эксплуатации все доступные места были вычищены, теперь за трепангами нужно нырять глубоко. В восточной Африке добыча скабра начиналась только сейчас, но китайские деньги уже предопределили результат: команды ныряльщиков, сушильные камеры, тяжёлое оборудование. Но в Индийском океане остались места, оффшорные лагуны внутри атоллов, слишком маленькие для коммерческого лова, либо закрытые по бюрократическим причинам.
Рыбакам там не рады, а как насчёт яхтсмена одиночки в аварийной ситуации? У него паруса изорваны в клочья, мотора, чтобы идти дальше или радио, чтобы сообщить властям о своём приходе, тоже нет. Ему нужно постоять несколько дней на якоре, чтобы отремонтироваться.
А за несколько дней можно собрать много трепангов.
В заброшенных уголках Индийского океана есть места, которые похоже не принадлежат никому. Вершины подводных вулканов, удалённые скалы, окружённые мелководными рифами, большие песчаные острова, многие из них полностью скрываются под водой во время наивысшего прилива и все их объединяет то, что на них нет пресной воды. Даже если какое то государство и считает их своей территорией, так как там поблизости нет залежей нефти и минералов, никому нет дела до того что вы проведёте какое то время на пустынном пляже.
Загрузившись припасами и питьевой водой на много месяцев, я забрался в одно из таких мест, добывать трепангов. Я привёз всё необходимое оборудование. Поныряв с маской и трубкой, обнаружил множество мест с их большими колониями, достаточно мелких, чтобы можно было ходить по дну в отлив. На берегу установил оборудование для заготовки, большой котёл, чтобы их кипятить, лопату, чтобы выкапывать яму в песке, нож с острым концом и жёсткую щётку. Морские огурцы, которые я собирал, были великолепны, взрослые экземпляры достигали 16...18 дюймов в диаметре толще предплечья. Морскими огурцами трепангов впервые назвал Плиний, потому что некоторые виды похожи на них, но на самом деле это животные а не растения. Это слизни. Они не кусаются и не могут убежать, медленно ползают по дну, подбирая органику вместе с песком. Они только на вид склизкие, их можно брать голыми руками. Биологи описали более тысячи трёхсот их видов, из них двадцать или тридцать употребляют в пищу.
О трепангах существует множество легенд и слухов. На востоке их считают афродизиаком.
Кто-то использует их для приготовления любовного зелья, для привлечения женщин. У белых людей свои суеверия по поводу трепангов, многие считают, что свежие трепанги ядовиты. Я слышал, как один рыбак говорил, что их необходимо отварить, высушить, потом замочить в воде на несколько дней и тщательно оттереть щёткой. Джордж, повар китаец, готовивший мне трепангов на Борнео, только усмехнулся: - Ерунда. Их замачивают и оттирают три дня чтобы избавиться от песка, а не потому что они ядовитые. Малайские рыбаки в Сабахе готовят их едва достав из сетей, без всякого предварительного отваривания.
Хотя встречаются и ядовитые виды.
У меня было около пятидесяти килограммов почти готовых трепангов, сушившихся в лагере под навесом, когда солнце пересекло зенит, что здесь, вблизи экватора, означает что начался сезон дождей. Небеса разверзлись потоками воды. Лило непрерывно несколько дней подряд, влажность была около ста процентов. Мои трепанги на сушилках начали портиться.
Я пытался их коптить, поддерживал огонь под сушилкой весь день, а утром обнаруживал очередную порцию испортившегося продукта. Два месяца работы шли на смарку. Я пересмотрел свои записи, среди всей информации, что я собрал в Африке у ловцов трепангов, не нашёл ни одного случая, чтобы почти готовые, они начали портиться. Я понял, что вещей, которых я не знаю, оказалось гораздо больше. Я испробовал всё, чтобы остановить бедствие, но проиграл и никак не мог понять, что делаю не так.
В унылом дыму лагеря я ломал над этим голову, количество морских огурцов уменьшалось с каждым днём. Я приехал сюда абсолютно уверенным, что знаю об этом деле всё, но оказалось, что не знаю практически ничего. Вернее, что-то я знал, но недостаточно, чтобы этим зарабатывать, и, чтобы продолжать, нужно было узнать намного больше.
Однажды утром, во время перерыва между дождями, я пришёл к своему лагерю и обнаружил, что ещё один ряд трепангов тронула гниль. Я сдался. Сидел отсортировывал мягких, тронутых гнилью трепангов от сухих, когда мне вдруг попался скорпион. И тут, следуя какому, то необъяснимому мыслительному процессу, я вдруг решил, что скорпион среди гниющих морских огурцов стал последней каплей. Уверен, что он не предполагал, что закончит свои дни в качестве ингредиента спиртного напитка, но именно к этому он и шёл, в буквальном смысле. Я загнал его в пустую бутылку и погрёб на Кехаар за универсальным лекарством. В канистре ещё осталось немного алкоголя с Мадагаскара, тростникового спирта, дистиллированного до 93 градусов — чистый алкоголь, я использовал его для предварительного разогрева примуса, но это был не денатурат, а вполне себе питьевой спирт.
Я налил его примерно пол бутылки, утопив скорпиона. Пошарил по лодке, в поисках других ингредиентов, у меня мало чего осталось: ложка отсыревшего сахара на дне банки, баночка домашнего джема, которую Фло сварила на Чагос, её прощальный подарок. Три больших ложки. Последний был лайм. Я добавил немного воды и взболтал дьявольскую смесь.
Я алкоголик. Самый настоящий анонимный алкоголик. Это простое признание принесло в мою жизнь смирение и умиротворение. Благодаря силам, более могущественным чем я, мне удаётся держаться подальше от рома. Я могу пойти в бар с друзьями, на вечеринку и не прикоснуться к выпивке - слишком опасно. Периодически я беру на борт большое количество спиртного на продажу, и не испытываю никакого соблазна. Но я всё же человек и иногда срываюсь, как всякий алкоголик. Я достаточно изобретателен, чтобы периодически выдумывать этому правдоподобное оправдание, выпасть из колеи и удариться в запой. Это случается не каждый год и я не чувствую себя виноватым по этому поводу. И когда это происходит, я хорошо провожу время, счастливый и пьяный.
Под проливным дождём я отправился на берег на своей долблёнке и устроился у уютного костра в лагере. Под широким навесом было сухо, со вчерашнего ужина осталось крабовое мясо. Воздух влажный, от земли поднимался пар. Хорошие глотки из бутылки быстро заставили забыть о дожде, портящихся трепангах, ржавеющей лодке, неприятностях с властями, о плавании, обо всём. Была ещё первая половина дня, а я уже был буйно пьян и счастлив. «Homo sum, humani nil a me alenum puto.» - я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Все неприятности растворились в дозе скорпионовой настойки. Я был умиротворён.
Провизия в Африке.
Когда встречаются два бывалых круизера, то редко говорят о яхтах и плаваниях. Они начинают рассказывать всякие истории и небылицы, говорят о книгах, о деньгах, о женщинах, о том, где можно найти работу. И ещё они обязательно говорят о еде, о вкусных и странных блюдах, которые довелось отведать. Моряк и его пища - неисчерпаемая тема! Я провёл немало интересных часов в разговорах об этом, и могу сказать, что самым богатым источником вдохновения являются французы одиночки.
Пища, это также первое, о чём меня спрашивают другие люди: - А что вы едите? - Вы готовите? - Как храните продукты? Думаю, если бы они знали всю правду, то предпочли бы не спрашивать. На разных этапах своей жизни я прошёл через разные диеты. Под влиянием партнёров я попробовал вегетарианство, веганство и здоровую пищу, как её называют, пока однажды меня не осенило, что вовсе не пища делает наше тело таким, каким оно становится, оно зависит от жизненной энергии «ци» или «ки» которую вы впитываете из окружающей среды. Вы можете забыть про калории, витамины и протеины, правильное отношение к жизни гораздо важнее минеральных добавок и витаминных экстрактов. В Африке я встречал много абсолютно здоровых и весёлых людей которые всю жизнь питаются абсолютно неправильно, и раздражительных молодых девок, скучных и унылых, не смотря на их идеальные американские диеты. Аскеты джайны[4] могут не есть несколько месяцев без всяких последствий, а люди объявляющие голодную забастовку, редко выдерживают более шестидесяти дней. Ваше отношение к жизни гораздо важнее того, чем вы питаетесь. В результате у меня не выработались пищевые привычки, я всеядный, ем всё, что смогу достать. Чаще моя диета зависит от того, что имеется в наличии, а не от того, чего бы мне хотелось поесть, но при этом моё представление о цивилизованном завтраке осталось неизменным: капучино с парой круассанов под зонтиком в уличном кафе, возможно ещё чашечка эспрессо и свежий номер «Геральд Трибюн».
Во многих местах местные заведения общепита дёшевы и доступны, еда хорошая, я не заморачиваюсь с готовкой и питаюсь на берегу. В таких странах как Таиланд местная кухня настолько богата и разнообразна, что в каждом кафе всегда бывает что-то новое и всё очень дешёвое. Приведу пример, чтобы подразнить — жареный острый омлет. Нагрейте вок с небольшим количеством масла и давленым чесноком. Порежьте туда свежий омлет, бросьте большую жменю приготовленных мидий, поджарьте перемешивая в течении трёх-четырёх минут, потом разбейте поверх сырое яйцо, помешайте ещё и подайте на большом блюде со свежими ростками фасоли. И это в дешёвом киоске на углу улицы. В Таиланде можно очень быстро растолстеть.