В главной комнате дома один из углов образует альков - «токонома». Там на стенах висят каллиграфические свитки, старинные фамильные ценности или хозяйские трофеи. Там же может стоять телевизор на низкой подставке.
Говорят, что современная Япония очень быстро меняется, но мне было интересно, насколько глубоки эти изменения. Вещи меняются, но суть остаётся прежней. В глубине привычки и обычаи остаются прежними. Внешние признаки подвергаются лишь периодическим изменениям. Всё что было написано о Японии несколько веков назад верно и сейчас. Марко Поло 750 лет назад описывал Японию: «...это земля таких неисчислимых богатств, что любая попытка оценить её превзойдёт все границы чудес». Подходящая гипербола. Япония всегда была густонаселённой. Когда четыреста лет назад, Англия при Елизавете имела население возможно около трёх миллионов, в Японии было тридцать миллионов, учтённых надлежащей переписью. Ни природные, ни организованные людьми катаклизмы не оказывали большого влияния на численность населения. Сегодня сто тридцать миллионов живут сгрудившись на кромке побережья и в узких долинах рек.
Элизабет Бёрд совершила путешествие по суше от Токио до Хоккайдо всего через несколько лет после того, как Япония стала открытой для иностранцев, в начале девятнадцатого века. Её рассказы очень пристрастны и пропитаны расовым высокомерием, но описания сельской местности совершенно актуальны и сегодня в Ямагути Кэн или Северном Хонсью. Единственное различие, это автомобили, хорошие дороги и всеобщее процветание.
Раздражающее внимание оказываемое яхтам властями, это ещё одна старинная традиция. К иностранным судам здесь всегда относились с подозрением, с тех самых пор когда португальцы начали торговлю в Нагасаки в 16 веке. Передвижение судов всегда строго контролировалось, разрешения для схода на берег выдавались неохотно и со многими ограничениями. На протяжении трёхсот лет, во времена сёгуната Токугава, Япония была «сакоку» - закрытой страной, все контакты с внешним миром были запрещены. Сто лет назад американский флот принудил открыть границы, но по многим аспектам Япония до сих пор остаётся «сакоку». Иммиграция практически равна нулю. Даже иммигранты в четвёртом поколении не получают полного гражданства. Единственные иностранцы, которым предоставляется временный вид на жительство, эксперты в промышленности и некоторое количество выпускников колледжей, преподающих английский.
Японцы много путешествуют, но что они могут увидеть? Отпуска больше десяти дней не бывают, поэтому они едут на неделю в дружественную, безопасную страну, живут в принадлежащем японцу роскошном отеле, ездят на тщательно отобранные экскурсии, едят японскую пищу. Их представления о внешнем мире шокирующе наивны и однобоки, я бы даже сказал примитивны, так же как это и было в прошлом. Телевидение нисколько не расширяет эти представления. Всё что касается иностранной культуры показывается под углом: - Посмотрите на этих ненормальных иностранцев и радуйтесь, что являетесь культурными японцами. Это сильно смахивает на расизм. Я бы мог продолжать, продолжать и продолжать...
Общество основано на формальных социальных взаимодействиях, установленных в рамках жестких правил. Встречая нового человека вы всегда выясняете взаимное положение. Возраст имеет первостепенное значение и почти никогда не встречаются два человека, которые считают себя равными по статусу. Таким образом близкие отношения исключаются -только холодные, вежливые, формальные.
Моё знакомство с тем, как всё делается в Японии, началось с Тоши и Ёши, яхтсменов с Хоккайдо. От них я узнал, что прежде чем вы что-то начнёте делать в Японии, вам необходимо заиметь друзей. Если имеешь правильных друзей, всё возможно. Тоши-сан, молодой булочник из маленького городка на Хоккайдо. Маленького роста, жилистый парень около сорока лет, выглядел бы как безупречный яхтсмен, респектабельный и серьёзный, если бы не озорной блеск в глазах. Получив диплом инженера он присоединился к отцовскому хлебопекарному бизнесу. У них солидный правительственный контракт на поставку обедов для учеников средних школ. Он встаёт в час ночи, чтобы пополнить запасы пекарни. Его рабочий день заканчивается в первой половине утра, но ему редко выпадает шанс поспать. Когда усталость накапливается, у него появляются большие мешки под глазами и походка становится похожей на пингвинью, как у Чарли Чаплина. Как все японские яхтсмены он начал ходить на динги, потом на лодке побольше, потом на небольших оффшорных гоночных яхтах. Однажды он выиграл гонку из России до Хоккайдо. Два года назад он женился на Ёши, обаятельной молодой леди, которая тоже увлекается парусом и была даже чемпионом колледжа, не помню в каком классе. Сейчас они купили большую лодку, 45 футовый кеч. Он стоял в Осаке, в тысяче милях. В Японии найти команду для трёхнедельного круиза не так легко, у работников здесь выходные бывают не более одного дня за раз, чтобы отоспаться. Длительность ежегодного отпуска зависит от того, насколько долго вы работаете в компании. За каждый год работы в фирме добавляется дополнительный день к отпуску. Однако вы не можете взять весь отпуск сразу, взять даже две недели может быть проблемой. Яхтинг в Японии ограничивается в основном воскресными гонками или выходами с ночёвкой в уикенд. Поэтому, когда японскому шкиперу нужна команда на три недели, он берёт того, кого сможет найти. Тоши Сан попросил меня пойти с ними. Кехаар поставили в марину. Шкипер, через своих друзей сделал так, что отцы города Муроран оплатили мне стоянку, как гостю города. Правда он не сказал им, что я взял билет на самолёт до Осаки.
Четвёртым членом команды был старый друг шкипера, безработный фотограф - в Японии это означает, практически бомж. У него был «очень ограниченный парусный опыт». Хотя Тоши сказал, что это сильно преувеличено. Он вообще не имел никакого опыта и будучи худосочным, физически не мог справиться с непослушным рулевым колесом, если ветер крепчал чуть сильнее бриза.
Брокер, продавший яхту, встретил нас в аэропорту. Этот человек был слишком богат, чтобы беспокоиться о брокерском вознаграждении и занимался этим в качестве хобби. Он заботился о нас во всём, пока мы не были готовы отдать швартовы и ему удалось скрыть все дефекты старой лодки, пока мы не вышли в море.
Пока мы готовили лодку к плаванию в Нисиномия Марине, я всё время поглядывал на соседний понтон, на невысокого плотного мужчину, работающего в кокпите своей лодки. Я был слишком далеко, чтобы хорошо разглядеть его, но, даже на расстоянии чувствовалась его харизма, его жизненная энергия, его «ки». Незаурядный мужик — подумал я, опять бросая взгляд в его сторону. Казалось, никто на него не обращает внимания. Когда же он закрыл люки и ушёл домой, Ёши повернулась ко мне: - Это был Хори Сан. Кеничи Хори.
Вдаваться в объяснения не было надобности. Кеничи Хори был одним из героев моего детства. В начале шестидесятых он построил маленькую фанерную лодку и в возрасте 22 лет в одиночку перешёл на ней в Сан Франциско. Без опыта океанских плаваний, без разрешения, без паспорта. Это было первое из его поразительных плаваний. В мае 1974 он закончил девятимесячную кругосветку, пройдя на самом маленьком судне вокруг мыса Горн. На протяжении четырёх лет он пытался совершить «Вертикальную» кругосветку, через полярные области. Он пересекал Тихий океан, от Америки до Японии, на странных лодках. В1985 из Эквадора, на маленькой лодке приводимой в действие солнечными панелями, в 1989 на крохотном, 9-футовом шлюпе, в 1992 на хай-тек лодке с педальным приводом. Для японцев он является первым и величайшим яхтсменом, как Табарли для французов. Хори Санне авантюрист, все путешествия тщательно подготавливает. Его 9-футовая Русалка выставлена в Нисиномия Марине в бассейне. Это запечатанное алюминиевое яйцо с самолётными иллюминаторами. Киль с балластным бульбом наклонен вперёд, короткий бушприт и два аутригера на корме удерживают 25 футовую мачту с единственным парусом на закрутке. Руль управляется изнутри, через водонепроницаемую муфту. Плавание заняло четыре или пять месяцев и в конце Хори попал в тайфун у берегов Кюсю. Должно быть это адское испытание, сидеть в этой скорлупе месяцами, но оценивая объективно, этот кораблик более мореходен, чем многие из пластиковых лодок, что каждый год выходят в море.
В известном смысле я был рад, что встретил своего кумира именно так, без единого шанса перемолвиться словом. Что я мог ему сказать? Несколько банальных слов, которые он уже слышал тысячи раз? Он очень повлиял на моё отношение к парусу и подарил замечательные переживания в марине Нисиномия, за что я ему благодарен.
Тоши Сан разработал детальный план нашего путешествия, девять остановок в пути, с датами и временем прибытия и отхода, словно это были военные учения. Он раздал его копии каждому члену экипажа и нарушил план в первое же утро. Мы вышли на день позже, в пятницу. Я предупредил его, что выходить в пятницу, к неудаче, но он только смеялся. И начали мы с переименования яхты. Ещё одна плохая примета.
Мы вышли в залив Осака под мотором, в густой туман и полный штиль, празднуя новое название лодки - «Атиу», Море на языке айнов. Двигатель заглох около полудня. Перегрелся и заклинил, намертво. Началась паника. Нужно вызывать спасателей? Японцы не привыкли сами разбираться с аварийными ситуациями. Если что-то случилось, они не думают о якоре, парусах, о решении проблемы. Они просто достают мобильный телефон и начинают лихорадочно вызывать помощь. И лишь полное отсутствие надежды, что она придёт, может заставить их самих идти в порт. Они большие мастера маневрирования в узкостях. Тоши способен зайти и выйти из самых сложных мест, когда припрёт, но он предпочитает позвонить друзьям и попросить отбуксировать его.
Туман стал подниматься, подул лёгкий бриз. Мы подняли паруса и потихоньку пошли обратно. При первом же повороте грота гик бросил шкипера на входную дверь рубки и её сорвало с петель. На втором повороте сорвало крышку люка над салоном. Пятница издевалась над нами. В Японии не на многих яхтах имеется УКВ рация, средством связи с берегом является мобильный телефон. Тоши принялся звонить друзьям и вскоре нашёл небольшую яхтенную гавань неподалёку. Мы пошли в небольшую бухту Шимоцу в префектуре Вакаяма.