Технически я был свободен, но мой паспорт всё ещё находился в полицейском участке, а мои охранники в зале суда. Наконец появился мой адвокат. Я подошёл к нему, кипя от возмущения, и обвинил в том, что он неверно представился при встрече, вернее никак не представился и я принял его за продажного судью. Я был готов заплатить триста долларов судье взяточнику, но адвокату, который к тому же ничего не делал, это слишком. Местные в подобных случаях платят эквивалент двадцати...тридцати долларов. Мы поторговались ещё немного и его цена упала до ста долларов, я почувствовал себя лучше.
Я вернулся на свою лавку в полицейском участке, нужно было написать документ о моём освобождении. Ахмед подписал его и протянул мне паспорт, когда я рассказал ему про адвоката. Тот возмутился: - Нет! Ты не должен ничего платить ему! Мы вчера договорились о твоём освобождении без его участия! Я нерешительно возразил, я ведь обещал заплатить, поэтому должен. Но Ахмед был непреклонен: - Нет! Ты ничего не будешь платить. Он же змей, вчера пообещал представлять тебя бесплатно. Правда. Ничего не плати! Мы тебя прикроем! Он повернулся и рявкнул в комнату: - Шива! Ратнаяки! Проводите его!
Парни взяли свои АК-42 и мы вышли на улицу. Адвокат переходил дорогу, направляясь обратно в здание суда. Увидев нас, он остановился и мы встретились посреди дороги. - Как насчёт оплаты, сэр? - начал он вежливо. Я был не уверен в себе и чувствовал смущение из за того, что изменяю данному ему слову, хотя это и был адвокат. - Хочу заверить Вас, мой друг, что о сумме мы договоримся по дружески. - продолжил он, но я прервал его. - Похоже, что вчера вы пообещали представлять меня бесплатно.- я указал на своих сопровождающих:-Так мне сказали в полиции. Адвокат глянул на мрачного Шиву, на Ратнаяки: - Хорошо, хорошо, сэр. Если вы так считаете. Тогда ладно, всё в порядке. Он ещё раз бросил взгляд на оружие.
-Всё хорошо, всё хорошо. Он спешно потряс мою руку и удалился. - Вот змей! - проворчал Шива и сплюнул в канаву.
Я был свободен, но не мог никуда пойти. Я до сих пор не въехал официально в страну. Мне нужен был штамп в паспорте, как у всех моряков, сходящих на берег. Я даже не мог отправиться на лодку. Её освободили из под стражи, но там, где я её оставил три дня назад, её не было. Нужно было идти выяснять у военных.
Образовался замкнутый круг. Чтобы выполнить предписание суда, я должен был сначала заплатить капитану порта его портовый сбор. Но с собой у меня денег не было, чтобы взять наличку, я должен был попасть на Кехаар, который отбуксировали на строго охраняемую военную базу, на другом конце порта. Чтобы попасть на базу, мне нужна была печать в паспорте и разрешение покинуть портовую зону. И то и другое мне должен был сделать капитан порта, после оплаты сбора.
Ахмед опять решил проблему. Не смотря на то, что я уже не находился в его юрисдикции и проблема его не касалась, он приказал Шиве и Ратнаяки проводить меня. В сопровождении двух вооружённых полицейских я без проблем прошёл через все ворота и контрольные пункты. Мы начали распутывать клубок Шри Ланкийской бюрократии.
На попутном грузовике доехали до военной базы. Кехаар охранял одинокий автоматчик.
Лодка была пришвартована к открытому пирсу безо всяких кранцев и стукалась бортом о голый бетон, откалывала от него куски на каждой большой волне, содрогаясь при каждом ударе и звеня, словно пустая бочка. Она билась так уже три дня! Ублюдки! Они действительно хотели утопить её. Они специально это сделали, когда я уходил с лодки, кранцы висели на борту, прочные покрышки от грузовика, сейчас они лежали на палубе.
Если бы Кехаар был из любого другого материала, а не из стали, то сейчас у меня уже не было бы лодки. И хорошо, что я приварил стальные полосы дюймовой толщины вдоль каждой скулы.
Ещё один охранник подошёл, когда я полез внутрь за деньгами. Я вылез, закрыл люк и повесил кранцы между бортом и причалом. На попутке мы уехали обратно в Коломбо, платить портовый сбор.
Здание администрации порта Коломбо словно вышло из произведений Франца Кафки. Гигантское бесчеловечное сооружение, единственной целью которого является служить самому себе. Закон Паркинсона утверждает, что государственный департамент в котором работает более десяти тысяч человек, является полностью самодостаточным и не нуждается во внешних причинах для своего существования, он сам производит достаточное количество документов, чтобы быть полностью занятым. В администрации порта Коломбо добавьте к этому движение грузов, которым они должны управлять и, самое главное, все те ограничительные правила, продиктованные гражданской войной, и можете представить тот Вавилон, в который мы попали. Этот непостижимый ужас располагался в четырёх зданиях, разбросанных вокруг центра Коломбо. Для простой оплаты портового сбора нужно было сначала получить счёт, отнести его для оплаты в кассу, располагающуюся в другом здании, кассир выпишет ордер, с которым нужно пойти в следующее место для получения печати.
В подвальном этаже старого колониального здания портовой администрации Шива нашёл нужную дверь, где выписывали счета. Большая комната без окон, полная молодых клерков, перекладывающих бумаги из одной стопки в другую. Кипы бумаг заполняли все столы, лишние кресла, свободное пространство в углах комнаты и вдоль коридора. Никто не хотел брать на себя никакой ответственности ни за что, всё должен был решать начальник, а он ушёл на обед. Мы ожидали в столовой, глазея на девушек. Когда босс наконец вернулся, он тоже не мог ничего решить прежде чем сделал множество звонков и ему подтвердили, что именно он должен выписать счёт. Он дважды звонил самому капитану порта, прежде чем мне выдали бумажку с требованием заплатить шестьдесят семь долларов. Сам счёт был выписан в рупиях.
Я был рад выбраться на дневной свет улицы из вызывающего клаустрофобию подвала.
Хорошо было бы там работать. - мечтательно произнёс Ратнаяки: - Столько девушек вокруг.
Департамент финансов расположился в растянутом комплексе из бунгало, рядом с сильно охраняемым министерством иностранных дел. Войдя внутрь, мы разделились в поисках главного кассира. Я застал его в кассовом зале. Подвижный сингалец стоял под быстро вращающимся вентилятором, толстый живот, расстёгнутый ворот рубашки. Он говорил по двум телефонам и отдавал распоряжения клеркам, всё одновременно. Наш приход вызвал у него приступ безумной деятельности. Счёт был выписан в рупиях, платить я собирался в долларах, как выписывать квитанцию? В какой валюте? Кто это должен решить? Звонок следовал за звонком, я в это время сидел на картонном ящике. Должно быть он полон денег.
Деньги в комнате были повсюду. Подошли Шива и Ратнаяки, мы все вмести наблюдали за сценой. Она легко вписалась бы в любой комикс о диком западе, я никогда не видел столько наличных денег в одном месте. Стопы денег на каждом столе и никакой охраны. Вы просто заходите в комнату, нет ни охранников, ни контроля, ни решётки, через открытое окно доносится запах цветущей бугенвиллеи. Три клерка сидели за столами, считали и пересчитывали банкноты, перевязывая пачки бечёвкой. Старший клерк сам был похож на мультяшный персонаж: сухощавый, жёлтый полукровка с рыжими усами, надменный шотландский горец реинкарнированый в преисподней индийской счётной конторы. Его предплечья были закрыты чёрными нарукавниками, доходящими до локтей и он носил зелёный наглазник, какие были популярны среди редакторов газет в начале века и непрерывно считал, считал, считал... Интересно, он осознавал, что ворочает деньгами?
Его босс тем временем впал в истерику, говоря по телефону. В конце концов сам самодержец, капитан порта, разрешил проблему кассира и я передал ему шестьдесят семь долларов купюрами по доллару. С подозрением он проверил каждую из них и винить его в этом не станешь. Банкноты на Кехааре покрылись плесенью и выглядели не самым лучшим образом.
С узкой бумажной полоской квитанции мы направились в офисы с кондиционированным воздухом, на встречу с капитаном порта. Жестом через стеклянную дверь он пригласил нас войти. Атмосфера в офисе, как при дворе короля убийцы. Хозяин внешне приветливый, но напряжён, холодный и жёсткий. Он несомненно был рад, что проучил меня, но его надменность не позволяла демонстрировать это открыто. Я же был рад, что снова на свободе.
Шива и Ратнаяки с недоверием смотрели, как мы обменивались шутками и цитатами на философские темы, пока он подписывал мои бумаги.
Мои спутники заметно притомились, а я наоборот, воспрял духом. До сих пор я мёртвым грузом тащился позади, в то время как парни делали всю работу, теперь же, по мере приближения к концу, сам начал проявлять инициативу. Я осознавал, что нахожусь в неком другом мире, похожем на оживший кошмар Кафки, что-то вроде отрывка из его романа «Замок». Я чувствовал это совершенно ясно: каждую деталь, звуки, запахи. В памяти навсегда отпечатывались каждая сцена, каждый смешной персонаж, мелкий чиновник, вся абсурдность индийской бюрократии.
Выйдя из прохладного офиса в послеобеденный зной, мы попали в оживлённое движение, дело шло к концу рабочего дня, народ спешил домой. К счастью отдел безопасности находился недалеко от офиса капитана порта. Размахивая стопкой бумажек от босса, я всё глубже и глубже забирался в лабиринт коридоров, красная печать капитана порта открывала все двери. Самая последняя дверь была без вывески и за ней, погружённый в мягкое кожаное кресло, сидел ещё один совершенно невероятный персонаж: Кайзер Вильгельм, только смуглокожий. Старый военный c большими нелепыми седыми бакенбардами, шестидюймовыми, загнутыми кверху усами и золотыми звёздами на плечах. Меня он даже не удостоил взглядом, посмотрел бумаги, поставил печать и, не сказав ни единого слова, указал на дверь.
Пробираясь через очередное помещение заполненное клерками я подмигнул страшному типу смотрящему на меня из зеркала. Последний этап завершён, печать получена.
Слишком хлопотна процедура оформления в порту Коломбо. Мы вернулись на военную базу, забрать лодку. Капитан порта определил мне то же самое место у причала, что и в прошлый раз, у главного водостока. Шива и Ратнаяки получили у старшего офицера разрешение сопроводить меня в плавании через гавань. Мы оттолкнулись от стенки и потихоньку заскользили с лёгким бризом к своему причалу.